Андрей Уланов - Оружейник

Тут я услышал далекий треск "гочкиса" и понял, что гвардейцам снова не до нас.

Пулеметная строчка снова "шла" вдоль дороги, только теперь уже не в полутора метрах над полотном, а ниже. Большая часть пуль выбивала из песка и гравия красивые пыльные фонтанчики, даже без оптики с нашей позиции было видно, как дорожное полотно вскипает цепочкой белых шариков. Понятно, что вблизи это вовсе не так безобидно, десяток сантиметров покрытия может и пробить. Но куда опаснее были те пули, которые шли не в дорогу, а чуть дальше.

Например, в гвардейца, который поднял голову, с любопытством разглядывая: " а что там такое интересное происходит?". Или в его товарища, продолжающего азартно палить "в ту сторону".

Это происходит вроде бы само собой. Только что ты стоя в родной траншее, азартно палил из винтовки в далекую пока еще вражескую цепь. И вдруг солдат рядом отлетает назад и начинает сползать вниз, оставляя на стенке окопа кровавый потёк, а бруствер взрывается прямо тебе в лицо песком и щепками. Если опомнишься, то уже на дне траншеи, вжавшись в землю и глядя, как пули выбивают из противоположной стенки те самые фонтанчики пыли. Тюк, тюк, тюк и хотя лающие команды и свистки унтеров с каждой секундой слышны все ближе, сил поднять винтовку и снова начать стрелять уже нет.

Белые шарики "дошли" до конца колонны, двинулись обратно… пройдя где-то треть, снова изменили направление — для тех умников, переждал проход очереди внизу и решил высунуть нос. Затем Косторез перенес огонь в голову колонны. И в середину. И снова вперед. Задержался на одном из грузовиков, превращая его в груду издырявленного железа — нервы у спрятавшихся позади гвардейцев не выдержали, они стали расползаться в стороны. Расползаться в прямом смысле — даже согнувшись, перебегать мало кто рисковал. большинство перемещалось на четвереньках, волоча за собой винтовки.

— У четвертой вешки… бегает…

Я как раз дозарядил винтовку и теперь раздумывал, стоит ли продолжать игру? Риск по-прежнему был неприятно велик, но азарта хватало. Цель, дайте мне достойную выстрела цель… ага!

Упомянутый Леви персонаж не просто бегал, а еще активно размахивал чем-то в руке. В прицел толком не разобрать, но похоже на любимую испанцами астровскую копию "девяносто шестого". Похоже, буйный типчик приказывал бойцам вернуться на обочину или вовсе сходить в атаку, но гвардейцы на его призывы реагировали как-то неохотно. Вроде бы вылезали наверх, но стоило махателю отойти на пару метров, как снова сползали в безопасный кювет. Офицер? Вряд ли, слишком уж суетиться, нет в нем настоящей солидности, да и слушаются его не очень. Скорее фельдфебель или кто там у испанцев за его. Да что ж ты все мечешься, как наскипидаренный, да еще в разные стороны, даже упреждение толком не взять! Постой хоть пару секунд на месте!

Словно услышав мой мысленный вопль, "фельдфебель" остановился, горным орлом нависнув над одним из гвардейцев — тот потерял где-то шапку и сидел даже не на склоне, а прямо в поле, скрючившись и держась руками за голову. Видимо, это зрелище вызвало в душе служаки особую бурю эмоций — он принялся орать на сжавшегося бедолагу, да так, что в какой-то момент мне даже почудились отдельные донесшиеся ругательства. Ну, покричи, покричи мне тут… испанский язык богатый всякой нецензурщиной — по большей части на религиозную тематику, но и прочие темы тоже не забывают. Выдох… бам!

Выстрелил я как раз вовремя — гвардейцы к этому моменту почти прекратили пальбу, а пару секунд спустя смолкло и татканье "гочкиса". Последняя пауза, перед финальной частью симфонии. Все же Косторез действительно гений, весь бой он разыграл как хороший дирижер, не одной фальшивой ноты.

— Смотри внимательно, — шепнул я Леви. — Сейчас будет настоящая работа маэстро, рондо-соната…

Не уверен, что Минц меня понял. Если его и учили когда-то играть "на скрипочке", вряд ли вкладывали при этом в голову структуру венской классической симфонии. Это доктор у нас эстет…

Грохот второго пулемета был заметно громче — он-то стоял ближе к нам, практически по оси дороги. И отлично простреливал канаву глубоким огнем.

Из тех, кто скучился за первым грузовиком, полегли почти все, разбежаться почти никто не успел. Слишком уж внезапным оказался свинцовый шквал, накрывший, казалось, такое надежное и безопасное укрытие. Зато успела вторая группа — там народ оказался сообразительней и бросился врассыпную при первых же выстрелах.

— Стрельба с рассеиванием в глубину, — сам не знаю с чего прокомментировал я. — достигается путем планомерного переноса снопа выстрелов пулемета в дальности, медленным вращением маховичка подъёмного механизма вправо и влево. Очень эффективная штука для стрельбы по вытянутой цели. Особенно если эту цель предварительно загнать в эллипс рассеивания. Наш добрый доктор — очень хороший пулеметчик. Да и психолог неплохой. Он ведь с самого начала знал, как они залягут в эту канаву… и когда они побегут.

Гвардейцы действительно бежали. Спотыкаясь, падая, роняя винтовки. Даже и не поверишь, что всего несколько минут назад эти же солдаты катились грузовиках, такие гордые и уверенные в себе и своих силах. Их сломил не бой — сложно назвать это действие боем — а безнаказанный и безответный расстрел, когда невидимый враг убивал их одного за другим. Шаг за шагом они отступали под его пулями, а теперь, когда последнее убежище обернулось ловушкой — побежали. Сначала одиночки, потом десятки… потом вся толпа, которая уже не была воинским подразделением. По крайней мере, офицеров или еще хоть кого-то, кто пытался бы остановить бегущих, я не видел. А они видели перед собой лишь спасительную зелень леса в нескольких сотнях метров — и слышали стук пулемета за спиной. Тоже ведь ничего сложного — понятно было — когда они побегут, бежать будут к ближайшему "языку" леса, так что просчитать рубежи для огневой завесы для Костореза труда не составило. Я насчитал четыре переноса, прежде чем первые беглецы достигли заветной кромки леса. Остальные растянулись — кто-то уже не бежал, а просто брёл… и даже не поднял голову, когда впереди, в том самом спасительном лесу началась заполошная стрельба, перемещаемая хлопками ручных гранат.

"Товарищ Винсент" поначалу настаивал, что его "соединенные силы" числом аж в полторы сотни должны занять позиции на краю леса. К счастью, Свену и доктору все же удалось его переубедить. Во-первых, почти наверняка кто-то из герильерос бы не выдержал и бабахнул по гвардейцам раньше времени. А во-вторых, у гвардейцев по-прежнему было численное преимущество и, пытаясь удрать с поля, они бы партизан просто смели. А вот среди деревьев — это уже совсем другое. В лесу хоть как-то управлять подразделением намного сложнее, здесь важно чувство локтя, а если его нет — каждый ведёт свой бой, сам по себе. Или сдается, если вы уже прибежали сюда деморализованной толпой. Доктор считал, что пленных будет не меньше семидесяти процентов и лично я спорить с ним не собирался.