Мария Хохлова - Последний рассвет

– Я Вам очень признательна Андре, но мне кажется, Ваш отец, будет крайне не доволен совершённым поступком. При том, я, не имею никакого отношения, к происходящему за этой дверью.

– Знаю…

Скупой ответ и щедрость в глазах, смутили Аделию, она не знала, что ещё сказать новому знакомому, что сделать, что бы эта преданность не обернулась обидой.

– Пожалуй, я пойду – ей натерпелось узнать о переданном письме, а тут как назло поочерёдно, то одно отвлекает, то другое задерживает – надеюсь, мы с Вами ещё увидимся! Всего хорошего! Она снова торопливо направилась усмирять своё любопытство, как очередная преграда помешала ей.

– Я видел Икера…

Холодная волна пробежала по телу графини, вдоль и поперёк состоящая из обрывков памяти прошлого. Сердце замирая, заколотилось не жалея душу, пропуская через себя до боли затёртые сюжеты пережитого.

– Икера Бернардоса? – не оборачиваясь переспросила она.

– Его самого. Он интересовался тобой.

Время любезностей исчерпало себя, и не было желания продолжать, в том же русле. Хотелось сблизить разговор, и обращения друг к другу.

– Я был проездом в Лондоне. Не знаю, что меня заставило тогда, отправиться сбивать ноги, о жуткие, несносные дороги, скорее всего, дурное настроение, которое никак не хотело меня покидать. Я долго бродил по улицам в одиночестве, всматриваясь в лица прохожих, и одно из этих лиц мне показалось до боли знакомым, я увидел на себе его пронзительный, задумчивый взгляд – рассказчик замолчал, и оценив состояние слушательницы, как крайне напряжённое, решил продолжить – и не стал долго тянуть с разрешением негаданной встречи. Меня если честно удивила, такая положительность ко мне, ведь только позже выяснилось, что меня он не узнал, а просто из правила приличия, поинтересовался, в чём собственно дело, и зачем было замирать среди улицы, что-то вспоминая.

– Я не пойму – возмутилась Аделия, насупив брови, и отбросив движение руки вперёд – объясни мне, зачем так тянуть? Извини меня, Андре, но научись иногда вкратце излагать свои мысли!

– Я никогда не стану другим и не изменю себя! – он было хотел уйти, но Аделия пронзительно взвизгнула, что ввело в оцепенение несчастного лорда. Он раздражённо вздохнул, сдавил пальцами дверную ручку, и нехотя проговорил:

– Он сказал, что приедет к тебе, только я не знаю когда именно, он сказал, что… – дверь предательски скрипнула, и фигура Андре Монферана, почти уже скрылась за дверным проёмом, но графиня быстрым движением потянула его к себе, закрыв собой дверь:

– Нет, ты никуда не пойдёшь, пока не расскажешь мне всё, абсолютно всё – она скупо улыбнулась, и продолжила – думаю знаешь, что Икер мой очень хороший друг, с которым мы не виделись пять лет! Я знаю, знаю, время могло его изменить, оно вероятнее, изменило и меня, и были мы совсем детьми, прошли годы, и они разумеется, стёрли те розовые мечты! Я бы очень хотела, что бы ты не таясь, рассказал мне всё, и самое главное, откуда знаешь про нас с ним, и про нашу дружбу, которую, к сожалению, все путали с любовью.

Аделия замолчала, и безучастно опустилась на стул.

–Садись напротив, Андре – прошептала она, указывая в сторону софы, уютно расположившуюся между двумя тумбами, утопающими в кроваво-красной россыпи роз. Молодой человек покорно послушался, и без замедлений принялся говорить:

– Солнечный день, кругом бесчисленное количество людей, у каждого свои планы и идеи, как плодотворней провести это яркое мероприятие. Новые люди, новые знакомства. Каждый спешит, как можно больше узнать друг о друге, кто-то в поиске удачных знакомств, кто-то просто из праздного любопытства. В общем, светлый праздник постепенно набирает обороты – Андре замолчал, опустив голову, прекрасно понимая, что его загадочное появление уже раскрыто. Так как не видит он больше фанатичной заинтересованности в лице Аделии, только выражение полного удовлетворения, какое обычно присуще пассивным слушателям – а кто-то, скрывшись от суеты, от мирских забот, и человечества в целом, тихо и скромно, никого не обременяя своим присутствием, скрылся под кроной шикарного, старого дуба, беззаботно наблюдая, за крылатой живностью, парящей над молчаливым озером. Несчастный Лансере Монтескьери, как жалок и подавлен он был в свою годовщину, он потерял из виду вас с Икером, какой же всё-таки твой добрый дядюшка ранимый человек! Хорошо, что к счастливому случаю, обратил на вас внимание. Тогда я помню он мне сказал «Счастливое время беззаботности, когда абсолютно не задумываешься, о явно видимых преградах…» Сказать искренне, я даже и не понял то, что он имел в ввиду…а точнее не знал…не имел почвы… – он вопросительно взглянул на Аделию, желая разъяснить в чём смысл данных слов, она зная ответ, терпеливо ждала прямого вопроса.

–Скажи, что же произошло, в чём причина его уезда, такого неожиданного? Почему на Икера так зол твой отец? Я только могу догадываться об ответе! Я просто хочу, услышать это именно от тебя! И ещё, теперь моя очередь задавать вопросы, извини, но эта ноша нераскрытого, никак не даёт мне покоя – заговорил скороговоркой он. Его лицо покраснело, дыхание участилось, он стремительно встал, и дрожа, подбежал к Аделии – моё любопытство меня погубит, проясни мне всё!

А та в свою очередь не нарушала тишину своим голосом, только понуро и серо разглядывала клетчатый паркет, миниатюрной гостиной комнаты, продолжавшую уют и тепло, обширного кабинета Лансере Монтескьери.

– Мой отец очень сложный человек, только вот не стоит намекать на его нравы и собственный мир, выставляя виноватым!– озлобляясь, негромко произнесла Аделия, испепеляя взглядом растерянного лорда.

– Нет-нет, ты не так всё поняла!– замешкался Андре, почувствовав сильное сердцебиение – я имел в виду тот факт, что его нелюбовь к испанской крови, являлось причиной уезда Бернардоса? Об этом знают все!

– Икер прожил в нашем замке больше четырёх лет, так как его отца – лучшего друга Лансере, жестоко убили проклятые завистники, сходящие с ума, от удачного роста в торговле – побледнев говорила Аделия, пытаясь подавить накатывающие эмоции – матери у него не было, умерла почти сразу, после его рождения. Лансере пообещал Карлосу, когда тот уже видел холодную смерть, крадущуюся медленными шагами, что позаботиться о Икере, о его благополучии в дальнейшей жизни. Его счастье, что мой отец в то время, практически не появлялся в поместье. Но прошли годы тишины и покоя, прошли тёплые вечера, когда счастливый Лансере у камина, читал книги, рассказывал мифы, красочно разрисовывал сказки. Моя мать, Ариана, до сих пор вздыхая, вспоминает те счастливые часы – волнение душило, заставляя Аделию закашляться – теперь, мой друг, замечательный человек, в Лондоне постигает азы мореплавания, он определён в самое лучшее учебное заведение, Лансере часто ездит туда, он очень скучает по этому прекрасному испанцу, который стал для него сыном.