Татьяна Зубкова - Панакея. Книга 1. Российская империя. Пламя Табеты

Смрад от него становился все невыносимее. Не помогали уже ни ладан, ни розовое масло, обильно распыляемое по помещению. Сочетание двух сладковатых запахов – разложения тела и цветущих роз – делали обстановку еще ужаснее. Наступило семнадцатое марта. Около третьего часа царь отправился в русскую баню, к духоте которой я так и не смог привыкнуть, и провел там более двух часов под пение холопок. Лекарь и я боялись, что это повредит его расстроенному здоровью, но царь почувствовал себя бодрее. Его усадили на постели, и он велел подать шахматы, чтобы сыграть партию с Борисом. Сам собирался расставить их, но никак не мог поставить короля на свое место, что было так знаменательно. Одновременно упали: на доску костяная, черная, резная фигура короля, а на постель – Царь!

Поднялся крик и вой. Одновременно бежали за водкой, розовой водой, доктором и духовником. Явился врач с моими снадобьями, начали растирать его. Пришел митрополит и, памятуя распоряжение уходящего, наскоро совершил обряд пострижения в монахи. Но в это время царь уже был бездыханен. Он умер после полудня восемнадцатого марта. Страшно и тяжело ударили в колокола по всей Москве на исход души. Народ заволновался, толпа бросилась в Кремль. Хорошо хоть Годунов не растерялся и приказал затворить дубовые, с коваными полосами ворота. На третий день тело царя Ивана Васильевича было предано земле в Архангельском соборе, рядом с могилою убитого им сына. Он оставил своему сыну Федору царский венец, а Борису Годунову – государственную власть. Как здесь говорят: «Почил он в Бозе». Мне очень страшно!

Другие записи были сделаны уже в альбоме и были написаны красивым, хотя несколько витиеватым почерком.

12 декабря 1581 года.Я фармацевт. Я англичанин. Мое имя Jacob, но зовут меня здесь на русский, вернее даже, на еврейский манер – Яковом. Ужас! Пишу днем, больше от скуки. Хотя тешу себя надеждой, что, скопив денег, а платят мне здесь хорошо, уговорю мою императрицу отозвать меня домой из этой варварской страны и на родине издам мои записи отдельной книгой. Забавная будет вещица! Говорят, что я не первый здесь аптекарь, а жил до меня литвинянин Матюшко – оптскарь. Да кто у них, у русичей, разберет, что было тридцать лет назад!

Медведи, правда, как у нас говорили, по улицам ходят разве что на базарах, зовущихся здесь торговыми рядами. Но и у нас этими животными народ развлекают. Люди одеваются не в волчьи шкуры, а кто побогаче – в роскошные соболиные, беличьи, лисьи и прочие дорогие шубы, подбитые привозным бархатом и шелком, в том числе китайским, а кто победнее – в овчинные тулупы. Голодомора нет и еды много. Но она непривычная – тяжелая, жирная. Эля нет. Иногда употребляю их медовуху, а также ягодные наливки, больше по местным праздникам.

Юмор у них странный. Шутят против бояр зло. Мне перевели как-то, что они говорили в толпе:

– Времена шатки – береги шапки. – И еще круче, против царя самого:

– Царские милости в боярское решето сеются. Царь гладит, а бояре скребут.

Девки – роскошные. Ходят плавно, белотелые, крепкие, глазами блестят. Правда, сурьмят брови и красят щеки с избытком. Но это и стереть можно. Но не уважают их тут. И могут сказать, например, как мне перевели: «Баба да бес – один у них вес!»

Во многом стоит женское начало. Еще древние греки назвали первоначалом космоса четыре стихи и богини отвечают за них. И это: Гера, отвечающая за воздух, Табета – владычица огня, Гея – хозяйка земли, Салация, она же, по отдельным версиям, Афродита, супруга Нептуна, божество воды. Матушка Гея разгневалась на мужа Урана и попросила сына оскопить отца. Послушный отпрыск отсек серпом гениталии папашки и забросил их в море. Из них девочка и была создана. И наконец – Иштар, центральное женское божество, имеющее андрогинные черты, богиня плодородия и плотской любви, войны и распри, астральное божество, олицетворение планеты Венера. Все они олицетворяют силы связи и разделения, добра и зла, огня и воды, восхождения и нисхождения, а также равновесие, мудрость и плодородие, жизнь и смерть.

25 декабря 1581 года.Такая тоска сегодня накатила – хоть вешайся! Пешком бы до моря дошел, а там бы залив переплыл, все заработанное здесь оставив! Или проще, при наших регулярных торговых отношениях, с тюками льна, меха или пеньки нелегально переправиться. Или в бочке с медом, или, изобразив обезьянку, верхом на мачтовой сосне. То-то смеху будет! Но не мне. Если сразу на эшафот не отведут, отправят обратно, в виде легкого наказания, в штуке сукна запакованного, а то и в бочке с серой, селитрой или свинцом. Нет, скорее по профилю работы, в ящике с медикаментами, которых своих пока у русичей нет, и не морочат они себе голову, чем заменить. Есть чем торговать: богата земля Российская! Иногда встречаю я наших купцов в Москве. Говорят, работают они и в Ярославле, Вологде, Великом Устюге. Организуются уже совместные промышленные предприятия по производству канатов и парусины для нашего флота, покоряющего при Елизавете все моря. А России была, есть и будет наша торговая колония! Только вот Иоанн, наслушавшись своего купечества, урезает привилегии наших предпринимателей.

Но нет. Не простят мне дома самовольного ухода. Крута Елизавета. Казнит, не поморщится, если против воли ее пойду! Не таких убирала. Сиротой росла, как местный царь, при казненной у нее невинно матери. По подозрению в причастности к восстанию родная сестра посадила Елизавету в Тауэр. Но потом Мария скончалась: и с чего бы это, совсем молодой? Знаем мы, фармацевты, сколько ядов есть без цвета и запаха! Но на трон в Вестминстере, Елизавета взошла под звуки всеобщего ликования. Пишет и говорит по-латыни, читает по-гречески, знает французский, испанский, итальянский, хорошо играет на лютне, изящно танцует. Наступил у нас Золотой век Англии! Правда, теперь я путаюсь, когда говорю или пишу: «у нас» – на Руси или в Англии?

Крута Елизавета, крута! Хорошо, что английский здесь только два дьячка знают, но кто их ко мне допустит? А русские мои записи не прочитают: ленивы и презрительны языки учить. Говорят, что жену любовника Елизавета отравила, а может, муж свою жену. Кто видел! Но у него после ее смерти стало еще меньше шансов приблизиться к королеве: власть и любовь народа она ценит гораздо больше, чем мужчин. Народу было объявлено, что покончила женщина жизнь самоубийством! А может, так и было. Как тут жить: если твой муж к королеве – и домой ни глаз, ни носа, ни других частей тела не кажет? Однако царица много раз заявляла, что их связь была исключительно платонической.

Крута королева! Виват, королева! Виват! В Тауэре из ее окон хорошо было видно, как проводили казни. И в ее сердце остались навсегда дурные мысли обо всех окружающих ее. Во дворе жили во́роны и воро́ны. Слуги, ухаживающие за птицами, отметили, что у одного немолодого королевского ворона скончалась супруга и он затосковал и стал чахнуть в одиночестве, как любой самец, оставшийся без самочки. Нашли ему молоденькую «телку», то есть птичку. Почему-то не понравились они друг другу, и ворон во вдовстве своем продолжал горевать. Подсадили вторую. Что там случилось – неизвестно. Но ночью они вдвоем заклевали насмерть ворона. Мораль: нельзя верить женщинам!