Галина Губайдуллина - Эльфы-лжецы и паук-тиран

И вот сёстры вернулись с кладбища, и знахарка вручила Грете свёрток в одеялке из лоскутов с дремлющим новорождённым.

Триша умилилась:

– Ой, какие у него миленькие эльфячьи ушки! Это же мальчик?

– Парень,– кивнула повитуха и смахнула слезу,– А младшенькая ваша прибралась следом за матерью, горячка родовая у неё образовалась, сгинула.

Дитя открыло глаза и уставилось на Грету мутно-зелёными глазами. Та подумала: « Слава богам, у него не серые глаза Тэрриэля. Хотя о чём это я? У него отец совсем другой эльф. У эльфов цвет глаз, значит, разный».

– Я пойду козу куплю, молоко нашему эльфёнку нужно,– развернулась с порога Триша.

Средняя сестра услышала, как на крыльце та всхлипнула.

Грета забрала ребёнка на свою койку, подстелив наматрасник, сотканный из непромокаемой травы. Дала ему имя Шелден.

Ночью новорождённый просыпался шесть раз, Грета быстро реагировала и совала тому тёплое козье молоко, которое держала в бутылочке под боком, чтоб согретое было.

Утром Триша рассказывала сон:

– Дана приснилась. Просила нас не реветь. Сказала ей плохо, когда я реву по ней. Почему мёртвые снятся к перемене погоды?– уставилась она на набежавшие тучи за окном.

Грета разлепила сонные глаза и ударилась в размышления, черпая знания из прочитанных купленных на базаре книг:

– Видимо, когда одни слои воздуха сменяются другими, ментальные сущности сквозь разломы и разрывы находят дорогу в наши сны.

Тихо отворилась дверь, вошедший Йорик Уивинг устремился к внуку, вопрошая:

– Пацан?

– Да,– ответили дочери в голос.

– Ну, наконец-то ещё один мужик в доме!– обрадовался охотник, разглядывая сопящего ребёнка в чепчике и распашонке.

– Он – эльф,– вздохнула Триша.

– Да хоть тролль! Свой же,– отмахнулся отец, а затем бросил взгляд на пустую койку Даны,– А где мамаша этого красавца?

Триша отчиталась:

– На погост вчера отвезла. Лежит рядом с мамой.

Йорик сел на пустую кровать Даны. Затрясся в рыданиях, спрятав лицо в ладонях.

Тут как-то Триша приболела, ногу подвернула, и на базар продавать шкурки и корзины решили отправить Грету.

Она упиралась, побаивалась толпу чужих людей. Непривычно было выходить из тесного мирка стен.

Родитель сетовал:

– Оградила себя от окружающего мира и радуешься. Но чему радуешься?

– А, может, я боюсь прочесть в лицах прохожих осуждение?

– Раньше надо было думать! Хотя прости…ты подарила матери ещё один год жизни. Жаль только Шелдена она не успела увидеть. Лекарь – подлец и мошенник обещал десять лет здоровья ей, а в итоге обманул.

На рынке к Грете подошли молодые люди.

Один из них, долговязый, заметил:

– Парней пугает такой отрешённый взгляд, как у монашки. Не хочешь нам улыбнуться?

– Душа оскупела на чувства, и я настолько оледенела, что не хочу никому улыбаться, а особенно любить.

Рыжий юноша подкалывал:

– Красавица, пойдём со мной, оценить какое у меня солидное достоинство. С эльфийским сравнишь.

Парни захохотали.

Соседняя торговка с первой зеленью и редиской на прилавке бросила в наглецов одним из пучков, заголосила:

– Кыш отсюда! Загородили нам весь товар! Лишь бы зубы с девками скалить!

Толпа ретировалась.

Напоследок рыжий оглянулся и сквозь зубы ругнулся на красавицу6

– У, блудница.

– Меня тётка Ив величают,– представилась торговка редиской,– Так это с тобой эльф залётный роман крутил, а после его жена-гарпия чуть тебя не растерзала?

– Угу.

– Эльфы они такие…сволочи.

–Ага, а ещё чванливые, высокопарные, себялюбивые снобы.

– И лжецы,– подсказала Ив.

– Да, и лжецы. Я – Грета, сестра Триши.

К шкуркам серебристых белок подошёл и примерялся незнакомый эльф в годах.

– Вы сольётесь по цвету с шерстью. У Вас тоже волосы платиновые. Рекомендую рыжую лису. Или малинового выдерга,– дала совет торговка Уивинг.

Покупатель хитро прищурился и заявил:

– Мне сказали, что ты эльфов любишь.

– Ненавижу! Мужчин, а эльфов в особенности. И вообще у меня филофобия – боязнь любви.

Эльф взял пару шкур малиновых выдергов, заплатил и сделал предложение:

– Если передумаешь, найдёшь меня в банке гномов, я там юрист. Не обижу в деньгах.

Грета, не глядя на кавалера, отрицательно помотала головой.

И такие визитёры подходили к ней весь день.

Придя домой после торговли, она жаловалась:

– Какое несовершенство нравов окружает нас! Невыносимо среди них. Меня только ленивый не спросил: что я делаю вечером, и согласна ли встречаться за деньги. Как ты, Триша, там сидишь?

– О, я отшиваю злобно, порою с матом. Но самое страшное: я подкалываю так, что ко мне подходить без дела боятся. И, сестра, запомни: жизнь любит тех, кто на неё не жалуется.

– Хочешь сказать, что довольна жизнью?– удивилась Грета.

– Как ни странно звучит, но довольна. Мужиков боюсь, потому замуж не спешу. Живём более-менее в достатке благодаря отцу-добытчику.

Тут и Йорик вклинился в разговор:

– Детки, если со мной что-нибудь случится на охоте, например, то вы трое сразу уезжайте к моему брату в город Еризплер на границу с нагами. Там у него домик приличный, детей нет, он пишет, что будет рад вам. А здесь двум красавицам оставаться опасно без опеки мужчин, раз замуж не хотите.

Дочери кивали, слушая наставленья отца. Потом за ужином Грета закидала родных вопросами: сколько съел Шелден, сколько времени икал, сколько плакал.

Прошло почти 3 года. И вновь зима уступила пока ещё робкой весне.

Семья Уивинг стоит в храме для людей в толпе паствы и слушает проповедь священника. Сёстры в льняных жёлтых платьях и серых пальто. Отец в кожаном одеянии охотника, он давно не брился, отращивая бороду, не следил за собой, опустился, часто выпивая. Шелден в нарядных белых утеплённых штанишках и жёлтой курточке и шапочке играет с деревянным медвежонком, крутя того в руках, прижимаясь спиной к ногам Греты. Здесь неказистые серые стены, разбитые серые камни пола. Немного магических огней у потолка. Божество серого божества на алтаре в виде серого гоблина – создателя из мира в дальних небесах. Огромные окна занавешены посеревшими драными занавесками.

Жрец вещает:

– Вселенная даст каждой женщине по хорошему мужу. Только молитесь и приносите подаяния! Вселенная заботится о каждой женщине… О счастье для каждой женщины…

Грета богохульно прошептала:

– Ни фига! Про меня забывает.

Когда вышли из храма Шелден спросил её:

– Мам, а где мой папа? Меня аист принёс?

Отвечала Триша, пока сестра задумалась:

– Тебя козёл принёс. Ушастый.

Мальчик взгрустнул.

Йорик взял его на руки, уверял:

– Кто бы тебя ни принёс, ты у нас самый любимый и родной,– и дочерям говорил на полном серьёзе,– Дочки, чем больше у Вас будет желаний, тем больше их сбудется. Так работает теория вероятности. Главное: желайте.