Владимир Корн - Путь на Багряный остров

«Самое время похвастать и еще одним приобретением», – я достал трубу Древних, поднес ее к глазам.

Темнота сразу же отступила, и стало понятно, что у борта корабля, судя по обводам корпуса – купца из Ходжера, сцепились в пьяной драке несколько матросов. Ничего, стража быстро их разнимет, она добросовестно следит за порядком в Эгастере. Так и есть, на краю поля показались несколько фигурок, трусцой бегущих к ходжерскому кораблю.

– Взгляните, Рианель, – протянул я трубу навигатору.

То взял ее, приставил к глазам, взглянул в сторону купца, затем посмотрел на манивший огнями Эгастер; провел вперед-назад рукой, приближая и отдаляя изображение, время от времени восхищенно цокая языком.

– Ну и как вам мой подарок, господин Брендос? – поинтересовался я. – Вижу-вижу, что он вам очень понравился. – И, не дожидаясь ответа, направился в свою каюту.

Спускаясь с мостика, я думал, что башня меня изменила. Нет, не сама она – мои мысли о том, что все кончено и мы останемся в ней навсегда. Вещи Древних – это всего лишь вещи. И какими бы ценными они ни были, есть ценности подороже. Например, то, как все обрадовались, когда я вернулся на корабль. «Иоахим Габстел» задерживался на несколько дней, и всем стало понятно: с ним что-то случилось. Отношение команды ко мне – и есть то, чего не купишь ни за какие деньги и не разыщешь в древних руинах.

Ну а мне останется пластинка с изображением девушки, так похожей на Николь.

«Жаль, что ее не было у меня, когда я разыскивал Николь в Дигране, – пришла мне новая мысль. – Глядишь, и поиски оказались бы более удачными. И все же странный ты какой-то, Люк. То бежишь за тридевять земель, чтобы забыть о ней, то вновь надеешься ее разыскать. Ты хоть определись, чего тебе больше хочется. И еще этот пенал. Ведь не утерпишь же, вновь вызовешь ее видение, чтобы полюбоваться, но зачем лишний раз душу-то рвать?»

В каюте я первым делом извлек короткую абордажную саблю – подарок капитана Дезальеза. Когда за ужином я обмолвился, что купил бы ее за любые деньги или обменял бы на какую-нибудь вещь Древних, слишком сабля пришлась мне по душе, тот только руками замахал:

– Сорингер, считайте ее подарком от Ост-Зейндской Торговой компании. Или от команды «Иоахима Габстела», если вам так нравится больше.

Затем, вероятно при виде моей физиономии, – мне почему-то стало неловко, как будто я выпрашиваю ее, – добавил:

– Ну право же, капитан Сорингер, я от чистой души.

И я не смог отказаться. Вот запал мне клинок в душу, и все тут, хотя какой из меня воин? Но как удобно он ложится в руку! И сталь весьма неплоха. Кто бережет лезвие в бою, когда все думы о том, чтобы выжить? Да и потом, в темноте пещеры ей немало о камни досталось. Но хоть бы одна зазубринка появилась!

Однажды Аделард, обычно молчаливый, разговорился об оружии. Приходит партия из одной мастерской, рассказывал он, – и мастер один сработал, и сталь на клинки пошла одинаковая, но, случается, попадется в ней клинок, как будто на заказ изготовленный, из самых наилучших материалов.

«Или Ансельму саблю подарить? Его давний подарок – складной матросский нож – остался у навигатора Габстела, так уж получилось».

Постучавшись, вошел Амбруаз. Почему-то он даже бровью не повел, застав меня посреди каюты с обнаженной саблей в руках:

– Капитан, может быть, отужинаете?

– Да-да, конечно! – с воодушевлением закивал я.

Знал бы ты, сколько раз я вспоминал твою стряпню. Причем не только в пещере, когда взгляд надолго задерживался на сапогах из толстой добротной свиной кожи.

С самого утра ко мне заявился Аднер. Глядя на него, я вспомнил слова Рианеля: с Барни что-то не так. И действительно, наш ученый-изобретатель походил на олицетворение печали и рассеянности и глядел жалобно, как побитая собака, наказанная хозяином ни за что.

В ответ на мое приглашение он уселся за стол и о чем-то накрепко задумался.

Подождав некоторое время, я кашлянул в кулак. Не тут-то было, Аднер по-прежнему витал в облаках.

Мне и в голову не пришло беспокоиться, что он сейчас заявит: «Господин Сорингер, обстоятельства сложились таким образом, что мне придется покинуть корабль». У него другая беда, и в скором времени я попытаюсь ему помочь. Совсем избавить от проблем не смогу, ему никто помочь не в состоянии, по крайней мере, здесь, в Эгастере. Но облегчить боль сумею наверняка.

Выждав еще минуту, я решил действовать сам:

– Барни, – окликнул я, – вы чего-то хотели?

Аднер встрепенулся, ошалело посмотрел по сторонам, соображая: где же он находится?

«Надо же, как его!.. – изумился я. – И кто бы мог подумать?!»

– Господин капитан, тут такое дело… – начал он, явно смущаясь.

Знаю, какое именно дело; в этом случае мне удастся помочь ему.

К кузнецу Аднер ходил вместе с Гвенаэлем, и тот рассказал все подробности. Аднер торговался неистово, но кузнец был неумолим, так что помимо денег, выданных навигатором, Барни пришлось выложить и свои. Но, тем не менее, золота все равно не хватило.

Я положил перед ним горстку золотых ноблей:

– Расплатитесь с кузнецом, а остальное пусть будет ваше.

– Спасибо, господин Снорингер, – переиначил он мою фамилию, но я даже поправлять его не стал.

– Знаете, Барни, – начал я, поднимаясь из-за стола и приближаясь к полке, – в Опситалете, на вечере в доме Гаруэла Кнофта, я повстречался с Роккуэль.

– Правда? – живо встрепенулся тот.

– Истинная правда, Аднер. Так вот, она попросила передать вам привет и вот эту розочку.

Протягивая цветок, я сделал вид, будто слегка приревновал Роккуэль к изобретателю.

Глядя на него, мне стало немного неловко за свою ложь. Но с другой стороны, как знать – вдруг судьба заставит их встретиться снова. И, возможно, тогда вместо того, чтобы скромно вздыхать в сторонке, он проявит большую решимость. Подойдет к ней, поговорит, объяснится. Ведь Аднер хороший человек, и недалеко то время, когда его имя прогремит по всему герцогству, а то и на весь мир. Ну и чем он тогда будет ей не пара?

Что же касается самой Роккуэль… Несмотря на избалованность, девушка умна, и потому, узнав все подробности, не станет над ним насмехаться. Возможно, мягко откажет, может быть, что-то еще. Но смеяться над Аднером – нет, такого не случится. А если она еще умнее, чем я думаю, Роккуэль даст ему и малую толику надежды. Так, на всякий случай: жизнь порой делает неожиданные повороты.

Аднер попытался выяснить подробности нашей встречи в мельчайших деталях, и мне пришлось мягко выпроводить его, окрыленного, прижавшего розочку к груди, из каюты, сославшись на срочные дела.

К счастью, дела нашлись сразу: прибыл наш заказчик – господин Кайл, веселый и жизнерадостный.