Варвара Иславская - Жемчужный принц

В дверь тихо постучали.

«Это, наверное, Витторио, шпион Кроуна», – подумал принц и не ошибся.

– Заходи, Витторио, – сказал принц, стараясь не выдавать своего раздражения.

Вошел Витторио с обычным непроницаемым выражением на крысином лице. В руках он держал поднос с обедом.

– Почему ты решил, что я собираюсь обедать? – подозрительно спросил принц.

– Часы уже давно пробили полдень, – ответил Витторио, но если его высочество пожелает, то…

– Поставь поднос и уходи, – приказал принц.

– Слушаюсь, ваше высочество и, поклонившись, вышколенный слуга удалился.

Принц сел за столик и только сейчас почувствовал, насколько он проголодался. Лазанья показалась ему амброзией, которую вкушали греческие боги на горе Олимп. Принц даже с удовольствием съел суп, от которого всегда отказывался. Осушив два бокала своего любимого Витино, принц снова призадумался. Свалившиеся на него проблемы продолжали мучить его душу, но он твердо знал, что если приложить усилия, то их вполне можно решить. Судя по словам Фаустины, Кроун всегда был расчетливым и коварным, но хитрость – это ум дураков, и при правильном расчете знание побеждает всегда. У Фаустины произошло небольшое помутнение рассудка на почве ревности к Кроуну. Даже если он и сидит в казино на Мерчерие, это не значит, что он предается разврату. Подождите…Разврат. Я даже не знаю, что это такое, хотя меня учили самые лучшие умы Венеции. А может у них это вообще считается нормой? Сегодня ночью мое тело испытало небывалый восторг, но что осталось внутри? Ничего.

Неожиданно принц смело подошел к зеркалу.

Щеки впали, на переносице появилась небольшая складка, а упрямая морщинка под нижней губой стала еще глубже. Принц посмотрел на себя внимательнее и с ужасом увидел, что в его роскошной черной шевелюре появились несколько седых волос.

Потом ему показалось, что в стекле снова появились очертания хрупкой фигурки Сафо, которая манила его войти в зеркало.

– Нет! – закричал принц и закрыл лицо руками.

Немного успокоившись, он подошел к окну, раздвинул портьеры и впустил к себе еще один день. После ночной бури солнце не жалело своих лучей, и вскоре все помещение было залито светом. Принца немного разморило, и он прилег вздремнуть. Он даже не заметил, как в спальню вошел Витторио и унес посуду.

«Любовь, любовь», – шептал принц во сне, а когда проснулся, его губы продолжали шептать это самое заветное слово. Золотые каминные часы пробили пять раз.

«Скоро вечер», – подумал принц, – а я даже не начал решение ни одной из своих проблем.

Потом с балкона послышался какой-то ужасный скрежет железа, стук молотка и падение чего-то тяжелого. Принц посмотрел в окно и увидел, что трое слуг в серых фартуках выполняют его приказ и, издавая нецензурные вопли, пытаются снять железные юбки с трех граций. При виде этого зрелища принцу стало веселее на душе, и он решил одеться и немедленно приступить к действиям.

Аристократическая мода второй половины 18-ого века хоть и претендовала на красоту, но была слишком пафосной, тяжелой и перегруженной всевозможными бантиками, ленточками, кружевом и крупными драгоценностями.

На дворе стоял 1773 год. В те времена Венеция одевалась «по кукле», таким образом, следуя французской моде. Как это происходило?

На главной улице Мерчерие выставляли куклу, одетую по последней парижской моде. И каждая уважающая себя венецианка заказывала себе точно такую же одежду. Мужская одежда не была столь разнообразной: белые штаны-кюлоты (бриджи), камзол, жилет, треуголка и чулки. По желанию из этих сочетаний можно было сотворить клоуна или наоборот создать удобный, элегантный костюм.

Принц не любил современную моду. В особенности его раздражали накрашенные мужчины в белых напудренных париках (ярким примером был его лакей Витторио) и кружевные жабо вместе с обязательными для аристократов шейными платками. К сожалению, ему приходилось мириться с причудами века, который уже подходил к концу и на закуску готовил людям сюрприз в виде Великой Французской Революции с ее вселенскими перевертышами.

Сейчас, несмотря на сильную жару, принц надел белые шелковые чулки, черные кюлоты и светлую рубашку, с синим жилетом, обшитым серебряным галуном. «Шпага мне сегодня не пригодится, а вот свечи будут кстати», – подумал принц и аккуратно взял с маленького деревянного стола серебряный подсвечник с тремя горящими свечами. Аккуратно закрыв за собой дверь, принц вышел из своих покоев и направился по пустынному коридору, ведущему в цокольный этаж, где размещалась королевская библиотека, считавшаяся одной из самых богатейших в Венеции.

Спускаясь вниз по крытой красным ковром винтовой лестнице, принц не встретил никого, даже шустрого малыша Робина, который часто попадался ему на пути. «Похоже, что все узнали о нашей ночи с Фаустиной и решили подождать последствий», – шутя, подумал принц и вошел в просторное помещение библиотеки, где он провел большую часть своего детства. Закрыв глаза, принц с упоением вдохнул заплесневелый запах книг, источающий знания и мудрость. Было очевидно, что библиотекой никто не пользовался, кроме служанок, которые каждую неделю убирались здесь, протирая каждую книгу. Позвонив в колокольчик, принц позвал горничную и велел ей зажечь все свечи. Когда в помещение стало светло, принц снова оглядел могучие стеллажи, где хранились знания, которые веками собирало человечество, но так мало использовало в реальной жизни, повторяя одни и те, же ошибки.

Несмотря на обилие полок с книгами, принц отлично знал, где ему искать нужный фолиант.

Один из стеллажей был полностью посвящен обожаемой им древнегреческой культуре, и принц, не мешкая, подставил лестницу, взобрался на самый верх и стал искать нужную ему книгу.

– Платон, Платон, Платон… – шептал принц.

Но книга исчезла.

Принц слез с лестницы, сел за большой деревянный стол. «Неужели в этом замке начали читать книги?» – подумал принц. «Служанкам запрещается перекладывать фолианты. Значит, сюда кто-то ходит. Только кто? И почему этот умник не составит каталог?»

С досадой принц выдвинул один из ящиков стола, и чудо свершилось! Нужная книга оказалась там.

Счастливый принц взял в руки старый, потрепанный фолиант и вслух прочел:

– «Пир». Автор – древнегреческий философ Платон.

– Вот это как раз то, что мне нужно! Именно из этой книги я познаю, что такое настоящая любовь! – с воодушевлением сказал принц и принялся за чтение в надежде понять то, о чем смутно догадывался сам философ.

Принц не очень хорошо владел древнегреческим языком, и некоторые мысли этого сложного философского произведения с трудом доходили до него. Это был очень необычный рассказ о пире у Агафона, где общество ученых мужей, таких как Сократ и известный комедиограф Аристофан жарко обсуждают прекрасного и лукавого, бога любви Эрота, которого во все времена художники и скульпторы изображали златокудрым мальчиком, пускающим в сердца людей стрелы, отравленные ядом любви. После ночи, проведенной с Фаустиной, принц Перль решил при помощи древних греков все-таки докопаться до сути этого чувства.