Александра Турлякова - Когда магия покидает мир

Когда она забеременела, ты поразился этой новости настолько, что даже не знал, – так и не придумал! – что делать. Эта беременность явилась полной неожиданностью для тебя. Одно дело – красивая женщина, другое – ребёнок от неё. И сейчас вот он, перед тобой. Он даже как будто похож на неё, на принцессу Жастин. Ей, несмотря ни на что, всё-таки удалось дожить до родов. Кто-то, выходит, помогал ей после того, как ты сам помог бежать своей женщине из дворца и из Столицы. А потом её мальчишка каким-то образом попал к Мэйвину. Твой мальчишка! Твой сын!

Ты можешь потребовать его у старика. Зачем ему, старому, этот мальчик? Чему он может его научить? Да и обратить его он тоже не сможет. Ему же запрещено. А для меня он самое то. Даже если просто держать его при себе, его сила будет питать постоянно. А, в крайнем случае, можно и выпить. Тут уж никто винить не посмеет. Это ж как долг назад вернуть, да ещё и с процентами.

От каменных стен церкви было как будто ещё холоднее. Ангус поплотнее плащ на себе запахнул, отвернулся. Мэйвин что-то уж слишком долго. Куда он там запропастился? Одному в темноте и в тишине было нехорошо как-то, и тоскливо, и тягостно. И мысли всякие пустые и нехорошие в голову лезли.

А может, Бог с ней, с этой обузой? Зачем ещё заботу о мальчишке на себя взваливать? Подумаешь, сын! Одному проще и привычнее как-то. Но ведь такая сила мимо. Разве можно добровольно отказываться? Потом жалеть будешь, что не воспользовался моментом.

– Ну, что? Как он?

Ангус вздрогнул невольно, поморщился с досады на самого себя: расслабился, отвлёкся, так беспечно подпустил к себе Мэйвина. Ну, ладно, магия здесь бессильна, так даже шагов не услышал.

Пожал плечами, поворачиваясь к Мэйвину лицом, сказал:

– Всё так же. Без изменений.

– И в себя не приходил? – Мэйвин тяжело опустился перед мальчишкой на колени, принялся осматривать рану на голове, проверять, как бьётся сердце в жилах на тонких запястьях. Ангус безразлично отвернулся, про себя отметил только, что Мэйвин вернулся с посохом. И ещё эта его старая сумка на плече, на длинной лямке. В ней он всегда с собой всякие лечебные штуки таскает: бинты, коробки с мазями и порошками, настойки самодельные. Только ничто из всего этого пацану не поможет. Если б всё нормально было, он бы давно уже оклемался.

Хотя, кто знает? Мэйвин лекарским делом хорошо владеет, он привык не только на магию во всём полагаться. Может и выходить. Но мне-то что с того? Умрёт мальчишка или жить останется – всё одно. В моей жизни ничего не изменится.

– Ты зачем вернулся? Я ведь отдал тебе клыки. Как ты и хотел…

Вопрос прозвучал неожиданно, Мэйвин спросил, а сам даже глаз не поднял на Ангуса, продолжал накладывать повязку на месте кинжального пореза.

– Ты не снял с них своё заклятье. Я не смог их взять… Ты нарочно так сделал. Чтоб мне не достались…

– А зачем ты вышел за ворота? – Тут уж Мэйвин посмотрел на Ангуса, и взгляд его был прямым и насмешливым. – Здесь, на кладбище, тебе бы никакое заклятье не помешало.

Понимая свою ошибку, свою глупую поспешность, Ангус лишь губы поджал, а Мэйвин, рассмеявшись, добавил:

– Жадный ты, Ангус, жадный и потому глупый. Был таким, таким и остался.

Ангус по проходу меж скамьями бросился: уйти, бросить их обоих, к чёрту, но Мэйвин всё с тем же насмешливым смехом крикнул:

– Ты не уйдёшь! Хотел бы – давно б ушёл. Пока меня не было… Ты же забрать его с собой хочешь или выпить силу на худой конец. Так – один, ни с чем, – ты не уйдёшь, и пугать меня не надо.

Ангус уже у самой двери остановился, обернулся.

– Неправда это всё! Сдался мне этот мальчишка твой…

– Он не мой, он – твой! Твой сын!

– А тебе он самому зачем? Почему ты его всюду таскаешь? Сам от него подпитываешься! Я же это сразу понял.

– Ничего ты, Ангус, не понял. И опять всех по своей мерке меряешь. Если б ты сам выхаживал его с младенца, ты б не говорил такого.

Ангус помолчал, постоял, опустив голову, притянул тяжёлую створку двери, обитую железом, спросил глухо, через зубы:

– А принцесса? Она и вправду умерла? И ты не помог ей? Ты же можешь… умеешь лечить.

– А где ж ты сам был? Твоя женщина, как нищенка, по всему королевству бродяжничала. Где ты сам был в это время? Не уберёг…

Ангус не ответил, сел боком на край одной из скамеек, вытянув ноги в проход. Долго молчал, глядя куда-то вверх в темноту.

– Это всё Корвинус… Он приказал убить её. Выпить жизнь её и ребёнка этого заодно… Если почти сразу после зачатия… Или кинжалом в сердце, так тоже можно… Чтоб вернуть свою силу назад! Но я не смог. Я отпустил её! – Ангус поднял голову, встретился взглядом со взглядом Мэйвина и снова повторил: – Я отпустил её! Я не хотел её смерти…

Они помолчали оба. Тишина такая повисла, что слышно было, как потрескивают свечи у алтаря.

– А Корвинус – это наш король нынешний, да? – спросил с ухмылкой Мэйвин. – Это ты так запросто с нашим правителем? По имени его, как друга-приятеля…

– Ты же не знаешь ничего. Да ты и не можешь знать. И никто не знает. А наш Корвинус совсем не тот, за кого себя выдаёт. Если б ты только знал, Мэйвин… Он же маг! Я такого мощного ни разу ещё не видел…

– Маг? – Мэйвин с улыбкой сомнения покачал головой. – Если он маг, зачем тогда объявлять охоту на других магов? Казнить их, как колдунов и еретиков? Он же сам больше любого из нас рискует. Епископ Крисби, говорят, не хуже всякого Обращённого чувствует силу. А с ним они чуть ли не каждый день встречаются. Нет, Ангус, – Мэйвин головой покачал вправо-влево, выпрямляясь на ногах, – ты, явно, что-то не то говоришь. Не может Корвинус быть Обращённым…

– Это ты не знаешь! Он сильный, он очень сильный. Он метаморфозом делает из себя простого смертного. Его силу тогда почти невозможно ощутить… Пока он защищён магией. А сейчас он, наверное, ещё сильнее стал. С тех пор, как я видел его в последний раз…

Знаешь, почему в последнее время магов казнят только в Столице? Их со всего королевства туда свозят… Потому что Корвинус научился их силу и – главное! – их знания себе забирать. А они после всего на костёр… Тихие и смирненькие. А им больше ничего и не остаётся!

– Такого быть не может… – прошептал Мэйвин в тихом изумлении и ужасе. – Это неправда всё… Не может быть правдой…

– Правда, Мэйвин! Я сам не раз на всех этих казнях присутствовал. Пока он на меня не вышел… – Ангус усмехнулся с горечью. – Я еле-еле сбежать успел, последние силы на покров незримости потратил. Не знаю, может, меня уже по всему королевству ищут… Я ж его убить хотел в тот последний раз. Хотел, да не получилось. А теперь мне силу восстановить как-то надо. Я ещё буду пробовать. Ещё и ещё! Пока не убью. Или он – меня…

Мэйвин громко хмыкнул, постоял, приглаживая бороду с предельно задумчивым видом.