Павел Ившин - В когтях безумия

Пролог

Говорят, что ночь в июле полна соблазнов, но скажу вам, что безоблачные августовские ночи ничуть не хуже, а даже наоборот. Каждый год в одну из таких ночей, все люди собираются у большого костра и слушают истории из давно забытых времен: о великих подвигах, о героях, чья храбрость не знала границ, о временах, темнее которых еще не было и вряд ли будут, о тернистом пути, о любви и предательстве, о великой цели и достижении ее. Все помнил мудрый старец, сквозь века неся наследие человечества.

Костровые подбрасывали поленья в костер, костер потрескивал, древесина ныла и изредка стреляла, огонь с жадностью пожирал все, что ему предлагали щедрые руки костровых. Где-то в сторонке дети, расставив руки, бегали друг за другом, дети постарше разглядывали небо и с открытыми ртами слушали легенды о каждом из созвездий. Мало-помалу все заканчивали свои дела и усаживались на полянку перед костром, день был жаркий, а ночь только началась, поэтому земля еще не успела остыть – сидеть было приятно и удобно.

Ночь выдалась чудной, как раз для захватывающих дух рассказов. Легкий ветерок с моря раздувал костер, пригибая траву то в одну, то в другую сторону, Луна огромным желтым диском висела на небе, казалось, что еще немного и можно будет разглядеть каждый ее кратер. Весь небосвод был усеян звездами, люди водили пальцами по небу, показывая друг другу созвездия и придумывая новые.

И вот, наконец, все уселись и замолчали, создав гудящую, томную тишину, наводящую ужас и холод, у многих пробежал холодок по спине. Наконец грубое и хмурое лицо старца сменилось добродушной улыбкой, растаяли и зрители. Старец, прихрамывая, добрался до кресла, выдохнул и прикрыл глаза. К нему подбегает девочка, красивая, как божий день, берет его за руку своей маленькой ручкой, старец открывает глаза.

– Дедушка, дедушка, а что ты нам будешь сегодня рассказывать? – медленно, но правильно выговаривая каждое слово, спрашивает девочка.

– О, это очень интересная история, но очень страшная, ты точно испугаешься! – пряча ухмылку в бороду, говорит старец.

– Нет! – восклицает девочка. – Я смелая!

– Охох, – смеется дед. – Ну ладно, проверим, беги к маме, сейчас начнем.

Девочка возвращается к матери, а старец наклоняется вперед, опираясь рукой на колено, и начинает говорить.

– Я несказанно рад, что дожил до этого дня, я очень боялся его не увидеть, – задумавшись, дедушка смотрит сквозь толпу, – Я рассказывал вам много историй. Плохие и хорошие, на некоторых вы засыпали, а некоторые вы переживали нутром, но самую главную и самую важную историю я вам еще не рассказал. Эта история времен ваших дедов, но о ней не любят говорить. Может быть, им просто стыдно, что они смогли допустить такое, а может просто свидетели и участники тех событий не дожили до наших времен, но я хочу, чтобы имена героев были увековечены в летах, а память о них была вечна. Народ должен знать героев в лицо. Их имена и без того были забыты слишком долго. Негоже это, негоже… – костровые подбросили дров в костёр, спровоцировав новый всплеск горячих искр.

Глава 1

Погоня

Семьдесят гончих преследовали Яра вот уже вторые сутки. Он без устали пробирался сквозь густо поросший еловый лес, все его лицо, руки были изрезаны маленькими ранками, из которых сочилась кровь. Он бежал без направления, просто вперед, наудачу, прочь, от преследовавших его собак и «Зубной феи». Ему уже не в первый раз довелось встречаться с «Зубной феей», а он понятия не имел что или кто это такое, но знал одно наверняка – встреча сулит беду и в один прекрасный момент может оказаться последней. Мысли о кончине посещали его всё чаще, он уже не ориентировался в пространстве, а просто бежал, бежал прочь, будто бы был запряжен в колесницу, кучером которой был страх, страх ужасный, в черных рваных лохмотьях, на лице которого сверкала зловещая ухмылка. Лай собак звучал со всех сторон, или это просто эхо потешалось над своей жертвой? Так или иначе, но единственное, что сейчас хотел Яр – это провалиться под землю, он не видел иного спасения. Ели бы он остановился, чтобы прийти в себя и выбрать верный маршрут, его сразу бы настигла погоня и неминуемо лишила его жизни или и того хуже пытала потехи ради. Ориентироваться на ходу он не мог, ели и сосны густо росли друг к другу, их вечно зеленые кроны скрывали небосвод и не пропускали дуновение ветра. А может ему все это кажется, может это просто сон или какой-то аттракцион, но нет, все его сомнения растаяли, когда он упустил из виду низко склонившуюся сосну, врезавшись в нее и потеряв равновесие. Тут же его настигли две гончие и стали яростно грызть его ноги, раздирая плоть в разные стороны, вернее сказать он себе это придумал, на самом деле собаки просто лаяли и кружились вокруг него, подобно акулам. Вскоре подоспели и сами «феи», на лицах у них были маски с зубастыми ухмылками и безумными глазами, на спинах – волчьи шкуры, все люди выглядели одинаково. Сомнений не было – это был какой-то орден или секта, однако их мотивы Яру были не ясны, да и неважно это уже было, его настигли, а это значит, что он не смог спастись, посему он теперь в их власти, а если уж изнасилования избежать нельзя, то нужно расслабиться и получать удовольствие. Было какое-то странное ощущение спокойствия, как будто целью его побега являлся этот плен, и он ее достиг, хотя еще минуту назад, он считал совсем иначе. От собак дурно пахло, вернее не дурно, а странно, пахло хозяйственным мылом вперемешку с акульим мясом. И чем больше собак видел вокруг себя Яр, тем тяжелее и гуще становился воздух, а собаки размазывались вокруг, словно он оседлал юлу или волчок. Этот запах его дурманил, вскоре и вовсе усыпил. Собаки были как снотворное, носящееся на скорости сорок километров в час, и как только Яр отключился, собаки исчезли, будто бы их и не было, над ним остались стоять только трое людей в волчьих шкурах.

– Прекрасно, дело сделано, – резюмировал, видимо, старший в отряде.

– Ты не слишком-то хорошо его знал, его пришлось долго преследовать, – без какой-либо интонации говорил второй человек.

– Если тебе надоело быть в волчьей шкуре, так и скажи, – также равнодушно парировал старший.

– Нет. Это лучше, чем умереть. И все же погоня могла быть более молниеносной, и могло обойтись без иллюзий.

– Вот именно, – поддакнул третий, – два дня за ним гонялись.

Вокруг Яра стояло всего три человека и сотни деревьев на долгие дни пути. Все это было иллюзией. Многократное численное превосходство преследователей, гончие, их странный запах – это были лишь уловки и не более. Но усталость и истощение сделали свое дело – рассудок Яра помутился, он видел и слышал то, чего на самом деле не было, поддался панике и в итоге проиграл, проиграл в первую очередь самому себе, и в конце концов, то ли от усталости, то ли от страха, потерял сознание.