Андрей Шумеляк - Веллоэнс. Книга первая. Восхождение

Вонючий едкий туман рассеялся. Врата стояли неподвижно, повреждений не

было. Авенир растеряно сказал:

– Надо другой шар попробовать. Огненный или каменный. В заклинании одно

слово поменять.

Пармен стоял на четвереньках, поднял голову и жалобно проблеял:

– Не надо ничего менять, а? От второго заклинания кишки вывернет. Наружу

вывернет, а не просто.

Унтц-Гаки вылез на поверхность. Антеннки подрагивали:

– Слышу треск. Идет большой.

Шаги загромыхали, словно с вершины горы на землю падали гигантские

каменья. Врата без скрипа приоткрылись, из щели показалось старческое лицо.

Морщины разрезали лоб и скулы, глаза светились оранжевыми огоньками. Ветхий

маг скривился в недовольной гримасе, уголки губ оголили острые желтые зубы.

– Чего надо?

Авенир выступил вперед:

– Досточтимый! Позволь путникам пройти в Турмагу.

– Идите вон отсюда, пока с грязью не смешал. Даже слышать не желаю о

мерзких турмах.

Корво подался поближе:

– Обижаешь, старче. Закон странноприимства нарушать не следует. Особенно

тебе, умудренному веками.

Врата закрылись, послышалась приглушенная ругань. Раздался щелчок, двери

распахнулись на всю ширину. Перед героями стоял гигант, облаченный в темную

робу, на голове уместилась широкополая шляпа. Маг недовольно пискнул:

– Заходите.

Пармен быстро растреножил коней. От мага на треснувших камнях оставались

светящиеся следы, от них веяло жаром и пылью. Герои мчали во весь опор, едва ли

не теряя хозяина из виду.

Наконец, ход вывел к необъятной пещере. Темень, с потолка капает вода, под

ногами скрипит песок. Чуть дальше показалась вогнанная в стену дверь. Маг

хлопнул в ладоши, по стенам загорелись факелы. Тусклый свет едва освещал

покои. Вокруг голый камень, посредине стоит постамент с рукописями и книгами.

В одном углу пепелище, да котел, в другом – ложе, устланное шкурами коз, коров, медведей и лосей. Старик со вздохом улегся.

– Откуда пришли?

Пармен раскрыл рот:

– По миру идем. Родства нигде нет, брошены на волю Фортуния, великий.

Старик зевнул:

– Я-то разве великий? Вот брат мой был, Маличбран, тот да, действительно.

Горами тряс, ниспровергал царства. Даже драконы его умять не могли. Погиб по

глупости. С голодухи натрескался ядовитого плюща. Так пронесло, половина

великого града Бангхилла задохнулась. Он еще не мог все уразуметь – вроде и от

яда умирать пора, а некогда. Нет, я не великий. Обучаюсь еще.

Корво почесал пятерней затылок:

– Может поесть чего? На пустой желудок как-то не говорится.

Маг махнул рукой. В воздухе возникла туша быка.

– Вот. На пепелище, за котлом лучинки лежат. Сготовьте, коли голодны. Я с

утра трапезничал.

Лучинки за котлом оказались массивными бревнами. Муравит, щелкая

блестящими жвалами, нацарапал чурок. Пока Авенир с Парменом устраивали очаг, Корво разделал тушу. В воздухе разнесся аромат жареного мяса, желудки героев

немедля затребовали еды. Кипящий жир стекал с мяса, падал на раскаленные угли, шипя, источал вкусный дымок. Волхв достал из котомки травы, плеснул в пиалу

воды, все тщательно замешал.

Жевали молча, наслаждаясь каждым куском. Требуху бросили Унтц-Гаки, тот

жадно смолол кишки, даже глаза-бусины, всегда черные, как-то необычно

засветились. Царапины и ожоги муравита затягивались быстро, на голой шкуре

прорастали плотными рядками твердые острые щетинки.

Взгляд подернулся мутной пеленой, захотелось поудобней устроиться на

топчане, но Авенир с усилием встал, скинув покрывало дремы. Пармен с Корво

похрапывали, подложив тюки под головы. Волхв подошел к читающему магу.

– Благодарствуем за приют. Как твое имя, хозяин?

Маг удивился, оторвался от книги. На кончике носа нависла прозрачная капля, сорвалась и плюхнулась рядом с юношей, окатив солоноватыми брызгами.

– Много веков прошло. Я уж и не помню, как меня кличут. Зачем тебе?

– Древние говорят, по имени можно определить личину, характер, судьбу.

Гигант улыбнулся.

– В таком случае у меня уже нет судьбы.

– Зачем же тогда изучать книги, манускрипты, письмена?

Старик озадаченно посмотрел на волхва. Брови сдвинулись, морщины стали

еще глубже.

– Чтобы знать. Чтобы осмыслить бытие мира. Мы очень малы, но каждый

может стать великим. Есть, например, легенда о последней битве, когда восемь

великих победят Змея. И начнется новый мир. А я думаю – зачем вообще начинать

что-то новое? Ведь это получается тогда не последняя битва, а так, мелкая стычка

людей и хранителя смерти. Я изучаю, чтобы понять всё это. И сам становлюсь

могущественнее. Спи, юноша. Люди не хотят разуметь волю Высшего, а которые

хотят, часто не знают, как к Нему подобраться.

Авенир проснулся от тупого раздражающего звука. Разлепил сонные глаза, промочил горло квасом. Возле котла ощущалось шевеление, раздавались глухие

удары. Корво придавил к полу тощую диваху и бил наотмашь. Волхв пригляделся.

Она была странно бледна, громадные лиловые глаза полны ярости, такие же

лиловые губы растянулись в злобной гримасе. Откинув бородача, кинулась было

наутек, но Корво схватил за ногу, подмял под себя шипящую вурдалачку, заломал

руки, накрепко связал ремнем. Поднялся, отер лоб, дал сапогом по голове. Тварь

смотрела дико. Злобно прошипела:

– Я натравлю сестер. Они разорвут тебя на части, выпьют до капли кровь… Но

сначала… Ты испытаешь такие муки, что будешь умолять о смерти.

Корво усмехнулся.

– И их в узел свяжем. Знай, как шалить. На турманском рынке за тебя много

дадут.

Волхв привстал:

– Что ты там возишься? Разжигай огонь, мясо жарить.

– Где мясо?

– А под тобой что? Самое оно будет.

– Нельзя. От такой и полынь не спасет. Даже свиньи потравятся.

– Ну, тогда Пармену дай, он сжует.

Корво несколько раз пнул упырку вбок, принялся будить цыганенка. Старый

маг тем временем всхрапнул, протер красные невыспанные глаза. С удивлением

уставился на связанную пленницу:

– Эка химера! Мне уж с три сотни лет кошмары снятся – а я всё на затхлый

воздух да переходный возраст бурчал. А тут все очень даже просто оказалось.

Жизнь потекла своим чередом. Пармен запалил лучину, развел костерок, обходил извивающуюся девушку за пять шагов, искоса смотрел на обвязанные

ремешком руки. Корво достал камень, пещеру огласил отвратительный скрежет –

бородач отглаживал свежую зазубрину. Авенир вполз на книжный постамент, о

чем-то говаривал с магом. Коней выпустили попастись – старик между делом

наколдовал зеленеющий сочной травой луг, да оградку.

После завтрака хозяин пещеры молвил: