Александр Верт - Урод

Лилайна набрала полную грудь воздуха, но так и не нашла, что ответить.

– Ну давай, соври, что ты этого не хотела! – заявил он первым.

Она не ответила, быстро убегая. Сердце ее бешено билось, а голова кружилась, но всё, о чем она думала мгновение назад, исчезло из ее головы, сменившись смесью раздражения и волнения. В голове снова был Антракс и слишком нежные его прикосновения, такие бережные, каких никогда не было в ее жизни. Это ее задевало, но чем больше она злилась, тем сильнее горели ее губы от привкуса мяты.

Лилайна мучилась целый день, метаясь между гневом и любопытством. Она хотела бы хоть с кем-то поговорить о ночном разговоре с принцем, о его словах и прикосновениях, но ее злило даже то, что она думает об этом. Разум упрямо напоминал ей о морали, но в голове снова и снова голос Антракса утверждал, что женщиной она не стала. К вечеру она окончательно убедила себя в том, что никуда не пойдет, но когда часом позже Кам вызвалась отвести ее к принцу, принцесса Лилайна не возразила, радуясь тому, что ее не мазали маслами и не одевали в откровенные одежды.

– Спасибо, Кам, – произнес принц откуда-то из темноты. – Можешь отдыхать и передай брату, что он мне не понадобится.

Кам проворчала себе под нос что-то о том, что кто-то маленький негодяй, поклонилась и вышла, закрывая за собой дверь.

В комнате было темно, особенно в той ее части за диваном, где щелчком закрылся замок маски. Зато перед Лилайной было странное пространство. Большой пушистый ковер был развернут на мраморном полу, подушки и полотна шелковой ткани странным хаосом лежали поверх. Вокруг стояли подсвечники разной высоты. Огонь свечей создавал дрожащие тени.

– Чего ты там стоишь? – спросил принц, появившись возле дивана. – Проходи.

Лила растерянно осмотрелась, потом взглянула на него. Он внезапно показался ей красивым. Маска, как и раньше, закрывала его лицо, но его силуэт казался привлекательным. Она вдруг поняла, что за всё то время, что знала его, ни разу не заметила, как он высок и хорошо сложен. Длинные жилеты и плащи, которые он так часто носил, вытягивали его силуэт, и принц казался ей очень худым, но теперь она понимала, что это была только иллюзия.

Он стоял неподвижно, видимо, наблюдая за ней, а она, не задумываясь, изучала его взглядом. Впервые его черные чуть длинноватые волосы были убраны от лица, верхние пряди были странным образом собраны в подобие хвоста и перевязаны тонкой грубой бечевкой на макушке. Шея впервые была открыта, ее не прятал ни высокий воротник, ни причудливый галстук, потому в полумраке комнаты, на правой стороне шеи читался рельеф грубых рубцов, словно скульптор небрежно нанес материал шпателем и, забыв о нем, ушел, оставив творение незавершенным. Старые шрамы уходили сверху под маску, снизу – под белую рубашку без воротника. Широкий вырез открывал часть его груди, линию ключиц и верхний контур грудных мышц. Почему-то принцесса была уверена, что принц едва ли мог потягаться со старшим братом в рельефности торса и рук, но закатанные выше локтя рукава рубашки доказывали обратное. Она с огромным удивлением смотрела на эти руки, не веря, что они могли принадлежать не воину. Даже у Гэральда, победителя множества рыцарских турниров, руки не казались такими сильными. Левая рука, лучше освещенная, была совершенно здорова, а по правой полосами расходились неровные шрамы, вокруг которых кожа была совершенно белой, словно кто-то измазал смуглого принца мелом. Ладони его по-прежнему скрывались перчатками.

Принц склонил голову набок, явно пытаясь что-то высмотреть в Лилайне, стоявшей в целых пяти шагах от него. Эти пять шагов им обоим показались сейчас бесконечными.

Лила сглотнула подкативший к горлу ком, спешно поднимая глаза, которые скользнули к поясу принца, где поверх белой рубашки лежали свободные широкие штаны. Она была рада тому, что они были именно такими, и смущена тем, что думала о подобных глупостях.

– Что-то не так? – спросил, наконец, Антракс.

– Ничего, – опомнившись, произнесла Лилайна. – Просто разве можно тут ходить?

Она кивнула на ковер у своих ног. Принц странно на это хмыкнул, не то насмехаясь, не то о чем-то догадываясь.

– Тебе можно, – снисходительно произнес он, наконец, сев на диван.

Он был бос, но шрамов на ногах она не видела.

– Тебя что-то сейчас очень сильно интересует? – с легким раздражением спросил принц.

Его просто выводило из себя то, как нагло его разглядывает Лила. Давно никто не позволял себе подобного. Он предпочел бы услышать прямой вопрос и грубо ответить на него, чтобы эта дамочка больше никогда так на него не смотрела, но она только улыбнулась, делая невинное лицо.

– Я не понимаю, зачем я здесь нужна, – произнесла принцесса. – Тебе же и без меня будет весело.

– Да что ты говоришь!

В голосе Антракса прозвучала явная нота раздражения.

– Давай лучше ты закроешь рот и больше открывать его не будешь, и тогда я не стану на тебя злиться.

Она набрала полную грудь воздуха, чтобы заявить, что она не хочет быть здесь, но внезапно осознала, что ее никто не заставлял, что разум ее терзает любопытство, и втайне она желала увидеть все то, что ей хотел показать Антракс, говоря те странные слова. Потому она сложила руки у груди и отвернулась.

– Всё что от тебя требуется – это молчать и не вмешиваться, – куда мягче произнес принц. – Иди лучше туда, – он кивнул в сторону темноты за спиной. – Делай там что угодно, я подсматривать не стану.

Лилайна залилась краской и посмотрела на принца.

– О чем это ты вообще говоришь?!

– О том, что, если тебе все равно, ты можешь лечь спать на моей кровати, и я ничего тебе не скажу, а ты о чем подумала?

Лилайна стиснула зубы, вцепилась в ткань своего длинного платья и быстро прошагала по ковру к дивану, чтобы пройти мимо. Принц не шевельнулся и, казалось, не смотрел на нее, но так врала маска. В действительности он проводил ее взглядом, внимательно изучая каждую линию ее силуэта ничуть не менее внимательно, чем это сделала она мгновением раньше. Отметив снова каждый след на ее шее и качественность повязки на плече, принц закрыл глаза. Он не был уверен, что прав, что ей стоило быть здесь сегодня, и с облегчением услышал, как за его спиной она действительно забралась на постель и рухнула на подушки. Вот только он знал, что спать она не будет, и это возвращало его к реальности, в которой не было невинных созданий.

Минуты две он сидел молча, закрыв глаза и прислушиваясь к себе. Ему очень хотелось понять, с каких пор эмоции так легко и быстро овладевают им. Он начал терять самообладание, как настоящий мальчишка, и это его действительно тревожило. Не в том мире он жил, чтобы позволять себе подобное.