Иван Торубаров - Властитель груш

Пришлось спешно сжать кулаки так, что ногти вонзились в кожу, и до кучи больно прикусить щёки изнутри. Кажется, никто не заметил его дурацких гримас…

– Надёжный источник в Верелиуме сообщил грискольским Вердгурбекам, что кайзер намерен потребовать у цвергских банков учётные книги и дополнительно содрать с нас по полста пфеннигов с каждой марки, пущенной в рост за последний год. Что он сошлётся, подумайте только, на Ростовую Подать – ей же лет больше, чем волос у меня в бороде!

Мурмон говорил сидя, видимо, просто потому, что стоя оказался бы вдвое ниже, но его напоённые яростью слова звучали так же отчётливо, как речь отца и епископа. «Проклятье, сколько же там пфеннигов в одной марке умещается?» – найти ответ Карл тщетно пытался в нахмуренных лицах второго банкира и купца. С этих крохоборов станется изойти на дерьмо и из-за одной десятой дохода.

– Если требование будет выдвинуто, банки будут протестовать. Вольные Грисколь и Холемгерд нас поддержат, и я прошу у Лиги присоединить к протесту голос всего Кальвара.

– А каково на сей счёт мнение канцлера? – продребезжала Речная Вдова, непринуждённо рассматривая перстни на ссохшейся, покрытой пятнами руке. – Чёрный Герцог, говорят, питает слабость к цвергам…

– Он неровно дышит к нашим деньгам! – сердито отрезал банкир; его брат, лишь немногим менее бородатый и носатый, с важным видом покачал большой головой. – Само собой, мы предложим герцогу отступные, чтоб он не совал нос в наши книги. Но без поддержки городов это просто пшик! Надо дать им понять, что выбор тут простой: либо по-тихому содрать с нас сундук гульденов, что, замечу почтенной Лиге, и так чересчур щедро для этих упырей, либо столкнуться с великой силой!

– Кто-нибудь хочет что-то добавить? – бургомистр обвёл взглядом сохранявших молчание членов Лиги и вздохнул: – Тогда голосуем за поддержку протеста цвергских банков… Возможного протеста.

Цверги, купец и капитан Лодберт проголосовали тут же; отец, Магна Тиллер и Фёрц медленно подняли руки следом. Бургомистр и старуха присоединились последними, будто дожидались, когда и без них всё решится.

– Благодарю, – пропищал Мурмон после глубокого вздоха.

Бургомистр кивнул.

– Магистрат подготовит обращение города к кайзеру. Мы немедленно передадим её префекту, если распоряжение о банках всё-таки будет издано.

Сладкоголосый епископ Венцель взял слово следующим. Встав из-за стола, он по привычке благочестиво сложил руки поверх брюха, прежде чем заговорить:

– Крепость Веленберг, прикрывающая юго-восточную дорогу между Рёйстером и Медным хребтом, давно требует основательного ремонта. В свете волнующих известий о планах кайзера крайне важно привести в надлежащий вид укрепления на всех подступах к Кальвару, и на юге – в первую очередь.

– Веленберг принадлежит к Вебельскому епископству, – медленно произнёс Фёрц, осматривая епископа от брюха до бархатной шапочки. – Вам нужны деньги на перестройку укреплений для себя или для города?

Отец Венцель мягко и сладко улыбнулся.

– Действительно, это моя крепость, но она же – ключ ко всему Кальвару. Я, со своей стороны, сумел уговорить взяться за работу Филиппа Ластрельда…

Наклонившись друг к другу, Фёрц и Тиллер обменялись несколькими словами. Видимо, имя что-то для них значило, но Карл слышал его впервые.

– Он согласился сделать проект за месяц и найти бригаду, но ему нужен задаток. Пятьсот гульденов.

Вот теперь забормотали практически все. Не удержавшись, Карл шепнул, наклонившись к отцу:

– Он будет ремонтировать её или строить заново?

– Я готов ссудить тебе, сколько нужно, под вдвое меньший процент, – великодушно чирикнул Мурмон.

Улыбка епископа стала кисло-сладкой, будто он надкусил яблоко, которое давно просилось в бочку для браги.

– В иных обстоятельствах я бы согласился… Однако сейчас епархия и так порядком задолжала вашему предприятию. Лично я ничего не имею против цвергских банков, разумеется, но имеет архиепископ Аргебуржский, перед коим я держу ответ. Если Его Преосвященство недополучит десятину, он придёт в ярость. Даже может донести до…

Святой отец осёкся и воздел перст к потолку. Румянец как-то вдруг отступил с его щёк к ушам.

– Одним словом, всякие проверки нам здесь ни к чему.

– Значит, ты просишь нас оплатить ремонт крепости, которую мы же будем сторожить и защищать? – Фёрц говорил неторопливо, поглаживал пальцем оправу очков, висящих на шее. Эта манера начинала раздражать.

– Милостью Божией с этим я и сам справлюсь, пока ополчение бежит из города на подмогу, – ответил епископ с лёгким холодком.

Тиллер обронил на колени скрипучий смешок, но тут же получил от жены лёгкий тычок локтем, поскучнел и снова затих, тогда как она заговорила:

– В важности крепости мы не сомневаемся, просто сумма… немного… – она поводила тонкой рукой перед собой, вылавливая из воздуха нужное слово. – Большевата . Может быть, мы хотя бы сами подберём рабочих?

– Синяя госпожа говорит дельно, – проскрипела Гертруда цу Машвиц.

Старуха отодвинула кресло от стола и немного развернула его, клюку она повесила на столешницу и вроде бы разминала пальцами колено. После того, как епископ встал и начал просить деньги, в комнате не было человека даже вполовину настолько непринуждённого.

– Не сомневаюсь в дарованиях мастера Ластрельда, но у этих гениев порой такие запросы, что не грех бы и поумерить. Не правда ли, Лодберт ?

Капитан отвёл глаза под взглядом вдовы, быстро зыркнул на епископа и нехотя согласился:

– Да, тётушка, Арсенал и впрямь обошёлся городу чересчур дорого.

– Я переговорю с мастером, – Венцель покорно наклонил голову. – Несомненно, экономия и в моих интересах тоже. Однако я прошу ответа на мою просьбу, чтобы я мог написать мэтру Ластрельду завтра же.

Тиллеры переглянулись. Спустя десять секунд перемигивания Рудольф поднялся из-за стола.

– Раз уж заговорили о крепостях, я ещё раз предлагаю поставить новый заслон в пятнадцати милях 18 18 Сухопутная миля – путевая мера измерения расстояния, соответствующая тысяче двойных шагов (около 1500 м) выше по течению Рёйстера. Там лучшее место для обороны. Можно перекрыть реку пушками, можно убрать из-под удара мужиков за Веленбергом…

Над столом прокатился гулкий «Пуф-ф-ф». Звук кузнечного меха брал начало в утробе купеческого старшины. До сего момента он молча и печально посматривал на каждого, кто называл ту или иную сумму, но теперь заговорил сам, обращаясь к ландскнехту:

– Вы хоть представляете, герр Тиллер, во сколько нам это встанет? Пятьсот гульденов только для начала, раз в шесть больше на ремонт – ладно, свою часть от этого мы можем выложить, но насколько дороже обойдётся новый форт? В десять раз? В двадцать? А там же ещё и новые пушки понадобятся, правда?