Андрей Демидов - Тайны Звенящих холмов

Верник и Искусеви, не раздумывая, тронули коней вслед за кудесником.

На мгновение замешкавшись, ошалело озираясь, за ними последовали Эйнар и Вишена.

До ближайшего стреблянина, тщедушного, почти мальчика с кистенём-гирькой, закинутой за спину, было не более полутора сотен шагов. Этот безусый стреблянин уже изумлённо открыл рот, таращась на возникшую как видение дружину в однотипных клыкастых шапках, всадников, отливающих солнечными бликами брони и клинков, под длинным, узким стягом с изображением Ярилы с лучами-змеями.

– За ним! – отчаянно крикнул Швиба своим воинам, и ему показалось, что всё поле обернулось на его крик.

Рагдай, окружённый своими соратниками и догнавшими и взявшими его в кольцо бурундеями, медленно ехал в гнетущей тишине.

Позвякивала упряжь, шуршал под копытами бурьян, трещал на ветру стяг Водополка.

Где-то за Волзевым капищем ревел лось и ветер доносил голодное тявканье волков.

– Это Рагдай с бурундеями! – ткнул в них пальцем безусый стреблянин с кистенём, когда молчаливая процессия поравнялась с ним.

– Рагдай… Бурундеи… Рагдай! – эхом отозвалось над обоими стреблянскими ратями; их сближение остановилось, некоторые воины сели на землю, готовясь, видимо, к длительному ожиданию, другие, посланные главами родов, начали пробиваться к обозам, за брагой и мясом, чтоб прямо в строю утолить нервный голод, кто-то все ещё пускал стрелы, бесполезно тюкающие в подставленные щиты.

– Ты что, кудесник, мухоморов объелся? Что творишь-то? – зашипел Швиба, с ужасом представляя себе, как Рагдай останавливается прямо посреди поля и начинает увещевать уже разгорячившихся стреблян. – Когда нас перережут, сокровища Матери Матерей достанутся этим кровожадным тварям! Клянусь Велесом, боги не простят нам этого в своем замогильном мире!

Рагдай с непонятной грустью взглянул в круглые глазницы стальной личины, скрывающей бледное лицо вирника, и не ответил ничего.

В центре поля, между ратями стреблян он не остановился, а, проехав его насквозь, встал у самого капища.

– Ты видел, как они все на нас смотрели? У меня даже конь спотыкался, клянусь Одином! – наклонился к Вишене Эйнар. – Отважен. Отважен наш Рагдай! Берсерк.

– Вот, от Ори послы идут! – указывая мечом на группу стреблян, отделившуюся от левого войска, сказал Верник. – Сейчас узнаем, что тут творится.

– А меня занимает одно: когда эти тут собрались резать друг дружку, где Стовов с варяжской дружиной? – Швиба уже успокоился, поднял личину на шлем и теперь был прежним вирником. – Эй, Псой, не отпускай княжича. Коин, затяни подседельник, того и гляди в скачке гукнешься, раздробись голова.

Приближавшихся послов бурундеи встретили копьями наперевес и пропустили их через своё кольцо к Рагдаю и Швибе, только после того как всё оружие послы положили к ногам.

– Я Супряда из Дорогобужа, – сказал один из стреблян, чьи длинные седые волосы были вправлены за ворот панциря, чтоб их не разносил ветер. – Мы рады твоему возвращению, Рагдай. Оря послал меня с пожеланием лёгкого неба, мягкой поступи и покровительства Даждьбога. Но что это за бурундеи с тобой? Не держат ли они тебя и твоих спутников силой?

– Я узнал тебя, старейшина, и рад видеть тебя, и с ним Ровода и волхов Буйце. Я догадываюсь, что спор за Дорогобуж перешёл в спор за весь Север Тёмной Земли? – Рагдай учтиво приложил руку к груди и, кивнув в сторону Швибы, сделавшего каменное лицо, добавил: – Это Швиба, вирник князя Водополка Тёмного. Он тут, чтобы защитить меня и моё дело. Без его помощи меня захватили бы вчера в Стовграде. Но теперь Стовград опустошён.

– Мы знаем, что кто-то вчера перебил там людей Стовова и будто бы убит его сын Часлав. Значит, это вы. Сам Стовов со своей старой и детской дружиной, с дружиной варяга Гуттбранна, что уже появлялся у нас, чтоб разыскать твоих спутников, бродит неподалёку, таится, режет нашу сторожу и баб, собирающих коренья. Сегодня вынули из силка одного варяга. Сняли с него кожу, чтоб своими криками поледенил души соратников. – Супряда опасливо взял коня Рагдая под уздцы и сощурился. – Мы надеемся на твою помощь в сшибке, кудесник. У Претича на целую сотню больше воев. Нам трудно будет устоять.

– Бурундеи не будут вмешиваться в стреблянские дела, – опередил кудесника с ответом Швиба. – Таков наказ Водополка. Кудесник волен поступать как хочет, после того как выполнит дело. Я хочу, чтоб ваши вожди не чинили нам преград, и мы спокойно уйдём. За проход по вашей земле будет выплачена вира. Будь благоразумен, стреблянин.

– Швиба прав. Я отплачу добром за то, что Оря вступился за меня против Претича. Но, клянусь небом, сейчас я должен исполнить то, что обещал Матери Матерей. Потом я вернусь, Супряда. – Рагдай тяжело вздохнул и обернулся на предостерегающий крик одного из бурундеев; к ним подошли послы Претича.

Двое стреблян, с ненавистью оглядывая Супряду, приблизились к Швибе и, уперев руки в бока, заговорили, дополняя и перебивая друг друга:

– Претич, сын Малка, властелин Тёмной Земли от Стохода до Волотова болота, и его брат Третник с волхами Просуни, Меженца и Изяславья требуют немедленно выдать чёрного колдуна Рагдая, а бурундеям убраться восвояси. Иначе всех убьём медленной, лютой смертью, на требище Матери-Рыси. Однако Претич Могучий чтит князя Водополка и желает с ним мира. В знак этого шлёт его воеводе в дар эти соболиные шкурки и поясной нож арабской работы. Выдайте колдуна и уходите.

– Скажите Претичу, что Рагдая мы не выдадим и в сшибку не полезем, – ответил Швиба, принимая от послов мех и искусно гравированный кинжал. – У нас княжич Часлав, сын Стовова. И в ответ мы заставим Стовова выплатить выкуп и уйти из вашей земли с позором. Ступайте. Теперь Стовов будет смирен как овца.

Послы Претича переглянулись, а Вишена пожал плечами и шепнул Эйнару и Искусеви, жующим остатки солёной рыбы:

– У меня такое чувство, что им не хочется возвращаться с такими вестями. Этот Претич, наверно, их повесит вверх ногами. Ему, по-моему, наш кудесник важнее битвы… А что это там пищит?

Рагдай уже лез в торбу с кудесами Матери Матерей, тоже услышав оттуда прерывистое посвистывание.

Под изумлёнными взглядами окружающих он извлёк на свет переливающийся крошечными красными и зелёными огоньками чёрный брусок, величиной с ладонь.

– Куллат – показывающий чужих.

– Что? – вытянул шею Швиба, заглядывая в ладонь Рагдая. – Колдовство Матери Матерей? Что это значит? Нас ждёт удача или наоборот? Волхвуй, волхвуй, Рагдай! Говори.

– Под паутиной движется искра, – озабоченно пробормотал Рагдай, трогая пальцем выпуклость, разделённую штрихами на круги и четверти, по которой медленно перемещалась пульсирующая красная точка. – Чужой. – Он вдруг вскинул голову, прослеживая линию между центром штрихов и искрой, и линия упёрлась в человека в длинном богатом плаще, пробирающегося между рядами войска Претича в направлении обоза. – Кто это, в парчовом плаще и кольчужной шапке, отороченной мехом? – Рагдай схватил одного из послов за плечо и затряс. – Отвечай!