Андрей Уланов - Оружейник

— Какие пустяки, — насмешливо произнес Ковбой, — после наших испанских подвигов четыре десятка жалких пиратов должны будут обделаться от одного звука моторов «Доброй тети»! Верно я говорю, ребята?!

[1] Я люблю тебя. Жди меня и я вернусь к тебе.(исп)

[2] Военно-воздушные силы Австро-Венгерской империи

Официант встретил нас недоверчивым взглядом — ожидаемо, для ресторана "с претензией" мы выглядели не самым подходящим образом. Увы, новый летний костюм так и остался висеть в шкафу за тысячу километров от Фиуме, да и вообще последние недели довольно чувствительно проредили мой гардероб. У Ковбоя "тройка" есть, но его можно упаковать в неё разве что прикладом дробовика.

С другой стороны, летуны, пусть и одетые простовато, это все же не бродяги с улицы. К тому же, под свитерами, если это не модная спортивная штучка в обтяжку, оружие менее заметно.

Как обычно в таких случаях, демонстрация золотой монеты решила дело. Местный гарсон тут же заулыбался, почтительно сопроводил нас к угловому столику на террасе, выслушал мой заказ — салат с осьминогом и чинзано бьянко в качестве аперитива — и даже пообещал Ковбою поискать в недрах бара какой-нибудь бурбон в пару к его " морскому коктейлю в крабовом панцире ". Впрочем, как выяснилось через пару минут, под этим звучным названием скрывался примерно такой же салат из морепродуктов, просто сделанный по принципу: " свалим вчерашние остатки в панцирь паучьего краба и красиво назовем ".

В любом случае мы это заведение выбрали не из-за меню, здесь оно было слишком итальянское. Будь у меня выбор, я бы еще углубился в старый город — после Барселоны знакомые австро-венгерские мотивы в местной архитектуре воспринимались почти как родные. Поесть можно было бы и ближе к вечеру, в одной из таверн у порта, с деревянными, в деревенском стиле, столами. А можно и подняться вверх по склону, поискать заведение, где умеют в правильную отварную баранину…

— Как выспался?

— За три-то часа?! Ожидаемо хреново.

— Стареем, — вздохнул Ковбой. — Раньше ведь и пары часов на голой земле хватало, чтобы вскочить бодрячком. А тут целых три с половиной, да еще в теплой уютной кроватке…

— …после дневного боя, ранения в голову и ночного купания.

Насчет ранения, правда, я немного преувеличил — отодрав размокший бинт, Косторез насмешливо фыркнул, протёр ссадину какой-то холодной и колючей дрянью, после чего заклеил куском пластыря и прочёл короткую лекцию на тему: " череп у тебя крепкий, но пустой, позицию надо менять уже после одного-двух выстрелов ".

— И это раньше лечилось парой стаканов…

Тут на стол подали мой заказ и на некоторое время разговор прервался сам по себе. Но ненадолго…

— У тебя такое лицо, словно вместо вермута тебе воды из ржавого крана плеснули…

— Нет, с чинзано все в порядке…

— А в чем тогда дело? — не унимался Ковбой.

— Тебе все надо знать? Револьвер подвесил неудачно.

— Этот древний "смит-вессон"? Любишь же ты всякий антиквариат…

Вообще-то я думал взять только "геракла". Пробития у.38super вполне хватит, чтобы достать кого-то за дверцей машины, а двух запасных магазинов — на короткую перестрелку. Но Свен сказал, что может потребоваться точный выстрел… ну, насколько это можно сделать из короткого ствола. С кобурой-прикладом тут были бы варианты, но для стрельбы с рук лучше всего подходил именно "антиквариат", как пренебрежительно выразился Ковбой — целевая смитовская "тройка" под "сорок четвертый русский"[1]. Да, старый, на дымном порохе, но при правильно подобранном патроне и умелом стрелке он замечательно приносит свои тринадцать грамм добра и справедливости в дурную голову на дистанции в полсотни метров. Одно плохо — поскольку его вешать пришлось второпях на дополнительную ременную петлю вместо штатной кобуры, мушка сейчас чувствительно впивалась мне в ребро.

— Я просто ценю хорошие рабочие инструменты.

— Инструмент, — Ковбой поднял вилку, которой орудовал в недрах крабьего панциря, — должен быть простым и надежным. А главное, дешевым, чтобы не жалко было выбросить и взять следующий. Когда ты покупаешь револьвер за пять баксов, он стоит каждого своего цента. А покупая за пятьдесят баксов, ты в лучшем случае платишь восемьдесят процентов цены за двадцать процентов качества. Это же относится к выпивке, машинам и проституткам.

— По трем последним пунктам спорить с тобой не планирую.

— И правильно делаешь, — Ковбой сделал вид, что не уловил иронии. — А вообще… я не очень понимаю, какого черта мы тут сидим! Ведь мы торговцы, а не десантники, наше дело продавать пушки, а не стрелять из них! Черт, если бы я хотел просто палить направо и налево, завербовался бы в морскую пехоту, а не вот это все! Если уж Толстый Альберт влез в эту игру, он мог бы просто нанять команду охотников за головами… да хоть три! Они бы выпотрошили логово этого Черного Ящера как треску на разделке. А он строит из себя юную монашку…

— Он знает физику.

— Чего?!

— Третий закон сэра Ньютона, действие равно противодействию, — я полюбовался на опешившего Ковбоя и пояснил: — наш горный друг не желает, чтобы о его "влез в эту игру" стало известно. Именно по той причине, что Альберт Штейн, это куда более весомая фигура, чем какие-то торговцы с одним-единственным самолетом. Его вмешательство может привлечь внимание… и тогда уже нам всем придется думать, как прятаться где-нибудь в экваториальной Африке: хватит перекраситься в негров или надо будет прикидываться крокодилами?

— Комиссар, тебе что, так понравилось воевать за благородное дело? Бурную молодость вспомнил? С чего ты взял… — Ковбой осекся, глядя мимо меня и закончил фразу тем же тоном. — Черный "фиат" на другой стороне улицы. Один вышел, трое или четверо еще в машине.

У нас на столике пепельницы не было, поэтому я взял её с соседнего и поставил на края стола, заодно развернувшись лицом к улице. Со стороны должно было выглядеть обыденно, тем более, что закурить и в самом деле хотелось. Благо, в каюте нашлась запасная "имка", ну а в табачной лавке около воздушного порта — египетские сигареты.

Сначала я "срисовал" машину. Черный "фиат", крыша поставлена, но это ничего не значит — кузов "торпедо", боковых стоек нет и тент опирается лишь на лобовое стекло. А обзор — и возможности стрельбы по сторонам — у сидящих внутри превосходные, им ничего не мешает. Потом обратил внимание и на вышедшего — он как раз прислонился к афишной тумбе и пытался раскурить сигару. Мужчина, одет в светло-серый плащ, на голове "федора" с широкой лентой… ах да, тут не Чикаго, здесь это "борсалино"… лица толком не разглядеть, видны только "голливудские" усики, но почему-то я счел его молодым, слегка за двадцать, максимум, двадцать пять. Плащ мне не понравился. Да, небо в облаках, но мы все же не в Лапландии. Мне вот в свитере жарковато, наверняка и ему — тоже.