Eldar Morgot - Звезда Даугрема

Джуджи поспешно выстроились цепочкой. Огрызок свистнул приказ, и отряд быстро двинулся назад, подгоняемый злобно воющим ветром. Через некоторое время маленький отряд вышел на открытое пространство, большую опушку, и Огрызок стал встревожено озираться. Метель усилилась настолько, что уже в паре шагов ничего не было видно. Огрызок подъехал к Зезве вплотную, заорал, стараясь перекричать ревевший ветер.

— У-хо-дим, чу-вства-а-а!!

— Что? — закричал Зезва.

— Я го-во-рю — на-до быстрее шевелиться!! На открытом месте видимость хре-но-ва-яяя!!

Ныряльщик обернулся. Сплошная белая стена поднималась со всех сторон, она бесновалась, дергалась и натужно ревела, забрасывая лыжников кучами иглоподобных снежинок. Зезва отвернулся от порыва ветра, а когда снова поднял голову, вокруг никого не было. Может, ближайший карл находился совсем рядом, но метель поглотила всё вокруг.

Сквозь завывание пурги донесся чей-то истошный вопль. Одной рукой Зезва прижал к себе маленького мхеца, палка мешала, но он умудрился развернуться и оттолкнуться второй.

— Медвежонок, держись!

К изумлению Ныряльщика, малыш крепко вцепился в него. Убедившись, что мхеценыш держится, Зезва побежал вперед, сквозь ревущий белый саван, похожий на тысячи снежных пастей.

— Курвин корень, курвин корень, — бормотал Зезва сквозь стиснутые зубы, — только бы не наткнуться на ветку или камень… Ему казалось, он стоит на месте и лишь неистово работает ногами. Снежное царство заполонило окружающее пространство, Зезва тяжело дышал. Нужно сбавить ход, иначе он быстро выбьется из сил. Где же деревья? Там можно укрыться, и метель слабее, а значит, и видимость станет не в пример лучше. Правда, и враг сможет легче его обнаружить. Быстрее, быстрее. А Медвежонок тяжелый, сорванец…

— Ухр-р! — рыкнул во сне маленький мхец.

— Верно, малыш…

Слева раздались новые крики, а когда они усилились настолько, что можно был их разобрать, Зезва похолодел.

— Ыга-ааа!!! Ыга-ааа!!

«Догнали», — мелькнула мысль.

— Джуджи, ко мне!! Весельчак!! Ага… На-най!

— На-най!! — грянуло вокруг.

— Ыга-а-а!!

Звон оружия. Крики. Зезва беспомощно завертел головой. Тщетно. Не видно ничего. Только обжигающий белый занавес обезумевшего снега. Он двинулся вперед, не имея ни малейшего понятия, куда движется. Неясной тенью выплыла из белого небытия заснеженная ель. Кажется, справа от того места, где они нашли Медвежонка, была еще одна опушка. Ель исчезла, словно утонула в ревущей массе. Значит, одинокое дерево… Есть ли смысл искать ельник, ведь там их с мхеценышем будет легче обнаружить. Зезва снова тщетно попытался сориентироваться Курвин корень, как котенок слепой!

— Чу-у-у-вства!! — взревел кто-то справа настолько близко, что Зезва едва не опрокинулся в сугроб от неожиданности. Остановиться, выхватить меч? Задыхаясь, он прислушивался к звону мечей, воплям и ругательствам на джувском и другом, незнакомом наречии. Бой, там идет бой! Ыги атаковали карлов, те приняли сражение. Но где находились сражающиеся, куда нужно было бежать, спасая Медвежонка, Зезва не знал.

Метель немного стихла. Настолько, чтобы можно было видеть хоть что-то перед собой. Смутно замаячили силуэты деревьев. Ельник! Зезва остановился, перевел дыхание.

Маленький мхец, проснувшись, глухо заворчал и этим спас Зезве жизнь. Длинный нож вылетел из снежной пелены и просвистел рядом с виском Ныряльщика. С чавкающим звуком утонул в снежном покрове ели за спиной Ныряльщика. Ыги-метальщики ножей! Зезва отбросил одну палку, выхватил меч Вааджа. Маленький мхец что-то испуганно бормотал и ухал. Еще один нож чиркнул по рукаву, покатился в сугроб. Ветер, мой милый ветер… Медвежонок бешено задергался, больно двинул ножкой Зезве в поддых. Не ожидавший такого, человек со стоном согнулся в три погибели. А над головой просвистел третий метательный нож. Откуда-то донесся лающий крик, не иначе, кто-то отдавал приказ.

— Спасибо, малыш, — пробормотал Зезва, отступая к заснеженному дереву. По спине струился холодный пот. Их спасло еще и то, что невидимые метальщики точно так же страдали от плохой видимости, как и он.

Три ыга выросли перед ними, словно духи снежной метели. Зезва обхватил левой рукой Медвежонка, выставил меч перед собой, рассматривая врагов. Меховая одежда, белые накидки для маскировки, шапки со свисающими лисьими хвостами. Маленькие щиты, надетые на левые руки. Короткие лыжи, лишь одна палка в руке. Блестящая от густо намазанного жира кожа. Бородатые свирепые лица.

Снова налетела метель, закрутила колючими щупальцами, и ыги с диким воплем ринулись в атаку. Зезва отбил новый удар топора, развернулся, успев отразить выпад зашедшего с бока ыга. Тот яростно зарычал и принялся описывать топором круги над головой. Его товарищи разошлись в разные стороны, охватывая мзумца слева и справа. Ныряльщик широко расставил ноги в лыжах, осторожно отъезжая назад. В голову пришла дурацкая мысль о том, что если бы вчера кто-нибудь сказал ему, что он с детенышем мхеца в одной руке и мечом в другой, будет отражать натиск трех ыгов во время снежного бурана, он бы…

Удар! Два удара сразу. Ыги, казалось, играли с ним, он уже видел их мрачные ухмылки. Живым хотят взять? И это мечники, у них нет ножей для метания. Значит, метальщики прячутся рядом. Никогда еще в жизни Зезва не был так благодарен метели и ветру. Еще один выпад! Зезва едва не упал, ноги разъехались в стороны. Плечо онемело, безвольной плетью повисла левая рука. Вторая палка зарылась в снег. Ныряльщик в отчаянии прижал сжимавшую меч правую руку к спине Медвежонка. Но маленький мхец держался крепко, только глухо зарычал, заворочался.

— Не бойся, малыш, — проговорил Зезва, чувствуя, как ярость приходит на место страха. Нет, он так просто не сдастся!

— Хер вам, дерьмо ыговское! — Ныряльщик описал мечом круг над головой. Ложный выпад, разворот. Ухает от неожиданности Медвежонок. Удар! С воплем ыг опрокидывается на спину, зарываясь в снег. Хватается за руку. Кровь на снегу, кровь! Зезва свирепо ощерился.

Но другие ыги не дали добить упавшего. Ухмылки исчезли, и горцы атаковали вместе, вынудив Зезву поспешно отступать к стволу высокой ели. Один из нападавших с диким воплем обрушил на мзумца свой топор. Зезва с трудом отбился, снова едва не упав. Силы уходили. Второй ыг зашел слева, его меч блеснул так близко от лица солнечника, что лишь чудо спасло Ныряльщика от верной гибели. Приковылял, держась за плечо, раненый ыг. Оскалившись, стал обходить ель. Зезва в отчаянии искал выход. Нужно бежать. Но как? Атаковать раненного!

Ыг с топором снова бросился вперед, Зезва с огромным трудом ушел от удара, развернулся, покачнулся, ища на снегу палки. Где же они?! Снег, проклятый снег засыпал! Курвова могила!