Татьяна Иванько - Байкал. Книга 4

– Сейчас покажу кое-что, и ты… скажи тогда…

Она подошла к ложу и легла на спину, разровняв платье на животе, показала мне на бугор вроде большого яблока возвышающийся над лоном.

– Вот, – она смотрела на меня. – Это у меня… это у меня… ребёнок там, да? Я видела женщин с большими животами, но вначале должны быть маленькие, не сразу ведь большие… Это ребёнок, да?

Я подсел к ней и тоже погладил плотный бугор на её тёплом животе, моя ладонь накрыла его весь. Ребёнок, теперь сомнений быть не могло, как раз к трём месяцам срок…

– Ребёнок, верно догадалась.

Аяя села тогда и испуганно посмотрела на меня.

– А… откуда? Я ведь не замужем…

– Яй… – я едва сдержался, чтобы не захохотать. Во-первых: я был счастлив, а во-вторых: это было невообразимо смешно, что человек, изучивший все звёзды на небе и их движение, способный складывать и умножать в уме трёхзначные числа, не знает, откуда берутся дети. – Аяй… ребёнок… ребёнок от меня.

– Не понимаю.

Понять и, правда, нелегко, если ты беременна раньше, чем тебе исполнился год… н-да, никто не дал ей повзрослеть. Не дал и я…

– Дети получаются оттого, что мы любимся с тобой, – сказал я, чувствуя, как горячо зарделось моё лицо и даже шея.

– Батюшки… Да ты что?! Что у всех так? – она распахнула глаза. – Что для этого любятся? А я думала, женятся, оттого и дети. Вот это да…

Она села на кровати, растерянно, одёргивая юбку.

– Это… Но… я не пойму всё же, как…

– Для этого и придуманы мужчина и женщина, для того всё в мире, притяжение и любовь, чтобы возрождалась и продолжалась жизнь.

– Жизнь… все живые существа так? Как мы.

– Ну… почти – уклончиво сказал я, совсем не хотелось углубляться в подробности размножения земных тварей, на деле одно, а на словах… я не мог говорить с ней об этом. – Но у людей от любви, не по обязанности, как у животных.

Аяя посмотрела на меня, вставая, и сказала через плечо:

– Напрасно ты думаешь, что у зверей всё не по любви. И они очень даже любят друг друга. Не все, конечно и просто так некоторые, потому что время весеннее, но… Так мы теперь… Мы… мы…. Как считать, Арюшка, мы теперь… ты мой муж? А свадьбы ведь не было у нас…

Она подошла к столику, на котором лежали всевозможные гребни и ленты рулончиками, и стала перебирать это всё. Вопрос… Жениться на ней – это самое моё большое желание уже столько лет, что я и не помню, когда я не хотел этого, но как теперь сделать это? Как сделать так, чтобы мы были женаты, перед всем миром, Богами, предвечными, перед людьми, но так, чтобы Вечная не узнала о том? Как я смогу сделать это?

Я растерялся. Всё что я мог, это подойти к ней, и обнять её плечи, выдыхая на её волосы, чуть-чуть растрепавшиеся на затылке. Но Аяя по-своему, конечно, поняла моё замешательство. Она повела плечами, уклоняясь от моих рук, и голову склонила от губ и дыхания моего. Она обернулась ко мне, отодвигая мои руки.

– Погоди, Арюшка, ты… Ты не отвечаешь… Ты не хочешь жениться на мне?.. Я… Ты не хочешь, потому что… ты думаешь, я… нечестная? Из-за Кратона? Потому что… потому что я не… не девственница с тобой… была… потому что Кратон…

Вот это тоже стало откровением, девственница? Выходит, с Той стороны она вышла девственной во всех отношениях?.. Боги… Так Кратон… Теперь мне захотелось его убить. Я не думал, я даже помыслить не мог… Хотя, что я удивляюсь? Прежняя Аяя умерла, на теле возвращённой Аяи не было даже следа от громадной раны, что убила её, как ни от чего не было следов, ни одного шрама, а нельзя сказать, что у неё их было мало когда-то… Потому и забеременела она… Дар и испытание от повелительницы Царства Мёртвых, она ослабила ее, как могла, выпустив в мир прежней, но чистой, беззащитной. И вот она беременна и, скорее всего, от меня, а я не могу жениться на ней! Чудовищно…

– Яй… жениться на тебе – это… Ты даже вообразить сейчас не можешь, как я этого хочу… Но…

– Не бывает никакого «но», если ты меня хочешь в жёны! Значит, не хочешь! Значит, не гожусь! – вдруг заплакала она и, оттолкнув меня, выбежала из дома. Я поспешил за ней, но не увидел ни в саду, ни во дворе. Эрик, зато вышел из своего дома и смотрел на меня, хмурясь.

– Чего ты мечешься-от, паршивец? Лица на тебе нет, случилось чего? – спросил он, подойдя ближе.

Я со вздохом сказал:

– Случилось… Аяя поняла, что тяжела. И… думает, что я не хочу на ней жениться.

Эрик даже замахнулся, белея лицом.

– Убил бы тебя! Ч-щёрт… что невтерпеж было?.. Господь велик…. – он закатил глаза. – Что теперь делать-то? От Кратона забрал, чтобы самому… Он хоть как честный жениться мог, ты же теперь… тьфу! – он действительно сплюнул на гладкие плиты в их ладном дворе.

Мне казалось, слюна его зашипит на этих плитах, так он был зол. Однако в следующую минуту смягчился и сказал:

– Ладно, давай отсюда на сегодня, вали! Я успокою её, уговорю, придумаю что-нибудь про тебя, дурака.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Я отправился восвояси, доверяя брату самое дороге, что у меня было и есть, с твёрдым намерением вернуться через сутки.

А в Кемете меня ждала новость – было объявлено о свадьбе Кратона и Уверсут. Ей рожать было вот-вот, и свекор решил всё же узаконить права своего внука таким образом. Я не мог осуждать его, но не мог и сочувствовать, потому что я теперь ненавидел его куда больше, узнав, что он… Не хочу даже про себя произносить это!

Я вошёл под своды дома Вералги со стороны сада и застал Викола, как бывало уже не раз и не два. Они с Вералгой встречались едва ли не чаще чем мы с Аяей теперь. Я считал её своей бабкой, да и Викол был сед, но глаза у него и у неё теперь посверкивали молодыми огоньками и, очевидно, между ними всё было хорошо. Похоже, куда лучше, чем между нами с Аяей. Во всяком случае, жениться Викол мог сколько угодно, ежли бы им вздумалось…

– О, Анпу! Не видались давно! – воскликнул Викол, радостно.

– Чего ж давно, пять дён, как виделись, – хмыкнул я, чувствуя досаду оттого, что они, счастливые влюблённые, а я на сегодня – несчастный.

– Что-то хмур ноне, Арик? Не ладится чего?

– Да нет… Стесняем мы тебя, Вералга… Ты уж прости, никак не…

Но тут неожиданное появление Дамэ остановило меня на полуслове.

– Отыскал я дом для нас, Анпу! – радостно воскликнул он с порога.

– Далёко ли?

– На западном берегу Нила, недалеко. Хозяева померли в мор какой-то, давно пустой стоит, но ухоженный, можно хоть завтра перебираться, – радостно сказал он.

– Поглядеть бы, – сказала Вералга.

Но я возразил:

– Ежли Дамэ считает, что можно перебираться, немедля собираться начнём. Где Рыба и Арит?

– Дак-ить, иде…. – в подражание байкальской манере Рыбы, ответил Дамэ. – Кто знает? Они в разные стороны днесь глядят, не слишком ладят после как… Ну словом, вместе не бывают теперь.