Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры

«Искусство Зо».

Невзрачный на вид, моложавый противник был смертельно опасен и Марх по одному виду оценил подготовку джунгар. Ходили истории о том, как шестнадцать воинов Зо помогли хану Усулу совершить переворот, обезвредив больше сотни профессиональных янычар. Древнее боевое искусство было утеряно более двух веков назад. «Но мы волей Авенира оказались в этом времени».

Он остановился на расстоянии трех шагов. Воины внимательно изучали друг друга. Напряжение длилось несколько минут.

«Надо бы начинать».

– Ты, как вижу, великий воин.

Бритоголовый молчал.

– Мы можем стоять так весь день. Я не желаю крови.

Тарсянин усиленно соображал. Битва должна быть, но юноша не нападет первым. Если его не вынудить. Но как? Оскорбления тратят силу. Он надеялся выступить против самоуверенного нахального громилы, которого легко вывести из равновесия. А с этим воином начинать первым опасно, но и долгое ожидание может вынудить нетерпеливого ниятского хана снести головы друзьям. Если только…

Марх шагнул в сторону. Юноша слегка отклонился, не сводя глаз с соперника. Сабельщик сделал легкий прямой выпад рукой, нарочито медленный. Парень легко произвел захват и дернул на себя. Тарсянин не сопротивлялся, подавшись за движением. Он быстро блокировал колено бойца и свободной рукой дернул за носок сапога. Выскользнув из замка (сработало масло) воин перекатился и выпрямился во весь рост. Рука держала обувку.

– У тебя есть голос? Я бы хотел поговорить. Не думал, что бойцы Зо столь неприветливы к гостям.

Юноша стремительно и плавно сделал мах ногой. Марх увернулся, тут же блокировал серию ударов кулаками и едва выскользнул из захвата. Впрочем, ему удалось дать парню хлесткую пощечину. Боец обескуражено застыл в боевой стойке. У него оказался высокий мальчишеский голос, с легким песком:

– Никто раньше не пытался снять сапог с моей ноги, а потом унизить девичьим ударом. Назови свое имя. Я запомню столь безумного противника.

Тарсянин внутренне улыбнулся.

– Давай продолжать танец. О жизни поговорить успеем.

Глава 14. Феанор

Пахло корицей. Он лежал, укрытый мягким одеялом из собольих шкур. Приятное тепло разливалось по рукам и ногам, воздух – смолистый, вкусный, с пряными нотками – наполнял силами с каждым вздохом. От тишины в ушах звенело, в закрытых глазах мерцало – также в ночи ветер играет со стаей цветастых светляков. Его будто покачивало – знакомое чувство сосредоточения на внутреннем «Я». Вот проявился стук сердца – в голове зашумели мерные насосы. Тело отяжелело, вдавилось в постель, конечности заныли от долгой обездвиженности.

Долго продолжать погружение не удалось – переполненный мочевой требовал освобождения.

Феанор повернулся набок, встал на четвереньки и размежил веки. Стены просторного флэта сложены из кленовых ветвей – на тех зеленеют широкие листья со светлыми прожилками. Ветви уходили вверх и сплетались над головой и подобие купола, через немногочисленные узкие щели проникал солнечный свет.

– Вам кофе или чай? Есть травяная настойка. Для завтрака рановато, но Робен испек булочки со смородиной и цукатами.

Рядом стояло существо, фигурой похожее на невысокую девушку. Серовато-коричневые глаза без зрачков и век, такого же цвета коростоватая кожа, в темные волосы вплетены листья и цветы.

– Мне бы в отхожее – смущенно буркнул Феанор.

Существо вскинуло руки и рядом с лежбищем ветви зашевелились, поползли, извиваясь, сплелись в подобие горшка.

Феанор смутился еще больше – непривычно справлять нужду при девушке, пусть даже и не из человеческого рода, но природа требовала. Да и раз ему не предложили отправиться в нужник, значит, подобного рода действо у «этих» в порядке вещей.

– Нас можно звать Кзэми. Мы – хранители леса. А вы?

– А я… – юноша замялся. – Человек.

– Вы похожи на Олега.

Олег. Выдернувший его из сна. Помешавший уходу в Вечное, растворению в Мировом Потоке. Провал в памяти – слишком далеко он зашел в начало жизни. Вот и сейчас с трудом, будто годовалый малец, встает на ноги.

Азэми провела Феанора по широкой ветви в другой флэт. Запах корицы стал гуще. Там хранитель Робен уже выкладывал на низенький стол поднос с булками. Поодаль, на причудливом переплетении взгромоздился стальной ящик с прозрачной пластиной вместо крышки. Пластина напоминала хрусталь, в искусных выемках ютились три рубина.

– Приступайте к трапезе, господин – голос Робена оказался высоким и звенящим. – Олег прибудет в свое время. Отведайте кофе – особый сорт, такое выращиваю только я.

Сдоба таяла во рту, оставляя привкус смородины и меда. Кофе с корицей бодрил и Феанор едва сдержался, чтобы не опрокинуть весь глечик за раз. Он ел, не торопясь, сдерживаясь – дух должен властвовать над плотью, – но про себя отмечал, что еда не была так вкусна с тех пор, как он попал в обитель. Кровь потекла по жилам быстрее, захотелось жить – жить и радоваться.

Внутрь флэта вошел человек.

«Олег».

Приземистый, худой, в серых штанах и такой же серой рубахе, лыс и крепок, с одутловатым лицом, карими глазами, крепкими жилистыми руками и заскорузлыми ладонями.

«Соглядатай» – Феанор не поверил, что перед ним может стоять обычный крестьянин. Перед глазами всплывали образы прошлого. Феанору исполнилось два года, он уже уверенно ходил и забрёл в одну из комнат. В ней отец учил шестилетнего Лавьена, что в деле государства есть две мудрости. Первая мудрость – не выделяться. Вести политику нужно тихо, мирно, не раскрывая тайн Царства. Вторая мудрость – кричать о своих планах! Вычурность и крикливость возбуждают в противнике недоверие, он начинает искать скрытые замыслы, перестает обращать внимание на творящееся перед лицом.

– Приветствую тебя, странствующий по снам! – в хрипловатом дребезжащем голосе не было ни тени насмешки. – Зачем же так глубоко уходить в себя? Лучше не касаться того, что мудрая природа поместила за пределы памяти.

– Приветствую, незнакомец! – Феанор поспешно поклонился.

– Запомни, – в тоне мужчины появилась сухость. – Не ты взял себе эту жизнь – не тебе ее отбирать. Неизвестно, что произойдет завтра. Выйдет спасительный рассвет – а тебя уж нет.

– Я запомню, – царевич склонил голову.

– Олег.

Юноша непонимающе уставился на протянутую руку. Олег ухмыльнулся:

– Надо протянуть руку и пожать её.

– Зачем?

Мужчина вздохнул, сжал ладонь Феанора и потряс её:

– Древняя форма приветствия. Так и называется – рукопожатие.

Царевич потер пальцы:

– Не знаю про такое приветствие. В моей земле все кланяются.

Олег понимающе кивнул:

– Ты многого не знаешь. Да, поклоны удобнее. Рука за спиной может спокойно кинжал держать. Зачем пришел в Обитель?