Андрей Уланов - Оружейник

Мы выстрелили одновременно и я успел еще заметить, как дернулась кисточка на пилотке — а потом стало темно.

Глупо получилось.

Однажды со мной такое уже случалось. Вода в океане оказалась чуть холоднее, чем думал, мышцы свело судорогой, и я начал тонуть. Уходишь вниз, а свет — где-то там, наверху, все дальше и совершенно нечем дышать…

Тогда я все же сумел выплыть. Сумел и сейчас — рванулся, что было сил… и сел на носилках, тяжело дыша, словно загнанный автомобилями паровоз, с дикой мигренью и отвратным вкусом горечи во рту. Вокруг был ночь, в небе — луна, где-то вдалеке слышались выстрелы. Рядом у стены дремал Минц, обложившись целым арсеналом — своими пистолетами-пулеметами, моей "астрой" и еще чем-то…

— Мистер Мартин… наконец-то вы очнулись.

— Кажется, да…

Взгляд на часы ситуацию особо не прояснил — остановились в процессе сегодняшнего буйства. Ощупывание головы тоже не помогло: забинтована, но легко, в несколько слоев, на снесенные полчерепа не тянет. Чего ж боль такая, да еще с тошнотой? Последствия сотрясения?

— Сколько я тут провалялся?

— Часа три, наверное…

— Так… а что вообще было.

— Да студент этот, медик-хреник… — затараторил Леви, — помните, из тех, что днем к нам прибились. Мы, когда вас из-под обломков достали, Ганс велел ему вас в чувство привести, дать нашатыря или чего там положено. А этот болванчик то ли не понял чего, то ли от волнения у него самого в башке все перепуталось… сунул тряпку с хлороформом, вот…

Стоило Леви произнести это название, как все стало на свои места, хоть и со скрипом. И мигрень, и отвратный вкус я уже пару раз прочувствовал, оказавшись "в гостях" у Костореза. Правда, наш добрый доктор хлороформ считал крайне опасной штукой и дозировку рассчитывал тщательней, чем траектории своих любимых пулеметов.

— Бой долго шёл?

— Да там того боя было-то… — пренебрежительно махнул рукой Минц. — Влезли эти лишенцы на первый этаж, который мы им отдали, сунулись по лестнице, получили свинца в морду. Минут через… ну, четверть часа, сразу как стемнело, подошли еще два отряда. Окружили, крикнули "сдавайтесь", ну и те, на первом, тут же начали стволы из окон кидать.

— Ясно… — я вдруг вспомнил разговор с Князем перед боем и что-то кольнуло в груди. — Наши все целы? Князь…

— Да он вообще как заговоренный! — с какой-то преувеличенной бодростью отозвался Леви. — К нам гранату закинули, он её схватил и обратно в окно. А она рванула почти сразу же. Осколки во все стороны, в комнате одному испанцу прямо в лоб прилетело… а Князю вашему только пиджак сразу в трех местах распороло.

— А остальные? Женевьева, Тереса…

— С мадмуазель все в порядке, она же с ранеными сидела… а вот мисс Гарза…

Адреналиновый шок иногда творит сущие чудеса. Миг назад я размышлял, как бы встать с носилок, не вызвав очередной дикий приступ головной боли, а в следующий уже стоял на коленях рядом с Леви Минцем и тряс его за плечи.

— Что с Тересой?!

— Да нормально все с ней… будет! — Леви попытался отодвинуться от меня и вжаться в стену, но стена оказалась прочнее. — Доктор сказал… нормальный доктор, немецкий, в форме, в смысле, в халате с крестами. А главный немец велел, чтобы её на корабль сразу везли.

— Корабль?! Да говори ты толком?!

— Да я ж и пытаюсь, мистер Мартин, — едва не плача, пробормотал Минц. — Вы ж меня… как…

— Извини… — я отпустил его. — Просто…

— Да я понимаю, — уже более нормальным голосом отозвался Леви. — Вечером в гавань плавучий госпиталь Красного Креста зашёл. Огромная такая белая посудина, иллюминации на три Бродвея. Вроде французский, но… в общем, главный немец сказал, будут раненых принимать и это… эвакуировать мирных жителей, в первую очередь, детей, из зоны боевых действий.

— Главный немец, это здоровый такой, широкоплечий? Волосы темные, стрижка ёжиком и вообще, как из камня вырублен? — припомнил я третьего секретаря консула.

— Вроде да, — неуверенно кивнул Минц. — Они ж тут через одного такие… квадратные. Но этот вас знает. Он как Ганса выслушал, какую-то бумажку написал и Князю передал, сказал "для камерада Мартина".

— Ясно…

— А это… — только сейчас я заметил, что Леви держит в руке белый прямоугольник, — от неё…

Все же действие хлороформа еще не закончилось… я извел пять спичек и едва не сжег саму записку, прежде чем сумел прочитать две карандашные строчки — крупными буквами, поперек листа из блокнота.

Te quiero. Espérame y volveré contigo .[1]

Последняя спичка погасла, напоследок опалив пальцы. А я все стоял и смотрел на пустую улицу перед собой.

***

Одна из моих любимых вещей у Шекспира — "Сон в летнюю ночь". Теперь я смело мог бы браться за продолжение. "Сон в осеннюю ночь", отличное название и чистая правда — с того момента, как я прочитал записку Тересы, все вокруг для меня стало похоже на сон. Не очень хороший, местами скатывающийся почти в кошмар.

Пожалуй, самое ироничное в этом безумии заключалось в том, что выписанный Клаусом Фуксом грозный мандат с тройкой печатей в итоге не потребовался. Вообще. Часовые у входа в порт пропустили нас, даже не взглянув на него — сквозь распахнутые ворота шло активное движение в обе стороны, и они были заняты отловом самых подозрительно выглядящих, то есть прилично одетых гражданских. А тут идут люди в обтрепанной одежде, с оружием, даже бинтами перевязаны — сразу видно, что свои.

Нужный же нам пирс не охранялся совсем. Судя по кучке пустых бутылок и окуркам, днем тут еще был какой-то пост, но революционная сознательность в темное время суток дала сбой.

— Вот эта яхта подойдет! — Их Сиятельство указал на третью от начала моторную яхту. Выглядела она действительно здорово: почти пятнадцать метров лакированного дерева, в носу что-то вроде автомобильного дивана для любителей соленых брызг в лицо, дальше небольшой закрытый салон с крахмально-белыми занавесками, а сверху полуоткрытая рубка. Все как полагается, даже пара спасательных кругов закреплена на бортах. Одно только но…

— Ты не забыл, что нам еще нужно высадиться и вернуться? По-твоему, этот крейсер у берега не сядет днищем с размаха? Сколько у неё осадка, метр, полтора?

— А что ты предлагаешь?

— По мне вон тот катерок выглядит куда симпатичнее…

— Этот?! Это вообще не катер! — едва не на весь порт завопил Князь, — Это модель портового буксира для детей, в масштабе один к трем! Я вообще не представляю, как на нем из порта выйти можно, кроме как в полный штиль.

— Слушай, может он и не выглядит совсем шикарно, но рубка там закрытая и вообще…

— Можно проще сделать, — неожиданно вмешался в наш разговор Леви. — Вон лодка привязана. Взять её на буксир и все…