Владимир Васильев - Сокровище «Капудании»

– Мистрале, трамонтане, грекале, – прилежно повторил Алекс, будто школяр на уроке.

– Средние – поненте, леванте.

– Поненте, леванте.

– И, наконец, сирокко, остро, либеккио.

– Сирокко, остро, либеккио… Нет, не запомню сразу, хотя принцип я понял. Кстати, слова напоминают романские.

– А они скорее всего и есть романские, во всяком случае, в библиотеке Саутхэмптонской академии я лично видел древнюю романскую книгу, где стороны света назывались именно так. Как я удивлялся тогда!

Алекс покачал головой и прищурился:

– Слушайте, Ральф! Вам определенно нужно поинтересоваться своим происхождением. Вы совсем не помните своих родителей?

Зимородок опустил голову.

– Увы, совсем. Ни единого воспоминания.

– Но где-то же вы набрались манер и знаний! Не только ведь в академии! Может быть, в раннем детстве вас начали обучать, а вы просто все начисто забыли?

– Меня вырастили хорошие люди. – Ральф, не глядя на собеседника, собрал монетки и уселся на бармик. Глядеть он продолжал в сторону. – Не могу сказать, что очень образованные, но как минимум грамотные. А главное, у меня был доступ к книгам и довольно свободного времени. Наверное, в этом вся причина.

– Знаете, Ральф, – сказал вдруг принц, – по-моему, у нас очень похожая судьба. Она очень разнится внешне, но почти неотличима по духу. О, глядите, вон и дядя со свитой!

Легкость, с которой Александр перескакивал с темы на тему, была воистину необычайной.

Зимородок повернул голову: к причалу действительно направлялся капитан Фример в сопровождении нескольких офицеров и не менее чем двух десятков солдат. Припасы к этому времени уже заканчивали грузить на сантону.

Команда «фунда бармики!» прозвучала спустя каких-то полчаса. Моряки метрополии знали эту же команду в варианте «отдать швартовы!».

То, что сантона «Дельфин» отчалила вместе с «Гаджибеем» и пошла параллельным курсом, Ральфа не шибко удивило, хотя в принципе Ральфу не сообщили о работе на два судна. На борт одного только «Гаджибея» все люди Фримера не уместились бы, поэтому двое офицеров и дюжина солдат погрузились на «Дельфин», а на «Гаджибее» остались Алекс, капитан Фример, тот самый офицер, которого Ральф уже видел во время инцидента с апитором Альмеи Сократес, и еще десяток солдат.

С каморным (Чапой) Ральф успел повидаться лишь мельком – капитан Фример сразу же утащил Чапу вниз. Александр тоже ушел, поэтому Ральф решил, пока есть время, проверить, как устроился кассат. В матросском кубрике зычно командовал боцман по имени Заур и по прозвищу Катран. Был Катран такой же, как одноименная рыбина, щуплый, проворный и шершавый – в том смысле, что голыми руками не возьмешь, подход требуется. Катран размещал по гамакам солдат Фримера и в данный момент внушал им резонную мысль о том, что: «блевать след за борт, а кто наблюет в кубрике – прибирать потом будет каждое утро до конца месяца!» Солдат с капральскими узелками на чакчирах снисходительно сообщил, что они к морям привычные и ходили даже за океан, так что местная лужа вряд ли их впечатлит, на что Катран с сомнением хмыкнул и неопределенно изрек: «Ну-ну…»

Гамак штарха всегда располагался впереди всех, совсем рядом с пров-тамбучей. Здесь же был обустроен закуток для кассата.

Собственно, пров-тамбучей пользовались лишь штарх да кассат; причем кассат всегда, без всяких исключений, только этой тамбучей и никакой другой. Штарх, разумеется, передвигался по кораблю более вольготно, а вот кассат обыкновенно или дремал в закутке, или сидел наверху, под парусами, глядя на небо и волны, а квадратный проем тамбучи служил границей между этими двумя состояниями. В данный момент кассат дремал. Ральф не стал ему мешать, уложил вещи в продолговатый рундук под гамаком и поднялся на фашту.

В лицо дохнуло ветром – свежим, просоленным, пахнущим водорослями. Из парусов стояли только флок, контра-флок, стралет и майстро-ранда; дуло полветра с левого борта, несильно – редко где на волнах можно было заметить барашки, – но сантона бежала вперед весьма резво.

«Чапа небось опять днище мыл, – подумал Ральф с одобрением. – Дотошный он, не отнять…»

Обросший водорослями и ракушками корабль бежал бы в такой же ситуации заметно медленнее.

Курс держали сирокко, удаляясь от Керкинитского берега.

– Эй, Зимородок! – донеслось откуда-то с пупы. – Поди в камору, кличут!

«Ну наконец-то», – подумал Ральф с удовлетворением.

Пора было и узнать – куда же они все-таки идут.

Ральф спустился к кассату – тот продолжал дремать, положив голову на лапы.

«Пусть дремлет… Дует нормально, курс спокойный… До заката работы нам вряд ли найдется».

Пробираться через заполненный солдатами кубрик Ральф не захотел, поэтому привычно взлетел по асигуту, поднырнул под флока-мунс и быстро зашагал вдоль борта.

В каморе было тесновато, потому что, помимо Чапы, толстяка-Фримера и Александра, там пребывал еще и невысокий офицер, чьего имени Зимородок пока не знал. Пришлось протискиваться на свободное место. Чапа и Фример сидели за столиком и разглядывали маленькую карту, забранную в прозрачный материал древних, на свободном краешке рундука примостился Александр, а офицер и вовсе стоял, загораживая проход.

– Вот и штарх, – оживился Чапа при виде Зимородка.

– Исмаэль, Александр, будьте так добры, пропустите штарха к нам… – басом попросил Фример.

– Конечно, дядя! – весело сказал принц, подобрал колени и втянул живот. Офицер тоже посторонился. Пришлось снова протискиваться и усаживаться рядом с Чапой.

– Э-э… – прогудел Фример. – Ральф! Раз уж вы теперь друг к другу лицом – знакомьтесь, это флаг-лейтенант Исмаэль Джуда. Он знает, кто вы…

– Ральф Зимородок, – на всякий случай представился штарх. – Мое почтение, лейтенант.

Исмаэль Джуда четко, по-военному кивнул. Сесть ему было некуда, поэтому он продолжал загораживать проход. Это Ральф мог по-простецки вжать хоть и каморного, но все же старого знакомца Чапу в переборку, а флаг-лейтенанту, понятное дело, такое в голову прийти не могло.

Говард Фример был потен и источал плохо скрываемое неудовольствие.

Ему было жарко, тесно и мерзко – после просторной каюты на «Святом Аврелии» камора Чапы казалась ему сущей крысиной норой. И мысль, что ближайшие недели, а то и месяцы придется ютиться тут вместе с подопечным принцем, повергала капитана Фримера в уныние. А еще вместо пяти десятков солдат получилось взять только половину; кока с цирюльником и вовсе пришлось оставить на «Святом Аврелии», потому что на эти чертовы скорлупки больше народу было ни в жизнь не впихнуть, а третью шхуну нанимать не оставалось времени, да и не хотелось отправляться на поиски целой эскадрой, привлекая всеобщее внимание.