Николай Прокошев - Семь крестов

Прочные оконные рамы затейливо рассеяли зябкий лунный свет, поместив бывшую семью в самый центр светлого прямоугольника. Робкий голос Анны стих, и через миг на подоконник с внешней стороны неожиданно села какая-то маленькая птичка с красными крылышками и коричневой хохлатой головкой. Она забавно покрутила шеей, подмигнула паре и ловко спорхнула с резной доски.

Одной короткой ночи не могло хватить Анне и Гектору, чтобы до конца простить и понять друг друга. Но супруги все-таки нашли общий язык. Обошлось без лишних слов, уговорились на том, что разойдутся спокойно, без криков и скандала. Девушка уйдет с Васко и больше никогда не появится в Пруссии, а Пес всем скажет, что у нее в деревне возникли неотложные дела, связанные с оформлением земли, и жена отправилась туда. А потом все уляжется, да и кому какое дело? Они лежали, молча глядя друг на друга, держась за руки. Слова здесь были неуместны, все было ясно и так.

Когда Гектор проснулся, Анны уже не было. Его чувства раздваивались: одна половина жалела об ее уходе, другая, наоборот, испытывала отраду и облегчение. Зачем терзать и мучить запутавшуюся девчонку? А может, это он запутался? Как бы там ни было, совместно жить с ней далее невозможно.

Счастья ей и удачи, главное, чтобы этот Васко оказался достойным человеком. Но видеть снова ни жену, ни кого-либо из ее окружения Псу больше не хотелось. Очередная глава книги его жизни закрыта, ошибки учтены, а самое главное – приобретен бесценный опыт, хотя и такой дорогой ценой.

За окном послышались недовольные восклицания старшего повара, он гонялся за курицей. Значит, появились первые посетители – пора вставать. Первый день новой жизни негоже начинать с заспанной рожей. В приподнятом настроении Гектор открыл ставню, посмотреть, как поскользнулся кухонщик.

Вдруг на подоконнике, резной изогнутой скобе, что выходила на улицу, он заметил маленькое коричневое перышко. Должно быть, незваный пернатый гость случайно обронил его. Поскольку Анна наверняка собрала все свои вещи, то лишь эта частичка камзола ночного визитера явилась бы единственной памяткой, связывающей Пса с супругой. Пускай остается, все-таки два года срок немалый.

Внизу в гостиной товарища уже поджидал Тронд. Сметливый воин осведомился, почему с этажерок исчезло фамильное добро Анны, но так и не получив внятного ответа, сразу перешел к делу. Если бывший полубрат и торговец хотел внести изменения в облик их нового предприятия, то времени до приезда португальца осталось не так уж и много. С мастерами хлопот не оберешься, свободного попробуй отыщи – заказов к лету всегда выше крыши.

Наскоро перекусив творожной запеканкой, сосисками и яблочным отжимом, друзья поспешили к своему новому пристанищу. Внешний вид нордической цитадели полностью устраивал Гектора, разве что следовало сменить эмблему. «Рекрутский дом Магнуса» навсегда исчезал с деловой карты города, а следовательно, и все его атрибуты. Чтобы еще больше угодить братьям и чуточку к ним подлизаться, новый знак «Прусского боевого братства» совершенно точно должен содержать изображение креста.

Правда, для этого необходимо сначала получить разрешение у рыцарей, но это не составит большого труда. Бэзил не ошибался тогда, в Брутении, – крест действительно являлся непреложным символом всего христианского мира. Две скрещенные линии безотказно действуют даже на слепого.

Многие верили, что крест исцеляет и отпускает грехи, внушает уважение и простолюдину, и члену королевской семьи. Под рассеченные на четыре части стяги вставали целые армии. Словом, крест неизбежно, подобно магниту, притянет к себе новых купцов и прочих желающих. Да и наемники охотнее пойдут к ним на службу в «Братство».

Викинг согласился с доводами Пса и поспешил в мастерскую справиться о стоимости новой вывески. Тем временем Гектор направился в крепость, чтобы испросить дозволения воспользоваться изображением креста. Многие караульные смотрели на него с изрядной долей брезгливости и подозрения, но вслух свои мысли не выражали.

Замок снова стал подготовительной площадкой для нескольких десятков новичков, которые с удивлением таращились на высокого, статного, хорошо одетого, приятного господина. С утра пораньше начинались тренировки – полубратья натаскивали зеленых юнцов, сшибая их с ног увесистыми оплеухами.

– Брат мой, – около колодца в замковом дворе прусс наткнулся на Йоганна. – Пресвятые апостолы мои свидетели – орден лишился одного из лучших мужей. На мой взгляд, ты принял поспешное решение, Гектор.

– Да брось ты, – Пес обнял полубрата и потрепал его за выстриженный обруч тонзуры. – Как же человек может служить без желания? Ордену такие не нужны. Гляди – вон молодняка нагнали, я им в подметки не сгожусь через полгода.

– Вот я и придумал чем тебя занять! Больше половины самых подготовленных серых братьев сложили головы во имя спасения нашей матери Пруссии в битве с поляком. Готовить новоприбывших почти некому – прошу тебя от имени нашего Немецкого ордена, возьмись за их обучение!

– А что? Отличная мысль. Я как раз иду в конвентхауз по личному делу. Магнус оставляет нам с Трондом свою контору. Начни я тренировать ребят, сразу же наша репутация намного вырастет!

– Мои молитвы услышаны! – соединив ладони и подняв голову, Йоганн возликовал. – Мне неважно, почему ты нас оставил, уверен, на то были веские причины. Надеюсь, дальнейший путь для тебя уже определен. Пускай Господь хотя бы иногда помогает пройти его достойно.

– Уговорил. Куда мне силищу-то свою девать? – Гектор заговорщицки подмигнул старому другу. – На молодых да зеленых буду выплескивать все умение и всякие воинские хитрости.

Маршалу поначалу не понравилась затея Пса с использованием креста в символике пункта по набору наемников. Фон Шенфельд мотивировал свое недовольство грубостью, неотесанностью и невежеством большинства наемных бойцов, имея в виду, что святейший образ не должно передавать в сомнительные руки. Даже светское рыцарство не всегда удостаивалось такой чести, только духовенство и военно-монашеские ордена – преданные стражи веры и слова Христова – имеют право на приобщение к святыне.

Однако хаускомтур фон Плотке, памятуя о прежних заслугах Бронте перед тевтонами, немного сгладил негодование начальника. Гюнтер объяснил, что желание прусса исходит из его жгучего стремления нести порядок и процветание на родные земли путем их усердной охраны и, в случае необходимости, ревностной защиты. Его забота о будущем страны скорее похвальна, нежели порочна. Как бывший член ордена, выполнивший важнейшее поручение магистра, он, несомненно, достоин благосклонности со стороны великого, умудренного тяжелыми годами службы маршала.