Ярослав Веров - Десант на Сатурн, или Триста лет одиночества

«Виг. Координаты получил?»

«Так точно, Шур».

«Отлично. Правь туда. И активируй режим „невидимости"».

Так, теперь смотрим Архив персональных данных. Как их там называл Виг? Рюг и Лэн?.. Это, конечно, уменьшительные, но вряд ли на Хуторе обитали какие-то другие Рюг и Лэн. Значит, будем смотреть по месту регистрации… Есть! Эдвин Крюгер и Леонид Зарин. Уже теплее… Род преобладающих занятий? Спортсмены-троеборцы… Отлично! Теперь пробный контакт, дабы удостовериться…

«Рюг, внимание! Экстренный вызов! Срочно сообщи о своем местонахождении!»

Молчание?.. Нет. что-то есть, но это какая-то «невербалка»… Хорошо, попробуем вызвать Лэна.

«Внимание, Лэн! Немедленно сообщи о своем местонахождении. А также о местонахождении Рюга!»

То же самое… Чип, похоже, реагирует, но парни либо не слышат меня, либо не могут ответить… Но что значит – не слышат, когда сигнал преобразуется непосредственно в нервные импульсы? Боже мой, неужели мечевики?..

Даже думать об этом не смей! – приказал себе Наладчик.

Ни Рюг, ни Лэн не отвечали, хотя чипы исправно функционировали. Осталось прибегнуть еще к одному спецсредству. Это было категорически запрещено. И Уставом МСФ, и вообще… Но выбора у Наладчика не было, и он переключил чипы на непосредственную передачу визуальной, акустической и прочей сенсорной информации. Как однажды он уже проделал нечто похожее с капитаном Колычевым. И что характерно, место действия опять Антарктида, а причина снова в механтропе…

Кромешная тьма и холод…

Но не космический, что уже хорошо. И, судя по эху, вызываемому малейшим шорохом, это темнота замкнутого пространства. Говоря человеческим языком – очень большого помещения.

Настороженный шепот:

– Эй, Рюг… ты здесь?..

– Здесь, Лэн, здесь… Вот только бы знать, где именно…

– А этот парень, Кирк, он тоже здесь?..

– Откуда я знаю?! Давай лучше помолчим и прислушаемся…

– Ага!

– Тсс…

Если верить слуху, помещение было совсем не пустым. Что-то равномерно потрескивало, булькало, переливалась и монотонно гудело. Звуки эти имели искусственную природу, их порождали какие-то механизмы. Причем механизмы примитивные – добиотехнологической эры. Любопытно будет взглянуть. Наверняка они связаны с Инкубатором.

– Тут полно каких-то штуковин…

– Да, и похоже, это машины. Но Кирка я не слышу…

– А вдруг он притаился или подкрадывается тихонько?

– Ха, Лэн, думаешь, я поверю, что ты боишься?

– А я и не боюсь… Просто не хочется по голове получать зазря…

– Тоже мне, Аника-воин!.. Чем получить-то? Прутиком по шишаку?!

– Хорош прутик! Это же титановая арматура!

– Скажешь тоже… Откуда на Хуторе титановая арматура?

– От верблюда! На первые постройки пустили корпуса списанных модульников…

– А-а-а… То-то он им так махал…

– Да, если бы Кирк владел киевской системой боя…

– Не киевской, а новгородской.

– Почему это новгородской? Я имею в виду, когда удар принимают на гарду, а на клинке пазы для облегчения и придания жесткости…

– Ну, я тебе и говорю, новгородская!

– Болван! При новгородской удар парируется на клинок, а лезвие делают сплошное, чтобы массивности придать…

– Сам ты болван…

Пауза. Угрюмое сопение да лязг металла.

– Слушай, Рюг, а че ты на меня тогда кинулся?

– Сам не знаю, будто затмение какое-то нашло…

– И на меня тоже… Ау-у-у!!!

– Ой-ей… какая сволочь!..

Свет! Совсем не яркий, наоборот, красновато-тусклый, что называется, аварийный. Но и такой после сплошной темноты ослепляет, словно ядерная вспышка. Даже Наладчику на мгновение стало не по себе. И конечно же, он ослеп. Причем сразу на четыре глаза. А когда, вслед за своими «реципиентами», прозрел, то обнаружил уходящие в высоту, ширь и даль стеллажи…

Скорее всего, они назывались как-то иначе, но это первое, что пришло на ум при виде вертикальных стоек и горизонтальных кронштейнов, с укрепленными на них полупрозрачными ящиками, заполненными янтарного цвета жидкостью, в которой неподвижно висели пучеглазые монстры. Кунсткамера какая-то… Цирк уродцев… Инкубатор…

Господи, их же тут тысячи!

– Лэн, глянь-ка?..

– Ни хрена себе! Что это за овощехранилище?

– А я догадываюсь… Это евгеническая лаборатория, а в ящиках клоны! Ну помнишь, как в «Подкидышах ада»?

– Ты че, все еще люденишь в эту чушь?

– Не люденишь, а играешь. Ты же славянский воин, не засоряй язык… И не играю я в «Подкидышей»… Ну раньше, может, и было, а теперь я шестого «Конунга» прохожу…

– Тише ты! Кто-то идет…

Не идет, а бежит. Мчится под хладною тьмой. С титановым «прутиком» наперевес. Ну, держитесь, мечевики…

«Виг, сколько до цели?»

«Сто двадцать километров».

«Слушай внимательно. Садимся прямо на цель. Ты остаешься в кабине. Я – наружу. Поддерживаем непрерывный контакт…»

«А можно я с тобой, Шур?»

«Нельзя!»

«Там же ребята!»

«Потому и нельзя. Им сейчас приходится туго, но хватит и меня одного. Твоя задача в следующем. Держать в секторе обстрела территорию Инкубатора и докладывать мне о любом движущемся объекте. Примерную схему Инкубатора получишь, как только искин обработает результаты спутникового мониторинга. Понятно?»

«Понятно… А чем я буду стрелять?»

«Ты – ничем. Стрелять буду я. Если возникнет такая необходимость».

«Слушаюсь!»

«Вот и молодец».

Обиделся малыш. Ну ничего, твои битвы еще впереди. А мне надо закончить то, что не было закончено двести восемьдесят девять лет, шесть месяцев и двадцать семь дней назад.

«Есть посадка!»

Все – я пошел! Ох и трудно быть богом…

Преодолевая слабость и головокружение, Люц приоткрыл глаза и обвел мутным взглядом близлежащее пространство. Оказалось, что он сидит в неудобном жестком кресле, прислонившись к холодной, мерзко вибрирующей плоскости. Левая рука Люца бессильно лежала на коленях, а правой он совсем не чувствовал, будто ее не было.

– Где это я? – спросил он дрожащим голосом, из-за звона в ушах и монотонного низкочастотного гудения не услышав самого себя.

Оказавшийся рядом Бен, похоже, понял его вопрос, потому что, наклонившись, сказал прямо в ухо:

– В вертолете… Куда-то летим…

– А со мною что? – проговорил Люц, и Хирург опять понял его, а может, прочел по губам. – Где рука?

– Тебя девка за-гип-но-ти-зи-ро-ва-ла! – почти проорал он, разделив на слоги последнее слово. – А рука на месте. Она просто прикована и поэтому затекла.

Люц посмотрел вверх, на свою правую, прицепленную каким-то металлическим браслетом к длинной горизонтальной скобе, к которой, кстати, были прикованы и Хирург с Моржом. Еще три пары кресел, расположенные у противоположного борта короткого и широкого, тускло освещенного салона, были пусты. В задней части салона громоздился солидный штабель из каких-то деревянных и металлических ящиков. Люц набрал в грудь побольше воздуха и следующий вопрос задал так громко, насколько мог: