Денис Шабалов - Человек из Преисподней. Джунгли

– Внимание, обойма… Потери… – стараясь не смотреть больше на тела, прохрипел он. – Потери есть? Посчитаться по отделениям. Комоды – доклад. Погрузочная группа, что у вас?

– Терпимо… – после долгой паузы ответил Дровосек. Он по-прежнему торчал у кучи – Серега видел его в бойницу пресса – только уже не держал щит, а сидел нелепо скособочившись, опершись мощным наплечником в кучу барахла. – К-к-командир… это что… мы чего сотворили, а?..

– Что должны! – заорал, срываясь, Сотников. – То, что, сука, были должны! Подъем! Подъем, обойма! Собрались! Яйца в кулак! Доложить по людям! Грузимся! И валим отсюда!

Командирский рев подхлестнул бойцов. Серега редко повышал голос, обычно ребят воспитывал Злодей… Но если обойма слышала рык командира – значит дело серьезное, в миллиметре от звиздюлей. Начинай шустрить в указанном направлении.

Зашевелились.

Угроз уже не наблюдалось, в тепляке противоположный край цеха чернел пустотой – и Серега загнал в погрузочную команду максимум людей. Снял с позиций и Немого с Хенкелем, и снайперов, и Гришку с отделением. Подключил всех, кого только можно – нестерпимо хотелось быстрее закончить и уйти. Это желание, судя по скорости погрузки, было не только у него – пацаны работали быстро, споро. Молчали. И это угрюмое молчание тоже было понятно – результат, как оно часто бывает, превзошел ожидания. Надеялись ведь малой кровью взять…

В охранении оставил только офицерский состав – он сам, Злодей и Букаш: обозревать заваленное трупами пространство цеха, вглядываясь в шевелящиеся кое-где тела, высматривая наличие угроз. Как там согласно Устава? « Офицер, являясь лицом начальствующим, по отношению к подчинённому обязан быть примером… » И так далее, по тексту. А это в том числе значит – более трудные задачи на себя забирать. И разве легко это – видеть тех, кого ты сам только что положил? Несколько сотен…

Гришка, появившись в цеху, постоял немного, глядя на мертвое поле – и, ни сказав ни слова, отошел к куче. И это его молчание неожиданно дало странный эффект – Серега разозлился. Взбесился до красных пятен перед глазами. Он сидел на своем месте, за гидравлическим прессом, шаря глазами по остывающим телам… и не видел их. В голове стремительным потоком летели мысли. Ишь, бля, моралист хулев… Осуждать всегда легко. А ты попробуй, прими ответственность. Попробуй, отдай его, этот проклятый приказ, когда выбора нет. И даже не о том разговор, что без матчасти обойме вскоре подохнуть корячится, не в том дело, что по отношению к дикарям они как волки к овцам… «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» [70] Басня И. Крылова «Волк и ягненок». Не ты – а твоя община на одном конце палки. А на другом – племя убогих аборигенов, ни в чем перед тобой не виноватых. Но есть приказ. Ясный, четкий, не имеющий двойного толкования – только вперед. Любыми способами. А вперед можно только через бойню. Проклятая палка… Проклятые концы… Проклятый выбор… А этот… Серега с ненавистью кинул взгляд на товарища, который торчал столбом у кучи – вся длинная Гришкина фигура сейчас казалась ему выражением молчаливого укора и даже презрения. «Я же говорил…»

И эта злость подействовала самым странным образом – он вдруг почувствовал, как где-то в глубине, на самом дне темного колодца, который люди называют душой, проклюнулось и начало расти чувство угрюмой уверенности. Уверенности, что его решение правильно. Да он и раньше понимал… Но лишь умом. Сердцем – нет. Словно метался, разрываясь между долгом и милосердием… И злость подтолкнула вперед, помогла сердцу принять то, чего оно принимать не хотело. Злость – и мысль о Доме. Да, это выбор достался именно тебе. И ты смог. Смог решить, смог сломать себя и отдать приказ, чтоб спасти свою общину.

Снова стащив шлем, Серега утер горящее лицо. Пожар в груди постепенно унимался, злость уходила, и теперь ему было даже жаль товарища. Он – сумел. Пусть не разом, пусть мысли о случившемся еще помучают – но это будут уже остатки, клочки. Но сможет ли Гришка? Или так и будет считать, что они, прикрываясь словами о долге, совершили зло? Нужно было снова попытаться объяснить, попытаться вытянуть друга.

Подхватив СКАР, Серега, собираясь направиться к товарищу, оглядел еще раз темные пустые глубины цеха – и замер. В лабиринтах агрегатов с противоположной стороны цеха мелькнула медленно бредущая фигурка. Щуплая, мелкая – метра полтора, не выше. Человек шел один, совершенно открыто – и Серега даже решил сначала, что это новая подлянка со стороны дикарей. Переключил УПЗО в ночник… потом обратно в тепловизор, пытаясь разглядеть крадущихся во тьме аборигенов… но человек был один. И шел прямиком к погрузочной команде.

Впрочем, заметил его не только Серега.

– Злодей – Карбофосу, – прошелестела гарнитура. – Вижу цель. Приближается неспешно. Что делать?

– Оружие видишь? – спросил Серега.

– Вроде чист… – с сомнением ответил Злодей.

– Погрузочная группа, внимание. К вам гости, на двенадцать часов. Тормозите его. В воздух стрельните, что ли. Сейчас подойду…

– Осторожнее там, – предостерег зам. – Может, он бомбами обвешан, как барбоска блохами… Смертник.

– Нет на нем бомбы, – тут же отозвался Одноглазый. – Биноклем его обшарил. Нет.

Это видел и Сотников – человечек находился уже на расстоянии уверенного распознавания ПНВ, и бомб действительно не наблюдалось. А вот череп с рогами, железный пояс и прочие причиндалы культа – вполне.

К обойме шел Хранитель Корней и Смыслов.

Когда Серега, шагая широким торопливым шагом, добрался до кучи, Знайка уже ждал Хранителя, перетаптываясь у кучи с ноги на ногу. Маялся. Да и остальные тут же собрались.

– Это Хранитель! Хранитель, Серег! – горячо зашептал научник, цепко ухватив товарища за рукав. – Я уж хотел тебя просить искать! Тут же целая гора вопросов! А он сам заявился!

– Я думал, мы в живых не оставили никого… – пробормотал Сотников. – И что Хранитель тоже там… – он кивнул на поле. – Получается, кто-то все же смог уйти?..

– Попробуем выспросить! Если он пришел – значит что-то ему нужно!

– Дозоры, внимание удвоить, – скомандовал Серега. Мало ли… вдруг дед решил отвлекающий маневр провернуть.

– Вы только молчите! Говорить я буду! – взмолился Знайка. И, жмакнув кнопку гарнитуры, сказал. – И Кирюху там спрячьте! А то Дровосек опять пойдет мечом махать!..

Этот Хранитель оказался моложе. По крайней мере – на вид. Чуть меньше морщин на лице, чуть более энергичные движения. Остановившись напротив бойцов, он убавил яркость фонаря до минимума, так что получился лишь тусклый желтый лучик, и, переводя фонарь с одного на другого, принялся рассматривать группу. Молчал и Сотников, отдав инициативу в руки научника. Ну его нахер. Он же мозг взорвет своим нытьем, если ответы не получит…