Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

Такие тухлые перспективы, с одной стороны, для общины ничего не меняли – Дом лежал в целости и сохранности, и вернувшись они снова будут заняты своими повседневными задачами. Жизнь вернется в русло, пойдет по-старому. Но с другой… Это знание напрочь убивало будущее – жить-то община может, а вот развиваться… И нужно ли в таком случае это знание? Не лучше ли иметь только надежду? Многия знания – многия печали.

Но все же куда важнее для них было сиюминутное. Все более явно, поднимаясь уже в полный рост, маячил призрак костлявой старухи. Ресурсы заканчивались. Воды снова оставалось дней на пять – а пещеры стояли сухи. Еще два дня назад Серега во избежание перерасходования норм велел ребятам слить гидраторы в общую бочку. И не зря. Часть гидраторов оказались ополовинены – бойцы хоть и держались, но соблазн сделать лишний глоток зачастую перевешивал. Когда у тебя на плече болтается трубка, из которой, стоит сжать клапан зубами, польется прохладная живительная влага – кто устоит? Вода теперь выдавалась централизованно – полкружки утром, полкружки вечером перед сном. И выпивалась не как раньше, залпом, когда ее вволю и ты не задумываясь тратишь драгоценность – теперь воду цедили маленькими глоточками, пытаясь растянуть блаженство.

Отсутствие воды рождало еще одну проблему – люди зарастали грязью. Шея, лицо, руки – теперь они ничем не отличались от шахтеров, неделю безвылазно просидевших в забое. Пыль, оседая на открытые участки кожи лица и шеи, с потом, стекая грязными струйками, проникала глубже, под броню, под комбез и снарягу. Пропотел за день – а потеть иногда приходилось основательно – и грязные разводы покрывают уже все тело. Она въедалась в белье, в комбезы, отчего ткань мерзко липла к телу, вызывая зуд – и бойцы чесались словно завшивевшие бабуины, порой расчесывая кожу в кровь. Да и вообще обойма все больше и больше напоминала стадо грязных вонючих пещерных неандертальцев. Этому же способствовал и запах – воняло уже давно и стабильно, начиная с третьего-пятого дня и по нарастающей. Унюхать их можно было теперь шагов за сто. Второй комплект белья и комбезов проблему не решал, они мгновенно впитали бы в себя и грязь и запахи – и потому, плотно упакованные в целлофан, лежали пока в рюкзаке, маня белизной и свежестью. Менялись разве что носки – да и то у кого-то они пошли уже по второму кругу.

– Надо было кирзачи с портянками брать… – ворчал Букаш, брезгливо держа на весу очередную пару, пришедшую в негодность – засаленную, заскорузлую, воняющую смесью застарелого и свежевыжатого ядреного пота. – Нашел кусок почище, перемотал и все полегче. А это… Тьфу!

Какое-то подобие облегчения наступало лишь после отбоя, когда боец раздевался и заворачивался в спальник. Но вскоре не осталось и его – грязь с тела перешла и на постель, и сон из отдыха превратился в мучение. Люди проводили в грязи двадцать четыре часа в сутки – вставая с липкого и вонючего, боец облачался в липкое и вонючее.

Впрочем, грязь причиняла неудобства лишь первые дни. Потом, когда голод и жажда стали постоянными спутниками обоймы, она стала восприниматься как вторичное. А на амбре так и вовсе не обращали внимания, оно стало естественным привычным запахом.

Еще меньше чем воды оставалось провианта. От пятидесяти рационов – хорошо если десятая часть. Их тянули как могли, деля порцию на три-четыре, растягивая банку консервы и упаковку галет на двое суток – но на вечно не растянешь, сколько ни урезай паек. Последние несколько дней Серега постоянно чувствовал голод, который грыз желудок ненасытным червем – и выхода не предвиделось. Дальше только хуже. Да и сколько его там, этого «дальше»… По его расчетам, даже при максимальной экономии, оставшегося запаса должно хватить на неделю. Потом еще несколько дней медленного угасания, когда понемногу будут уходить силы и люди начнут постепенно сбрасывать потяжелевшую снарягу и оружие – и затем полторы-две недели медленной мучительной агонии. Впрочем, до этого не дойдет – вода кончится еще быстрее.

Но совсем плохо обстояло с энергией. Топливник обоймы показывал девять процентов – и хорошо еще, что электроника и фонари полностью заряжены. Могло быть больше – но пару дней назад случилось странное. Распаковав его на вечернем привале – зарядить подсевшие фонари – Серега, неприятно удивившись, обнаружил недостачу. Двадцать процентов заряда как в воду канули. Шестьсот киловаттчас – этим можно раз пять зарядить всю электронику обоймы! Что ж так не везёт-то дьявольски! Еще и топливник неисправен до кучи?..

Немедленно же дернул Знайку – но тот, покопавшись с аккумулятором, только плечами пожал.

– Исправен вроде… Не замыкает, не греется, не раздут… А вчера что показывал?

– Я вчера специально проверял – тридцать один процент!

– Не может быть, чтоб враз испортился… – задумчиво сказал Илья. – Даже не знаю, что и подсказать. Сам что думаешь?

– Если топливник исправен… – Серега помедлил, прежде чем высказать вслух поганую, промелькнувшую у него, мыслишку… – не крыса ли у нас завелась? Которая у своих же тырит…

Физиономия у Знайки вытянулась – похоже, это не приходило ему в голову. Да и как могло прийти? Все же свои, бок о бок сколько уже лет?.. Но ведь и обстоятельства таковы, что крышу может очень даже запросто снести. Боится человек без света в пещерах остаться, паникует, вот и не совладал с собой…

Открытие было неприятным донельзя. Мерзким. Мало того, что потеря энергии ставила выживаемость обоймы под угрозу – выходило, что среди бойцов завелся мелкий воришка? Крыса, которая тырит у своих! Думать об этом было противно, и Серега рад бы ошибиться, и списать все на неисправность самого топливника… но Знайка здесь прав. Не может аккумулятор враз сдохнуть. Кто-то ночью попользовался.

Хотя проблема и требовала выяснения – поднимать вопрос не стал. Еще неизвестно, что хуже: обнаружить, что в команде появилась крыса – или поставить в известность об этом весь коллектив. По-тихому, под предлогом ревизии электроники, проверил все сам – и УПЗО, и топливники, и фонари бойцов… Был уверен, что найдет-таки того, у кого вся электроника и личный топливный элемент заряжены под завязку – однако с растерянностью обнаружил, что таковых нет. Даже у Дровосека аккумулятор экзоскелета оказался заряжен лишь на три четверти, а уж ему-то сам бог велел бояться потери заряда как огня. В итоге – шестьсот киловатт просто утекли в неизвестность. Разве что у кого-то в загашнике имелся еще один аккумулятор… Но потрошить вещи пацанов – обозначить недоверие, что тоже на пользу не идет. И Серега решил ограничиться пока наблюдением. Впрочем, не особо старался – Знайка все больше грешил на обычный глюк. Может, емкость упала, может, контроллер индикатора заряда бред выдал. Редко – но бывало. Просто не повезло, что именно такой топливник в критической ситуации достался. Очередной жопой удача обернулась. Куда ни кинь – всё клин.