Надежда Навара - Расходный материал

Одобрительный гул встретил предложенные кандидатуры, похоже, взаимопонимание за столом было достигнуто.

– Итак, господа, давайте голосовать! – привлекая внимание расслабившейся аудитории, резюмировал Кузнецов-старший.

Стоя на вершине здания корпорации, братья Кузнецовы созерцали причудливую россыпь огоньков ночного Космополиса.

– Да, Бо, умеешь ты людей убеждать! – восторженно качнул головой Алекс. – План твой – просто блеск!

– Постучи по дереву, а то сглазишь… – задумчиво протянул Борис.

– Брось, все идет как надо! Ты вывел всех, кого смог, с осажденной планеты, придумал реальный план восстановления корпорации. Ты – самый лучший командир из всех, кого я знал!

– Алекс, да пойми ты наконец, мы просто бежали с Карлскроны! – резко обернулся к брату Борис. – Бежали, спасая женщин и детей! Во время войны гибель солдат обычное дело, но там смерть косила всех без разбора. Я не хочу повторения этого кошмара, понимаешь?! Мне некуда больше бежать! И вообще можно ли убежать от самого себя? Сегодня я снова взял ответственность за жизни тысяч людей. – Старый шрам на лице полковника побелел от нервного напряжения. – Я прошу судьбу только об одном, чтобы нам хватило времени… – Отвернувшись, Борис устремил взгляд в темноту ночи.

Трактир «Веселый тролль»,

Космополис, Мьёлнир,

Объединенная Республика Гиад.

4 апреля 3000 года

Трактир «Веселый тролль» стоял на одной из улочек рабочей окраины Космополиса, известной под названием Дымоход – в старые времена тут пережигали древесный уголь. С приходом на планету «Кузнецов энтерпраизис» началось экономическое возрождение, и промысел зачах за ненадобностью, а местные жители подались на заработки в шахты «Кузнецов энтерпраизис». Здание угольной биржи переоборудовали в трактир, и вскоре он стал чем-то вроде клуба.

Молодежь наслаждалась в «Тролле» танцами под хриплые звуки старенького музыкального автомата. Шахтеры – крепкие, знающие жизнь не понаслышке мужики – пили пиво, вели неторопливые беседы, поругивали начальство и сварливых жен. Представители старшего поколения разбирали хитросплетения экономики и политики. Среди женской половины Дымохода бытовало мнение: если уж благоверный решил заложить за воротник, то пусть лучше находится под опекой Папаши Олафа, хозяина заведения, чем шатается по улицам в поисках приключений.

В последнее время разговоры в трактире вертелись вокруг войны и беженцев с Карлскроиы. Телевизионное обращение губернатора только подлило масла в огонь.

Первым делом Ноланд торжественно заверил аудиторию – корпорация не бросит колонию на произвол судьбы. Затем пространно описал нависшую над Мьёлниром угрозу и изложил план, выдвинутый руководством «Кузнецов энтерпрайзис». Записной говорун битый час распинался о радужных перспективах, гарантиях безопасности и трудоустройства будущих переселенцев. В довершение он объявил конкурс на замещение вакансий в первом рейсе «Цветка» в Доминион. Эпохальное выступление закончилось призывом сохранять спокойствие и конструктивно решать проблемы.

Легко сказать – спокойствие и конструктивизм, по окончании передачи в «Тролле» развернулись события, далекие от этих понятий. Старики новаций не одобрили: «Пусть засранец Ноланд сам и летит хоть к черту на рога! Мы и так сполна на корпорацию отгорбатили. Нам и тут не худо, а помрем, так на родной земле». Молодые, наоборот, горой встали за идею: «Лететь однозначно! Такой шанс раз в жизни выпадает! Вам бы только задницы на печи греть».

Оппортунисты призвали бойкотировать предложение властей, не менее радикально повели себя и сторонники проекта. Страсти накалились – дело чуть не дошло до драки. Положение, как обычно, спас Олаф, дюжий мужчина лет пятидесяти с пудовыми кулаками. Он быстренько выставил самых агрессивных спорщиков за дверь – остудить головы, и дебаты вернулись в мирное русло.

Из «Тролля» обсуждение естественным образом переместилось на кухни и в спальни – под утро наиболее решительные отправились подавать заявки на участие в конкурсе.

Результаты отбора объявили через неделю – среди победителей оказалось несколько горняков.

Одинокий прохожий быстрым шагом двигался по вечерним улицам Дымохода. Подходя к перекрестку, он останавливался, сверялся с какими-то записями, выбирал направление и продолжал путь. Наконец мужчина повернул в очередной раз и остановился перед большим двухэтажным зданием.

Сквозь прикрытые ставни наружу рвались музыка и нестройный хор голосов. На фасаде, прямо над входом, висел неоновый фонарь, а под ним – вывеска, намалеванная кричащими красками. Центральным персонажем «шедевра» являлось приплясывающее зеленое существо с огромным носом. Одной рукой уродец сжимал внушительных размеров кружку с облаком пены, другой – флейту. Надпись поверху гласила: «Веселый тролль».

Человек удовлетворенно кивнул, распахнул дверь и вошел в заведение.

Водоворот вечеринки уже набрал силу Мальстрима. Людей носило от столика к столику. По залу сновали шустрые официантки в целомудренных чепцах с оборочками и традиционных белых фартуках – разносили напитки и закуски, бойко отвечали на шутки и заигрывания. То и дело звучали очередная здравница, приветственный крик или взрыв хохота. На крохотном пятачке возле музыкального автомата энергично отплясывало несколько пар. За столом рядом с танцорами горланили залихватскую песню, аккомпанируя пению стуком кружек. В другом углу разгорелся ожесточенный спор – тут позабыли про выпивку и погрузились в дебри политики – говорили все разом, старались подкрепить аргументы громкостью.

Стойка бара, сверкая медью и стеклом, возвышалась над морем веселья и бесшабашности, словно капитанский мостик флагманского дредноута. Папаша Олаф – даром что без фуражки с золотым околышем – одновременно вел беседу с парочкой завсегдатаев преклонного возраста, приглядывал за залом и командовал барменом-помощником и официантками.

Новый гость внимательно огляделся и, не найдя того, кого искал, устремился к стойке.

– Извините, пожалуйста, что перебиваю вас, господа. Не могли бы вы мне помочь?

– Отчего бы и не помочь хорошему человеку? – густым басом изрек Олаф и смерил новичка изучающим взглядом. Посторонние редко появлялись в «Тролле», к тому же подчеркнуто вежливое обращение и акцент выдавали чужеземца. Обитатели Дымохода еще не привыкли к эмигрантам с Карлскроны. – Будете заказывать?

– Да-да. Пиво, – спохватился гиадец и быстро выложил на стойку кредитку. – Спасибо, сдачи не надо.

Трактирщик одобрительно хмыкнул, прибрал купюру и принялся лично орудовать краном. Выставив на стойку полную кружку, он как бы невзначай поинтересовался: