Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2

− О чем вы, бьянка? — легко сделал невинное лицо Сарази.

− О её сбитых локтях.

Тут уж Сарази вовсе не нашелся с ответом. Луиз всему прочему предпочитала doggystyle [58] Doggystyle (англ.) — по-собачьи. Выражаясь вульгарно, соитие «рачком». и нежно звала его «мой кобелек». Сарази умилялся прозвищу и старался, как мог. Порой, даже слишком.

− Матушка справлялась, ждать ли вас к обеду? — благоразумно сменил тему рейнх.

− Нет. У меня встреча.

− Надеюсь не с мужчинами? — Натан наиграно нахмурился.

− Покажите мне хоть одного, − ответила Кайрин.

− Тогда позвольте вас проводить? − спросился Натан примирительно.

− Я не заблужусь, поверьте, − последовал незамедлительный отказ Кайрин.

Раставшись, она поспешила к месту назначенному Аяш, но все же нашла возможным перемолвится словцом с одним из слуг и отправила того с запиской. Солид придал посыльному удивительной прыти.

− Твой Брин сегодня блеснул, − весело произнесла Кайрин, обменявшись приветственным поцелуем с Аяш.

− В таком случае Мэдок ди Хенеке предпочтительней, − не разделила восторга подруги севаста.

− Если хочешь, я вас познакомлю, − с ходу закинула удочку Кайрин, уловив в словах Аяш отчужденность.

− Ни к чему не обязывающие знакомства, как правило обременительны, − оказалась девушка.

− Можно подумать! − рассмеялась Кайрин. — К чему тебя обязывало знакомства с Джено? А?

Упоминание вызвало досадливый вздох у Аяш. Тогда Кайрин тихонько пропела.

Джено чудесно исполнил песню, аккомпанируя себе лютне. Он посвятил пение солнцу и все догадались кого взволнованный юноша имел ввиду.

Аяш осталась спокойной и Кайрин заподозрила, некто другой занял сердце или по крайней мысли её медноволосой подруги.

− Так о чем ты хотела поговорить? — перешла к делу Кайрин. Проводить время в приятном обществе хорошо. Но у нее сегодня назначены две встречи, которые никак нельзя отложить или перенести.

− К Шари приходил человек и интересовался убийством тана Мистара.

− Таких последнее время много.

− Он требовал правды и предъявил бумаги, выданные вестархом Грозом и заверенные печатью самого императора.

− С печатью императора?

− Так утверждает Шари.

− Таких бумаг не может быть. Ни император, ни патрикий такими вопросами не занимаются. Вестарх, либо равдухи, либо инквизиция Барамана. Их документы заверяются собственными печатями, а не печатями Нобилиссима, − уверенно, со знанием вопроса ответила Кайрин.

Аяш лишь нахмурилась, услышав бюрократические подробности. Знания, несвойственные обычным смертным, остались без её внимания, и напрасно!

− Он угрожал заключить в тюрьму и Матео и её.

− Матео? — не удивилась Кайрин. Не составит труда догадаться, о чем могли спрашивать Шари, на чем подловили и выведали правду.

− Она рассказала, − признала Аяш. Ей было неприятно это говорить, будто она сама выдала секрет, сохранять который они поклялись.

Севаста с тревогой следила за Кайрин. Блеск в голубых глазах можно истолковать по-разному. Волнение, слезы, гнев.

− С этим ничего не поделать, − смиренно произнесла Кайрин. — Если правду знают двое, значит, её знают все.

− Ко мне еще никто не приходил, − заверила подругу Аяш.

Кайрин кивнула. Её занимала мысль, кто тот человек, что встречался с Шари. Вряд ли рядовой равдух. А если и так, то за ним стоял некто, кто направил и позволил визитеру добиться правды, прибегнув к угрозам и обману. Таким человеком мог быть эгуменос Бриньяр.

Кайрин тяжело вздохнула.

− Тебе плохо? — забеспокоилась Аяш. Со стороны она наблюдала за подругой.

− Нет-нет, все хорошо, − не стала делиться своими размышлениями Кайрин.

− Если он заявится ко мне, я ничего не скажу.

− Спасибо, я знаю, − печально произнесла Кайрин и печаль её была весьма правдоподобна.

Они прогуливались по аллеи в молчании. Аяш считала бестактным что-либо говорить, а Кайрин не спешила расстаться с подругой. Та хоть и присутствовала, но не мешала, обдумывать сложившуюся ситуацию. А сложилась она из рук вон плохо. И чтобы её поправить, придется сегодня сделать еще один визит. Отбывший в Венчу равдух её не беспокоил. Обернется не скоро, а вызнает немного. Если вызнает. Расспросы сами по себе её тоже не сильно волновали. Максимум в чем её обвинят в обмане. Но обман надо доказать. Эгуменос не станет связываться с волхвами, для этого он достаточно осторожен и дальновиден. Единственный человек способный приоткрыть изнанку обряда, Джэлех. Алхимика рано или позно найдут, вне всякого сомнения. Но не завтра и не послезавтра. В лучшем случае через месяц. К тому времени она что-нибудь придумает. Хуже другое. Если увязать поиски каторжника с опозданием доставки клиди, то очевидно эгуменос прознал про вартовский секрет. Значит ли это что Бриньяр знает о самом клиди? Тут только предположения. Задержка посылки, пожалуй, самое уязвимое место. Реликвия рода Хенеке перевесит любую фигуру в империи. Заговорит гонец заговорит и шен Матуш. Симодарию незачем упорствовать, а с учетом её угроз, он с радостью выложит все. Тогда самой придется отвечать на неприятные вопросы. Так или иначе, из-за реликвии достанется Мэдоку. Парень может пострадать. Плохо! Очень плохо. А медлить еще хуже…И начинать следует с…

− С симодария, − вырвалось вслух у Кайрин.

− Ты что-то сказала? — не поняла Аяш. Севасте хотелось как-то утешить подругу, выразить свое сочувствие, но она боялась сделать еще хуже. Не трогай рану, быстрее заживет. Насколько высказывание справедливо по отношению к ранам душевным?

− Ты остаешься? — спросила Кайрин, опуская ответ на вопрос подруги.

− По-моему я здесь и без того слишком долго нахожусь, — не раздумывая ответила Аяш. — Я тут только из-за Шари. Видите ли, в другом месте ей не так удобно.

− Увивается за Матео? — усмехнулась Кайрин. В кошеле доставляемом еженедельно воздыхателю Шари, её деньги.

− А по кому еще? Он обещал ей прогулку в Камерный Лес.

− Где сосны до неба! — вздохнула Кайрин. — Была там недавно с Натаном. Удивительно, как мужчины могут испортить приятное времяпрепровождение. Обязательно надо лезть целоваться и распускать руки.

Аяш помрачнела. До назначенного дня её собственной свадьбы оставалось восемьдесят шесть дней. Действительно ли все обернется к лучшему.

− Давай заедим на Ста Кравватин. Хочу посмотреть ткани, − предложила Кайрин. — Говорят, выбор очень велик. Больше чем на Панагорие [59] Панагория — ярмарка. .

− Только ненадолго, − согласилась Аяш. Дома её ожидали новые мулине, доставленные златоторговцем. С той поры как портрет дорисован дело не сдвинулось. Нитки ей казались блеклыми, не в состоянии передать живую человеческую искру. Вот если бы она еще раз увидела того человека. Его глаза. Необычные. В них за пеплом выжженной утратами судьбы упрятана боль надежд.