Вера Камша - Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1

— Это было слишком давно, — графиня подошла к брату. — Валентин прав, в смерти Юстиниана можно винить лишь судьбу и семью.

После такой отповеди оставалось принести извинения и убраться. Жермон встал, Райнштайнер остался сидеть.

— Сударыня, — скучным голосом уточнил он, — вы подтверждаете, что ваш брат Юстиниан был застрелен предыдущим графом Гирке по приказу предыдущего же герцога Придда, обеспокоенного сближением наследника с герцогом Алва?

Графиня передала Валентину свой едва тронутый бокал и поправила выбившийся из прически локон. Она смотрела на Ойгена, и только на Ойгена.

— Барон, я ваша должница. Вы предоставили мне возможность развеять ужасное заблуждение. Отец никогда не отдавал столь чудовищного приказа. Он вызвал Юстиниана в Васспард, потому что желал примирения с Олларами, то есть Дораком, Ноймариненом и Алвой. Убийство положило конец надеждам отца… зачеркнуть прошлые ошибки.

— Это не так, Ирэна. — Другой выпил бы оба кошачьих бокала залпом или швырнул их об пол, Валентин лишь пересек комнату и аккуратно поставил алатские финтифлюшки на стол. — Юстиниан был предан Первому маршалу, но понимания в Васспарде это не встретило.

— Вам, Валентин, тогда не было и пятнадцати. — Она снова тронула прическу, однако лицо и голос были даже не спокойны — наполовину мертвы. — Вы всего не знали и не могли знать. Юстиниана убила наша сестра Габриэла, теперь я могу этого не скрывать.

В голосе графини больше не чувствовалось напряжения, только тусклая, уверенная безнадежность. Ни брат, ни сестра не сомневались в своих словах, но был ли прав хоть кто-то? Рокэ думал так же, как Валентин, только он не видел и не слышал эту женщину.

— То есть, — не преминул уточнить бергер, — вы полагаете, что убийца вам известен и это — графиня Борн?

— Да, именно.

Габриэла Борн… Счастливая невеста, запертая в отцовском доме безумица. Убийца с… пистолетом?!

— Герцог Придд, — Лионель повернулся к молодому человеку у стола, — вы готовы согласиться с вашей сестрой?

— Пока нет, монсеньор.

Что ж, откровенно. Этот «спрут» в самом деле умен и не труслив, а ведь лезть в семейные подвалы порой страшней, чем в Закат.

— Вам неприятен этот разговор?

— Монсеньор, он необходим. Мы — надеюсь, моя сестра разделяет мое мнение — всецело полагаемся на благородство здесь присутствующих.

— Конечно, — подтвердила сестра и замолчала.

Двоих «здесь присутствующих» Ли с удовольствием выставил бы, но они весной уже пытались нырнуть в этот омут, к тому же Валентин привязался к Ариго, а бергер умеет думать. Савиньяк пододвинул одно из кресел якобы ближе к печи: отсюда было удобнее смотреть на Приддов, пока они не сменят диспозицию.

— Садитесь, Валентин. Ариго, это и к вам относится. — С бокалом и сидя допрос превращается в беседу, а беседа даст больше. По крайней мере, в этом случае. — Так будет проще всем… Прежде я не задавался вопросом, что же случилось в Васспарде, поскольку всецело полагался на мнение Алвы. Он не верил в смерть на охоте.

— Герцог Алва полагает виновными отца и дядю, — подтвердил Придд. — Он сказал мне это при нашей последней встрече, я с ним согласился.

— Нужно вернуться к самому началу, — посоветовал Райнштайнер. — Графа Васспарда отозвали из армии, причем за ним приехал лично граф Гирке.

— Графине Гирке… может быть неприятно, когда раз за разом треплют ее имя, — проявил неожиданную заботу о даме Ариго.

Женщина чуть шире раскрыла глаза.

— Благодарю вас, сударь, но я считаю себя виконтессой Альт-Вельдер. Я уже говорила это графу Савиньяку.

— Я помню, сударыня, — подтвердил упомянутый граф. — До сегодняшнего дня казалось очевидным, что Юстиниана отозвали, потому что глава семьи не одобрял его нарождающуюся дружбу с герцогом Алва. Предполагалось, что Придды состояли в заговоре против короны и опасались наследника, который вольно или невольно мог их выдать. Вы это опровергаете.

— Я приехала в Васспард по настоянию отца. — Госпожа Ирэна говорила, будто диктовала письмо. Или завещание. — Отец не имел обыкновения делиться своими намерениями с членами семьи, но мой муж составлял исключение. Он, как и все марагонцы, был лоялен Олларам. Наш брак, последовавший сразу за мятежом, в обществе сочли попыткой отмежеваться от Окделлов и Эпинэ. Во многом так и было, однако Альт-Вельдер выдвинул свое условие. Герцог Придд должен был дать клятву, что он не состоит в сговоре с союзниками Дриксены и Гаунау.

— Мараги никогда не простят варитов, — с удовольствием объяснил Райнштайнер. — Виконт Альт-Вельдер был достоин своих предков.

— Отец принес клятву в моем присутствии. — Странную вдову тысячелетняя вражда не занимала. — Более того, он обещал со временем принять сторону Олларов. Мой супруг неоднократно напоминал об этом обещании, предлагая свое посредничество, но отец не хотел рисковать. Существовали определенные обстоятельства, большего я сказать не могу.

— Позвольте предположить, какие, — подхватил Лионель, не давая всплывшему было чудищу вернуться в глубины. — Заговор достался вашему отцу в наследство. Ваш дед был сторонником Алисы, пусть и не столь неистовым, как старик Эпинэ. Я хорошо помню Анри-Гийома, он не считался с мнением наследника, но тот собственного мнения и не имел. В отличие от Вальтера Придда. Я склонен поверить, что он решил сменить сторону, ведь ваша семья не участвовала ни в одном из последних мятежей. Думаю, окончательное решение было принято до восстания Борна, но после покушения на Винной улице.

— Упомянутое происшествие выглядит крайне странно, — заметил Райнштайнер, видимо, успевший покопаться и в этом чулане. — Слишком много убийц и ни одного свидетеля.

— Барон, я готов частично удовлетворить ваше любопытство, но сейчас нам важны не Ветра, а Волны. Заговорщики редко доверяют друг другу и стараются себя обезопасить еще и от сообщников. Смена знамени требует либо выдачи соратников, либо особых условий, которые мог обеспечить Алва, но не Альт-Вельдер. Влияния виконта, при всех его достоинствах, не хватало, чтобы унять Дорака и раскормленных им Манрика с Колиньяром.

— Все верно. — Госпожа Ирэна поднесла к губам бокал, но вот отпила ли? — Позже я узнала от матери, что она просила о посредничестве своего брата-геренция, однако тот отказался. Гогенлоэ с самого начала были против союза с Приддами, мать решилась на почти побег.

— В таком случае, — словно подвел черту Райнштайнер, — герцог Придд был крайне заинтересован в помощи герцога Алва. Полковник, вы готовы это принять?

Обезумевшая родная кровь лучше убивающей в здравом, якобы в здравом, уме, тем более что эта ведьма Габриэла очень кстати утонула… Но сколько же пришлось вынести Ирэне! Годами опекать убийцу брата и молчать, хотя Гирке, тьфу ты, Альт-Вельдер знал, надо думать, всё.