Алена Воскресенская - Жгучие травы и темные воды

Комната и впрямь выглядела приличной и чистой, хотя и была тесновата. Занавеси на окнах не колыхались в отсутствие спасительного ветерка, и у спящего юноши на лбу выступили бисеринки пота.

– Не станем будить вашего племянника, капитан, – негромко проговорил Альтаир. – Спустимся вниз?

Капитан согласно кивнул и, оставив разворошенные бумаги на постели, поднялся и прихватил кувшин и кружку.

– Не желаете ли вина? – предложил он. – Не эльзитское, увы, но и не дрянь. А главное – холодное – у хозяйки в погребе есть ледник.

Альтаир с удовольствием принял предложение и дальнейшую беседу мужчины повели уже в полумраке трапезной.

– Зря вы позволили ей поселиться у деревенских, – помолчав, капитан высказал то, что волновало их обоих.

– Она не сбежит, – с уверенностью ответил Альтаир. – Ее конь здесь, денег нет, а к женщинам, путешествующим в одиночку, местный народ относится настороженно, если не сказать – плохо, и вряд ли окажет ей помощь. Да и в целом побег означал бы признание своей вины, встреча же с канцлером дает ей шанс объясниться.

– Встреча с канцлером, – хмыкнул капитан. – Вы надеетесь, что светлейший приедет в эту дыру?

– Я не исключаю такую возможность, – осторожно произнес порученец. – Для меня это был бы наиболее предпочтительный вариант.

– Для нас всех это лучше, – с раздражением заметил его собеседник. – Я мечтаю о том, когда мы бодрым маршем покинем это проклятое место. И вернемся в благословенный Веенпарк.

Здесь пришла очередь Альтаиру покачать головой с сомнением.

– Учитывая сложный диалог его величества с нашими соседями, вряд ли стоит ожидать скорого возвращения домой.

– Во всяком случае, я мечтаю отделаться от этой змеи. И от вас в придачу, – без всякой любезности бросил капитан. – Так что смотрите за ней в оба. Я не намерен расхлебывать последствия вашей уступчивости.

Порученец пожал плечами, не отреагировав на злой выпад собеседника.

– Сохранность графини – наша общая задача, Аллен.

Капитан негромко выругался, промокнув вспотевший лоб платком.

– Здесь когда-нибудь бывает не так жарко? – с возмущением проговорил он.

К столу подошла хозяйка, самолично пополнив кувшин с вином и добавив тарелку с сырами.

– Через час будет легче, господин. А завтра и вовсе пройдет гроза и жара спадет, – заметила она.

– Гроза? – капитан посмотрел в окно на видневшийся кусочек белесого неба без единого облачка и со скепсисом спросил: – Откуда такая уверенность?

– Так ведь будет праздник святой Антонины, покровительницы здешних мест, – с готовностью пояснила хозяйка. – А в этот день всегда гроза. Мужики в церковь бегают, молятся, лишь бы без града обошлось. А то всю пшеницу побьет, останемся без запасов на зиму.

– Еще и праздник, – со стоном закатил глаза капитан. – Будь проклят тот день, когда я вляпался в это дело, Альтаир.

Он фыркнул и снова приложился к кружке. Хозяйка поспешила удалиться.

– Я бы тоже хотел уйти отсюда с вашим взводом, капитан, – тихо проговорил Альтаир, рассматривая свою искалеченную руку.

Аллен перехватил его взгляд и бессознательно стал ощупывать шрам на своем лице.

– Проклятый Хеельхайм, – с горечью в голосе произнес он, вновь пригубив вино. – Проклятые республиканцы. Проклятый генерал Декарол, загнавший нас в ловушку. Если б он не направил нас туда, мы бы не попали в самый центр землетрясения. Я собственными руками похоронил столько своих солдат, что и не сосчитать. А скольких мы так и не нашли! – со стиснутыми зубами и ожесточенным лицом, в несвойственной ему многословной манере продолжал капитан. – Мне порой кажется, что я до сих пор чую запах паленого человеческого мяса от проклятых республиканских пушек, и крики парней, падавших в преисподнюю, все еще стоят в моих ушах. А теперь какая-то болтливая шлюха грозит нам повторением этого ада!

Аллен грохнул кружкой по столу, разлив вино, и Альтаир понял, что капитан уже изрядно пьян.

– Светлейший знает, что делает. Он не допустит второго Хеельхайма. Не зря мы здесь, я верю в то, что тайна, которую нам поручено охранять, направлена на предотвращение войны, – попытался успокоить своего спутника порученец.

– Король намерен биться за выход к морю, какой бы ценой ему это ни досталось, – капитан оперся локтями о стол и запустил руки в волосы. – А Ники еще нет и восемнадцати. Он сидит в своем казначействе и воображает, что умеет сражаться. На моих глазах разрывало в клочья таких же мальчишек. А, может, и более талантливых. И я ничего не мог с этим поделать, я, боевой офицер, отправивший в ад ударами собственного клинка не один десяток республиканцев!

– И я видел это, капитан, – негромко заметил Альтаир. – Поэтому мы с вами здесь и находимся, и делаем то, что должны, чтобы избежать повторения трагедии. Вам стоит отдохнуть, – порученец решительно поднялся с места и подхватил Аллена под руки. – Я провожу вас наверх. Постарайтесь как следует выспаться, а завтра, быть может, что-то и прояснится во всей этой запутанной ситуации.

Капитан безо всякого сопротивления позволил проводить себя в комнату, где рухнул на постель и почти сразу же уснул, составив компанию сладко посапывавшему юному Ники.

Альтаиру же спать совсем не хотелось, как не хотелось и вернуться в самый разгар банных процедур графини. Поэтому он решил направиться к солдатам, чтобы убедиться, что они благополучно разместились. Впрочем, это была официальная причина, выдуманная порученцем для самого себя, поскольку он не желал признаваться в том, что скучает по солдатским будням и хочет хотя бы немного побыть в привычной атмосфере военного братства.

На улице жара и вправду начала отступать, и деревня медленно оживала. То там, то здесь зашныряли темноголовые ребятишки, появлялись женщины с кувшинами и корзинами. Вдалеке зазвенела кузница, а по центральной дороге заскрипел первый, увиденный за день Альтаиром обоз, нагруженный горшками, кружками, мисками и прочей глиняной посудой.

– Го…го…господин! – порученец вдруг услышал чей-то звонкий голос. Он обернулся и увидел, что его догоняет, приволакивая правую ногу, священник в темной рясе. Альтаир приостановился, дожидаясь окликнувшего и рассматривая его забавную нескладную фигуру, представлявшую собой разительный контраст между тонкими ножками, угадывавшимися под полами рясы, внушительным пузом, нависающим над веревочным поясом, и маленькой головой, словно совсем не имевшей шеи и плотно сидевшей на покатых плечах.

– Господин… – добежав до порученца, священник остановился и долго не мог отдышаться, посматривая подслеповатыми глазками на Альтаира. Тот терпеливо ожидал продолжения.

– Я отец Михаил, настоятель местного храма, – восстановив дыхание, неожиданно мелодичным голосом представился священник. – До меня дошли слухи о вашем прибытии, и я, увидев вас, не смог не воспользоваться таким моментом. Мне надобно знать, – он немного смутился, – какой вы веры, господин? Вы, ваши спутники и солдаты? Ежели вы веруете в Святую Троицу, то я могу совершить над вами обряд помазания.