Морвейн Ветер - Чёрные крылья зиккурата

Цебитар даже не шевельнулся.

– Да, – сказал он равнодушным и твёрдым голосом.

Затем плавно и неторопливо, как ленивый объевшийся чёрный кот, приподнялся на подушках и провёл рукой по растрёпанным волосам. Риана заметила, что Маркус одет так же, как она – в одну только свободную батистовую сорочку и кожаные брюки, только его штаны были чёрными и чуть меньше изношены. Лицо патриция выглядело скорее усталым, чем невыспавшимся.

Маркус встал и подошёл к столу. Риана увидела, что стол ломится от яств и накрыт на двоих.

– Клемента сегодня не пришла, – сказал патриций медленно. Он прикрыл глаза и отвернулся от стола. Маркуса мутило. Ему вполне хватило долгого рабочего дня и вечера в обществе императрицы Клавдии, чтобы чувствовать себя вымотанным и разбитым. Никакие валькирии сейчас ему были не нужны. Он уже не знал, зачем решил купить эту гладиаторшу и что собирается с ней делать. И, самое главное, Маркус не хотел думать об этом прямо сейчас.

И в то же время мысль о том, что остаток этого долгого осеннего вечера он проведёт в одиночестве, пробуждала в патриции неясную тоску.

– Садись, – сказал он, кивнув на один из стульев.

Риана посмотрела на стол, уставленный блюдами с мясом, рыбой, свежими и маринованными овощами. Она не помнила, когда видела еду последний раз, но прекрасно понимала, что нужно быть осторожнее. Один вид всех этих яств – красиво сервированных и лежащих на столе, не в пример всему тому, что она ела последние годы – вызывал у неё едва сдерживаемое желание наброситься на это всё, не дожидаясь разрешения Маркуса. И всё же Риана остановилась в отдалении, скрестила руки на груди и спросила:

– Предполагается, что я буду тебя развлекать?

– Предполагается… – медленно и задумчиво повторил патриций, а затем произошло то, чего Риана ждала с того момента, как вошла в комнату.

Маркус молниеносно подхватил кнут, брошенный на кресле, и ударил им туда, где должна была стоять Риана.

Только потому, что валькирия ждала этого с самого начала, она успела отскочить и, перекувырнувшись, оказаться около стола. Она схватила нож, лежавший возле тарелки Маркуса и, зигзагами уходя от ударов кнута, следовавшими один за другим, в три скачка оказалась около патриция. Если бы её левая рука работала чуть лучше, возможно, она бы выбила ею кнут из рук Цебитара и всадила нож в открытое в разрезе рубахи горло. Однако вместо этого валькирия обнаружила, что, отбросив кнут в сторону, Маркус перехватил её удар, а свободной рукой развернул валькирию спиной к себе.

Пока Риана молча пыталась вырваться, Маркус произнёс:

– Отлично.

И спокойствие его голоса внезапно передалось пленнице, будто ледяная вода, смывающая ярость и безумие, застилавшие глаза. Риана расслабила руку, подчиняясь воле даэва, и тот тут же её отпустил.

– Я, кажется, придумал, для чего ты мне пригодишься. Садись, и я расскажу.

Патриций выпустил пленницу, и Риана инстинктивно сделала шаг в сторону, на ходу поворачиваясь к нему. Она понимала, что бой проигран, но побороть привычки, выработанные годами обучения, не могла.

Маркус смотрел на неё. Насмешка исчезла из зелёных глаз, и теперь Риана, к собственному удивлению, обнаружила в них тревогу. Эта тревога не имела ничего общего со страхом смерти, который Риана не раз видела в чужих глазах.

Этот взгляд зачаровывал её, сковывая ненависть не хуже уверенных рук.

«Что за руна даёт ему эту власть?» – снова подумала валькирия и отвела глаза.

Всё ещё тяжело дыша, Риана подошла к столу и опустила на полированную поверхность нож.

– Не надо, – остановил её Маркус, – пусть будет у тебя. Тебе понадобится оружие.

– Но… – Риана хотела сказать, что оружие у неё уже есть, но осеклась на полуслове. Цебитар дал ей одежду – изысканную и дорогую, но поношенную, как и весь этот особняк. И Цебитар предлагал ей кинжал – с наградной гравировкой на лезвии и рукоятью, которая стоила больше, чем все остальные его подарки вместе взятые. Непохоже было, что тот – другой нож – мог бы принадлежать Цебитару…

Риана помотала головой, отгоняя несвоевременные мысли.

Она нерешительно опустилась на стул напротив Маркуса – патриций уже занял своё место.

Маркус отрезал себе ломоть бараньей ноги, лежавшей на самом большом подносе, и, отделив от него маленький кусочек, без аппетита запихнул в рот. Потом посмотрел на Риану и её пустую тарелку.

– Простите, – сказала валькирия, старательно контролируя интонации, – я давно не была в обществе и плохо помню, как вести себя за столом.

– Это плохо, – задумчиво сказал Маркус, прожевав мясо, – обычно у рабынь-валькирий отличные манеры.

Риана резко выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы и так сжала пальцами столешницу, что костяшки побелели.

– Так выкиньте меня на улицу. Разве не так даэвы поступают с неудачными покупками?

Маркус прожевал ещё один кусочек мяса и спокойно ответил:

– Во-первых, я тебя не покупал. Ты – подарок дорогого мне человека, и мне придётся сохранить тебя, хотя бы на некоторое время. Во-вторых, даже собаку можно научить выполнять несложные трюки. А я – мастер дрессировки. И, в-третьих, у меня появились на тебя кое-какие планы.

Маркус покрутил в пальцах фужер, сквозь тонкий хрусталь наблюдая за реакцией валькирии.

– Забавно, – сказал он в итоге, – такая хладнокровная и безразличная, но под маской спокойствия бушуют ураганы. За тобой интересно наблюдать.

Риана медленно вдохнула и так же медленно выдохнула.

– Ты издеваешься? – спросила она со всем доступным ей спокойствием.

Маркус кивнул и сделал глоток вина.

– Мне показалось, у тебя есть чувство юмора, – добавил он, любуясь, как смешанные эмоции сменяют друг друга на лице валькирии. И закончил уже мягче: – Ешь. Мне нужны не твои манеры, а твоё умение убивать.

Последняя фраза подействовала на Риану лучше любого успокоительного. Она ощутимо расслабилась и аккуратно отрезала себе самый мягкий кусок мяса.

Всё ещё покручивая в пальцах хрустальный фужер, Маркус наблюдал, как, вопреки предупреждению, валькирия грациозно нарезает мясо и кладёт его в рот. Не зря из этих существ получался отменный эскорт. Большинство из них – особенно те, что выросли в неволе – обладали непревзойденной чувственностью и мягкостью характера. Со старшим поколением бывало труднее… но и их было несложно подчинить.

– Сколько тебе лет? – задал Маркус внезапно пришедший ему в голову вопрос.

– Понятия не имею, – ответила валькирия, – по вашим меркам я едва достигла совершеннолетия, когда попала в плен.

Маркус покатал на языке капельку вина.

– Около тридцати…. Это много для валькирии? Ты не выглядишь на тридцать. А впрочем…