Анна Одина - Всадник

– Это должен быть замок кого-то из ваших. Ведь вы же селитесь под морским дном.

– Ты прав, о великий царь. – На всякий случай гипт использовал сильный эпитет. – Но в этих водах не может быть дворцов Драгоценного народа.

– Почему? – поинтересовался Оррант. (Сооружение тем временем приближалось.)

– Существует лишь три Великих дворца, столицы трех царств, а это сооружение по размеру не может быть ничем иным. Но три Великих дворца известны любому гипту, – отвечал гипт. – В Южном море нет царств. Нет и Великих дворцов.

– Так что же это? – спросил Оррант растерянно.

– Это Санганд, – буднично ответили ему.

– Так расскажи мне про Санганд, гипт, не заставляй упрашивать тебя! – нетерпеливо потребовал Оррант, вглядываясь в горизонт.

– Я ничего не знаю о нем, – пробормотал гипт. – Это сказал не я.

– А кто же? – удивился Оррант и посмотрел вокруг.

– Я, – звучным мелодичным голосом сказала птица и, подняв здоровое крыло, помахала им. – Подними-ка меня повыше!

Оррант, на секунду потеряв дар речи, подошел к птице и присел на корточки.

– Подними-ка? – спросил он угрожающе (хотя, конечно, рассердился не всерьез). – Я Оррант, царь эфестов, а ты мною понукаешь!

– А я Темар, удивительная говорящая птица, – терпеливо ответило создание, – тоже не последнее существо в социальной иерархии.

– Откуда ты знаешь мой язык, да еще так хорошо? – опешил Оррант.

Птица повела крылом.

– Это долго объяснять, – протянул Темар. – Я ем волнующийся воздух. А он волнуется определенным образом, когда ты говоришь… Разреши не объяснять про фонетический строй? Можем еще поболтать, но я бы на твоем месте, царь, лучше лег на правый галс – иначе вы всей компанией налетите на риф.

Что оставалось делать Орранту? Он повиновался.

– Санганд – нехорошее место, – задумчиво продолжил Темар, после того как Оррант, извинившись, перебинтовал ему крыло, отнес в капитанскую рубку и устроил на столе. – Мой народ живет здесь давно, и вначале тут был лишь большой остров посреди вод. Когда же мы вернулись с очередной зимовки, на острове уже возникло гигантское сооружение из темного камня. Мы ни разу не были внутри, но многие из моего народа гибли, пролетая мимо. Там кто-то живет – они иногда выходят в море за рыбой.

– Выходят в море? Ха, ну так что же! – воскликнул Оррант. – Всякое существо, рыбачащее на лодке, смертно! Они либо склонятся перед эфестами, либо, – тут он как будто констатировал простую истину, – прекратят существование.

Темар косо посмотрел на Орранта и прикрыл глаза крылом.

– Выходят без лодок, – пробормотал он. – Просто выходят и идут по воде.

Оррант встал и прошелся туда-сюда.

– Возможно, имеет смысл наладить с ними мир? – спросил он у Темара, а сам подумал: «Хорош военачальник, советуешься с птицей, которую видишь первый раз в жизни!»

– Думаю, они решат это за тебя, царь, – усмехнулся Темар и постучал клювом по столу (обозначив крайнюю степень возмущения). – Я-то на твоей стороне: эти люди не против полакомиться и моими соотечественниками. Но, сам понимаешь… помощи от меня мало.

Тогда Оррант вышел на палубу – как раз вовремя, чтобы увидеть, что передний корабль охвачен пламенем. Между судами прямо по воде с головокружительной скоростью перемещалась зигзагами зыбкие фигуры, и при столкновении их с деревянными бортами фрегаты воспламенялись. Оррант понял, что пессимизм птицы был оправдан – решение приняли за него, и первый бой им предстояло дать, не доплыв до ворот мрачного Санганда. Но царь обрадовался: посреди торжества незнакомых сил вокруг него незримыми стенами образовалось кольцо привычной стихии – войны.

– HephÆsti, – вскричал Оррант, – а Røk!

Первое слово клича «Эфесты, к войне!» звучит немного иначе, чем собственно название народа. Ни позднейшим исследователям, ни тем более современникам Орранта так и не удалось понять, каков механизм реакции эфестов на этот выкрик и почему при его звуках в их организмах происходят изменения, делающие их более приспособленными к бою. Впрочем, воины Орранта были в проигрышном положении – они привыкли воевать на земле, а вести бой с противником, хаотически мечущимся по воде, не умели. Эфесты долго целились в фигуры из луков, но уничтожить их им удалось лишь после того, как странный противник чуть не сжег дотла три корабля. Рассыпая искры, атакующие пали на воду и утонули бы, не прикажи Оррант захватить тела.

Царь лично присутствовал при исследовании трофея и был чрезвычайно удивлен тем, что погибшие во всем походили на эфестов (их, конечно, не вскрывали – иначе сразу убедились бы в разнице внутреннего строения), хотя и были ниже ростом, шире в плечах, а подбородки их украшали пучки волос разного цвета.

– Кто это? – спросил Оррант у гиптов и у птицы, с интересом наблюдавшей за осмотром очередного неудачливого сангандца.

– Это? Люди, – ответила птица.

– Люди? Но и мы тоже люди. И ты называешь своих людьми, и гипты. Что же, – задумался Оррант, – мы все одинаковые?

– Это очень большой этический вопрос, – хрустнув крылом, заметил Темар. – Впрочем, у вас ведь есть и другое самоназвание – эфесты, и у гиптов оно есть. И у нас. А у этих – нет.

– Интересно, – проговорил Оррант, рассматривая обнаженного воина людей. – А что же, – полюбопытствовал он разочарованно, – у них не принято забирать своих мертвых?

– Я бы на твоем месте особенно на это не рассчитывал, – отреагировал Темар. – Если они выйдут забирать, беды не оберешься.

Все получилось не так, как говорила птица, и не так, как думал Оррант. Молчаливое противостояние эфестов и темного замка продолжалось несколько дней. Из ворот больше никто не выходил (лишь златокрылые разумные птицы пролетали высоко в небе, не отваживаясь спуститься поближе, к раненому Темару), но взять могущественную крепость измором эфесты не смогли бы, даже будь их в десять раз больше. Все это время Оррант, заручившись помощью своих хитроумных инженеров, пытался придумать способ попасть внутрь крепости, но не мог: в бойницы цитадели были видны все перемещения эфестов. Оррант не мог поверить, что кампании суждено закончиться так глупо – прийти под стены враждебного замка через коварные воды, чтобы отстоять неделю перед воротами и ничего не добиться! Невозможно. Но и жители Санганда были не в восторге от такого оборота событий – когда перед твоими дверями неделями торчит враждебное войско, занервничать несложно.

Прошло еще две недели. Ленивая осада продолжалась, и Оррант решил отправляться назад (он бы сделал это и раньше, когда б Темар не уверял, что Санганд еще покажет слабую сторону), как вдруг однажды гигантские ворота открылись и перед флотилией предстала лодка, в которой кто-то размахивал белым флагом. Орранту не было известно о практике посылки парламентеров к враждебной стороне, но догадался, что человек не представляет угрозы, и принял его. Взойдя на палубу, человек проговорил что-то и оскалил зубы.