Мария Хохлова - Последний рассвет

Граф Монтескьери откинув пустующую бутылку, потянулся за следующей, что-то невнятное бормоча себе в слух. Раздался громкий стук в дверь, и чьё-то шумное дыхание.

– Какого чёрта? – крикнул Дериан озверев.

– Прошу сердечно прощения, господин! – в кабинет скромно просочилась воздушная фигурка, очень худого и бледного человека. Мужчина, прижавшись к стене, нервно подёргивал глазом, теребя за спиной шелестящий конверт.

– Скажу тебе откровенно мистер Смит, я тебя не рад видеть, как и твои письма, которые ты передаёшь! – взревел граф.

– На то и моя должность курьера – ответил ему пришедший, не решаясь пройти дальше.

– Давай скорей, я не люблю ждать! – подзывая к себе испуганного мужчину, проговорил Дериан.

Тот, покорно протянул конверт, прищурив заранее глаза, ожидая разъярённой реакции. Побледнев, граф торопливо сломал знакомую печать. На редкость, молча и спокойно, забегал глазами по строчкам. Молниеносно, они налились яростью, и что было силы, он крикнул:

– Лансере ко мне, немедленно! Аделия, а ты выйди, я позже с тобой поговорю!

Аделия поспешила первой оповестить Лансере, ей хотелось подробней узнать о случившемся.

Она, совсем забыв, о знакомстве с претендентами, на руку и сердце сестёр, не стучась, вбежала в уютный, небольшой кабинет Лансере. Там на диване сидело двое молодых мужчин, напротив них, краснея и бледнея, искрясь от изобилия украшений, кокетничали Изабелла и Мадлен, держась за руки. Необычно важно, за дубовым столом восседал Лансере, он неподдельно доброжелательно разговаривал с пожилым лордом Монфераном.

– Ой… прошу прощения… – проговорила Аделия, густо покраснев. Она умоляюще взглянула на Лансере, тот улыбаясь, заговорил:

– Хочу представить вашему вниманию, единственную дочь нашего уважаемого и талантливого, графа Дериана Монтескьери – сколько было искренности и доброты в его словах, как игриво, он менял тембр голоса, просто ангел имеющий плоть, а по иному, его трудно назвать.

– Извините меня… – Аделия растерянно улыбнулась – я была не в праве так поступать, без разрешения вторгаться в вашу умиротворённую беседу.

– Девочка моя – перебил испуганную девушку Лансере – нет ничего безысходного в твоём поступке, всё в порядке! Что же случилось?

Графиня смутившись, подозвала Лансере к себе, ей не хотелось, чтобы лишние уши слышали, и чужие глаза видели, как проблематично и уныло движутся дела в названном сказочно-счастливом графстве.

– Пришло какое-то послание, отец жутко изменился в лице, он взбешён, он расстроен. Я не знаю что там такое, но сердце не обманет, чувствует, что-то не так!

– А кто передал данное послание? – поинтересовался Лансере, насторожившись.

– Какой-то мистер Смит…

Аделия с изумлением заметила, что и лицо её любимого дяди, приобрело такую же трагичность, что и перемена в чертах непоколебимого графа.

– Непредвиденное обстоятельство, прошу простить меня, я не в праве ничего исправить. Моё временное отсутствие, не заставит себя долго ждать – как потускнели его глаза, толстая пелена непонимания, стёрла радужную оболочку счастья.

Все собравшиеся, безусловно заметили перемену, и с нагнетающим любопытством, как сговорившись, принялись испепелять Лансере закравшимся непониманием. А он в свою очередь неподвижно, как заколдованный смотрел на Аделию, и умоляюще, хотел хоть что-то прояснить. Но в ответ на это, в ответ на свой эмоциональный порыв, он единственное что услышал:

– Всё что тебе любопытно, и что тебя гложет, найдёшь в кабинете моего отца…

– Да-да, я это уже понял – выплывая из забвения, пробормотал он.

Лансере, не решаясь покинул свой кабинет. Было явное впечатление того, что шаги ему давались с большим трудом. Нет, он шёл не по паркетному полу, и находился он не в уютном гнездышке, называемом его кабинетом, а явно ощущалось, что под его ногами был хрупкий лёд, а окружала его огненная пустыня, с безжалостным ветром, который дул ему в лицо.

– Так вот значит, что из себя представляет дочь графа Монтескьери – произнёс лорд, нагло изучая нежданную гостью – я наслышан о Вас юная мисс, и о главе вашего семейства! Он весьма капризен и жесток в выборе кандидата, на Ваши руку и сердце.

– Не собираюсь Вам перечить и спорить с Вами, многоуважаемый лорд Монферан – ответила с явным недовольством Аделия – но каждый родитель, в праве, быть скрупулезным в рассмотрении предложений, число которых, слишком велико. И вполне возможно, данная перемена в жизни, ещё абсолютно не нужна.

Не ожидая подобного ответа, пожилой мужчина сквозь зубы, тихо просипел

– Ваш ум сыграет с Вами злую шутку, держите свои колкие изречения при себе. Лично мне, неприятно, что Вы так вызывающе и не культурно отражаете себя. Я человек, гораздо старше и дальновиднее Вас, и не желаю, что бы меня попрекал человек, ещё не разобравшийся в себе – он одёрнул свой мундир, пафосно встал, и указав рукой в сторону притихших Мадлен и Изабеллы, ораторски произнес – вот пример, которому Вы должны следовать! Покорность в каждом взгляде и движении!

Аделия никак не могла понять причину данной ненависти, видеть человека в первый раз, и выслушивать массу незаслуженных недовольств.

– Лорд Монферан, пускай Ваша ненависть, абсолютно неоправданная и пустая, останется с Вами. Злоба и предвзятость по отношению ко мне, может быть и иллюзорная, только вот мне не ясна причина, хотя дело не в этом. Я на Вас зла не держу, в принципе, как и обиды, на незаслуженные слова в мой адрес. Была очень рада познакомиться, всего вам всем доброго и хорошего.

Она поспешила уйти, не принимая близко к сердцу прошедший разговор, как услышала торопливые шаги за спиной.

– Я…я…я…крайне не доволен поведением своего отца… – прошептал задыхаясь молодой мужчина, возраст которого не превышал двадцати пяти лет, так по крайней мере показалось Аделии. Он аккуратно закрыл за собой дверь, и, улыбаясь продолжил – Андре…

– Очень приятно Андре, Аделия…

Она умеючи сдержала улыбку, её рассмешил костюм, который никак не соответствовал и не шёл его владельцу. Напыщенность и показное богатство, перевешивало рядовую норму, бывшее в почёте у ярых модников. Белая, вышитая золотыми нитями рубашка, тёмно серый жилет, покорённый упорядоченной вышивке серебром. Короткие, однотонные штаны, собранные к низу шёлковым шнурком, единственное, что было положительным в его броской одежде. Заметив на себе оценивающий взгляд, он оправдываясь произнёс:

– Желание моей матушки…

– Вам что-то угодно? Просто я вынуждена спешить! – как можно культурнее произнесла Аделия, вглядываясь в преданные голубые глаза, которые настойчиво умоляли её остаться. Пухлые, прикусанные губы пытались подавить накатывающую, безудержную улыбку. Светло серые волосы, напоминали миллион крыльев, каждая прядь которых, стремилась взмыть в небо, они падали на лоб, заставляя их владельца, беспрестанно поправлять их.