Иван Торубаров - Властитель груш

Один купец Глауб не веселился, смотрел сквозь угощение и шевелил порой губами. Сразу видно делового человека – сводит баланс по итогам совещания.

Краем глаза Шульц заметил, как Эрна с подобным тщанием рассматривает полупустую винную бутылку.

– Ну-у-у… Я вижу здесь пару стаканов шансов всё исправить.

Несколько мужчин достали изогнутые деревянные трубки, и через минуту ноздри дельца уловили аромат тлеющих табачных листьев. Новая богатейская забава родом из колоний, вроде как чтобы справиться с усталостью и прояснить голову – особенно если в той винный дух разгулялся.

Разок попробовав, Гёц обнаружил только один эффект: тошноту. Видимо, чтобы оценить, надо родиться патрицием, или хоть годами пороховой дым глотать, как Даголо или Тиллер. Либо так, либо им очень хотелось показать, что они могут позволить себе буквально дышать дымом от сжигаемых денег, ибо стоила эта трава как редкая пряность.

– Два талера на старуху, – наконец предложил он ставку. – А ты можешь присмотреться к Главному…

– Когда он так лихо накидывается? – фыркнула Эрна, в то время барон заливал в себя второй кубок подряд. – На меньш ого карлика поставлю. Лихо он серебро в банк накидывает.

Гёц слышал и менее убедительные аргументы, почему ставить нужно именно на эту лошадку.

– Жаль, что Ткача нет… Почему он больше с ними не играет?

– Видимо, не хочет садиться за игру, которую может не выиграть? – предположил делец и взял предложенный стакан с вином. – Или, может, ему надоело эти рожи видеть чаще раза в месяц.

Изящная синяя фигурка отделилась от стола и направилась к ним. Фрау Тиллер двигалась по обыкновению лёгкой и плавной походкой человека, привыкшего непринуждённо подкрадываться. У этой дамочки паскудная манера заводить разговор так, чтобы ты вздрагивал.

– Гёц, и сейчас ставками занят? – заметила Магна, кивая на два столбика монет.

Демонстративно Готфрид выудил из кошеля посеревший клок бумаги и уголёк.

– А ты хочешь поставить? На твоего мужа принимаю один к шести.

– О, нет, на него я бы не поставила. В этой игре.

– О, нет, тут начался какой-то многозначительный трёп! – простонала Эрна, закатив глаза к потолку. – Помудрите-ка без меня. А я поищу новую бутылку.

Усмехнувшись, трущобная хозяйка подошла ближе и облокотилась на стойку, изящно удерживая кубок тремя пальцами.

– Я бы тоже выпила более тонкого вина. У тебя есть что-то кроме этой бычьей крови?

Сравнение было прямо-таки обидным, если вспомнить, сколько стоила бутылка, но делец стерпел. Терпение входило в его обязанности.

– Бычья кровь по два талера за бутылку. Есть белое варлийское, по шесть за бутылку, и розовое карассийское, по восемь. Достаточно тонко?

– Варлийское подойдёт, благодарю.

– Эй, Вим! Варлийского вина фрау Тиллер! – Поманив слугу к себе, он добавил вполголоса: – И подай ещё марципанов на стол. Поближе к преосвященству.

Магна вздохнула, скрестив руки на груди. Интересно, в какой всё-таки степени решения исходят от неё, а в какой – от Рудольфа? Конечно, по понятиям Лиги с ней Король Треф мог держаться наравне, в отличие от бургомистра или старухи-казначейши, но интимные вопросы лучше держать за зубами.

– Так что, драки у нас не будет?

– Нет, Гёц, обойдёмся без войны, – женщина покачала головой. – От этого ни городу, ни нам прока нет. Разочарован?

– Ничуть, – немедленно соврал Шульц. – Война всегда жрёт деньги, которые можно благостно пропить и проиграть.

– Ты потому стал чемпионом Даголо? Чтоб свары малой кровью из своего носа решать?

– Выходит, потому.

Всё начинается просто с того, что братья тебя подзуживают вломить тому здоровенному уроду. Со временем оказывается, что у тебя такое получается хорошо и стабильно, и вот ты уже выступаешь лицом банды за небольшую премию и всеобщий почёт. Главное – остановиться прежде, чем станешь похож на Вилли Мясника.

– И Карл тоже так думает?

– Я думал, вас там только что помирили?

Магна поморщилась, неторопливо поправляя кружева на рукавах.

– Так и было…

– Ну, когда он отсюда выходил, его от восторга пёрло, – сообщил Гёц и приложился к своему кубку, украдкой наблюдая за беспокойными руками женщины. – Десять к одному на то, что следующий час он будет поливать шлюх вином за восемь талеров, а не собирать людей в новый налёт. Отец выбил для него местечко за столом, да?

Тиллерша опять пригладила рукав с видимым сомнением на лице, но всё же кивнула. Значит, Карл ещё на шаг ближе к «наследству».

Значит, у Треф нет времени на то, чтобы дожидаться помощи от Хафелена или совершенно случайно проходящей мимо города оравы наёмников без контракта.

– Что же, будь я на месте Карла, я бы на этом успокоился. Я ведь уже показал, что могу кусаться, и к большим дядям меня пустили… Но я спокойный и порядочный гешефтмахер, я за мир. И я на своём месте, а он – на своём.

Такими туманными и многозначительными речами он и к концу года союзников не наберёт, но и говорить прямо тоже нельзя. Ставить на тёмную лошадку всегда рискованно, и любой член Лиги скорее просто сдаст его Даголо. Уж Магна так точно.

До сегодняшнего вечера оставались туманные надежды на то, что Рудольф зарядит кулаком по столу, а там уж как следует распалить его – дело техники. Но чары женского благоразумия, похоже, имели безграничную силу. А сама она от перспективы сцепиться с Даголо чуть ли не тряслась. Или ко всему прочему имела недюжинный талант актрисы и прямо сейчас водила за нос простодушного гешефтмахера.

– Я жду ваше драгоценное вино!

Фрау Тиллер одарила его напоследок ласковой улыбкой и вернулась к мужу, который готовился слить третий кон подряд. Банк уверенно делили меж собой купец, цверги и старуха. Готфрид оставил кубок рядом с монетками и начал прогуливаться вокруг стола, заложив руки за спину, проверяя, всё ли в порядке.

Нацепив на нос линзы, рослый и крепкий Вернер Фёрц мигом преобразился в счетовода подстать толстяку Штюмму. Альфи, Речная Вдова и младший цверг перебрасывались остротами, веселя половину игроков (в основном тех, кто пока оставался в плюсе). Епископ рассеянно поддерживал, но в этот раз чаще налегал на вино и сласти.

Мухлежа не наблюдалось. По задумке Готфрид обязывался присматривать и за честностью игры, но он совершенно не представлял, что делать, если холёная бургомистрова рука, вся в перстнях и изящно остриженных ногтях, вдруг дёрнет карту. До сих пор хитрить никто не пытался, хотя вряд ли они его щадили. Даголо – единственный за столом, кому не плевать на Короля Треф.

С другой стороны, ни для кого не секрет, что и между членами Лиги любви тоже никакой, но им-то взаимная любовь ни к чему. Достаточно крепкого уговора и прорвы денег. Нужно очень хорошее предложение, чтобы перетянуть вниз свою убогую чашу. И попытка только одна – если фокус не удастся, фокусник немедля поедет к хозяину. Может быть, даже с грушей в пасти. У большинства властителей города хреновое чувство юмора.