Владимир Мясоедов - Огонь извечного колдовства

— Вы что творите, свиньи водоплавающие?! — Взвыл я, тряся головой, в которую жадно вцепился никак не желающий отлипать от шкуры огонь. Если атаки холодом и тьмой для меня были почти не страшны, то вот свет или пламя, напротив, доставляли крайне неприятные ощущения. Еще когда был просто чернокнижником этот эффект уже проявлялся, но теперь полученные ожоги стали воистину невыносимыми. Казалось, будто еще немного и плоть отвалится от костей и стечет вниз…Впрочем таким Морского Хранителя не убить. Ну, не раньше, чем удастся полностью уничтожить его голову. — Больно же!

— Прости! Мы целились в монстра! — Кусательница хвостов и любительница мидий выглядели виноватыми…Ну, насколько виноватыми вообще могут выглядеть лишенные привычных мне мимических мышц моржи. — Думали, он победил, раз полез за нами на лед.

— Женщины, блин, подключите логику, блин. — Пламя, наконец, догорело и теперь остались только ожоги. Очень и очень болезненные ожоги, справиться с которыми даже моя регенерация сможет далеко не мгновенно! — Я крупнее вас обоих вместе взятых, а у этого головоногого несмотря на длину щупалец относительно небольшое тело. Втроем мы бы в его желудок просто не поместились!

— Вот о анатомических особенностях пришедшего из глубины думаешь как-то в последнюю очередь после того, как оказываешься слишком близко от его пасти. — Ядовито заметила меньшая из моржих, как-то странно махая ластом. С кончика лопатообразной конечности в тушу спрута ударила молния, но истерзанное тело монстра и на неё никак не отреагировало. — Зачем ты вообще вытолкал его сюда? Обитатели мрака ведь несъедобны!

— Ну, трофей ведь. — Признаваться, что просто не хотел пробивать льдину своей головой почему-то не хотелось. Сочтут еще неженкой. — Можно его голову на стенку повесить. Хотя нет, с головой не получится, лучше пару-тройку из сохранившихся невредимыми щупалец оборвать.

— Куда повесить? — Не поняла меня любительница мидий и только тут я сообразил, что самого понятия «мебель» у разумных ластоногих может и не быть. Да и вообще их быт и нравы человеческому обществу, скорее всего, не слишком соответствуют. — И зачем?

Лежбище разумных моржей действительно было лишено всего, кроме самих моржей. Ну и еще некоторого количества мелкой гальки, для туш такого размера малоотличимой от песка. По сути это был просто склон едва-едва на десять метров выступающей из под воды круглой горы, который несмотря на царящий вокруг лед был достаточно теплым, чтобы на голой земле удалось расположиться с некоторым комфортом. И почти весь он был покрыт десятками вытянутых неуклюжих тел, лежащих на спине, животе или боку. У самого берега редкой цепочкой расположились самцы, при виде гостя встрепенувшиеся и явно почувствовавшие себя неуютно. При каждом из снабженных бивнями патриархов находился гарем из женщин в количестве от пяти до двадцати особей. Выше отдыхали детеныши, ползающие туда-сюда и почти постоянно чего-то кричавшие либо мамашам, либо друг другу. Ну а у самого гребня расположились те, кого можно было назвать подростками. Недостаточно крупные, чтобы считаться взрослыми, но уже явно вышедшие из детского возраста.

— Вы живете прямо на жерле вулкана?! — Если честно, я просто не мог в такое поверить…С другой стороны, жители Помпеи вроде бы вполне неплохо себя чувствовали несмотря на соседство с Везувием. До дня извержения. — А если вдруг оттуда ударит газ или пепел?! О лаве уж вообще не говорю.

— Иногда бывает так, что огонь в глубинах земли начинает рваться наружу. — Согласилась со мной кусательница хвостов. — Но каждый, кто имеет внутреннюю силу, чувствует напряжение лежбища за несколько часов до начала гнева пламени. И тогда мы просто отплываем подальше.

— А много у вас магов? — Я разглядывал толпу моржей и понимал, что ничего не понимаю. Вся занятая исполинскими морскими млекопитающими территория в магическом зрении была настолько заполнена энергией, что различить там отдельные ауры не представлялось возможным. Однако несмотря на жизнь в явно волшебном месте ластоногие выглядели в большинстве своем как-то…Нехорошо. Нет, столь экзотически обладатели разума были могучими, огромными, даже вполне себе страшными. Однако у многих на мордах имелись настоящие залежи натекшего из глаз или носа гноя, для смахивания которого ласты годились куда меньше, чем руки. Шкуры этих странноватых существ покрывали пятна и наросты, больше похожие на лишай, чем на естественную пигментацию и бородавки. А еще мои уши без всякого напряжения улавливали кашель и чихание, столь похожие на человеческие. — И насколько они сильны?

— Всех перечислять долго. Наше племя — лучшее! И сильнейшее! — Не без гордости заявила Та-Которая-Любит-Мидии. — На лежбище не могут пользоваться внутренней силой только детеныши. Да и то лишь некоторые. Взрослый должен доказать, что достоин остаться здесь, если не хочет оказаться изгнанным. А если он попробует вернуться в родные воды, то его будут бить, пока не уплывет. Ну, или пока не утонет.

— Слабакам место в других племенах! — Горячо поддержала свою напарницу Кусающая-подруг-за-хвост. — На наше лежбище, лучшее лежбище, открыта дорога только сильным!

— Ластоногие фашисты. И чего только в жизни не увидишь. — Известие о том, что здесь правит бал родо-племеная магократия, меня удивило не слишком сильно. Жестокий мир, жестокие нравы…Местные люди от местных же моржей в этом плане отличались не особо сильно и всегда были готовы забредшего к ним на огонек чужака ограбить, убить или продать в рабство. И отказывались от этой идеи только если видели реальную опасность для своих собственных шкур оказаться продырявленной в результате неудачи. — Хм, а тебе чего, парень?

— Этой мой пляж! Я здесь лежу! — Заорал во всю глотку относительно некрупный морж, приподнимаясь на хвосте, окутываясь чем-то вроде ореола из статического электричества и стучась своей грудью куда-то мне в пузо, стараясь зацепиться за что-нибудь бивнями. Разница в размерах просто не позволяла ему без стремянки достать куда-то выше. — Проваливай отсюда, пока я тебя не убил! Прочь! Вон! Уходииии!

Последний вопль больше напоминал надрывное истеричное скуление, поскольку все попытки этого горячего ластоногого собственника сделать с незваным гостем хоть чего-то привели к его нокауту. Когда этот морж умудрился зацепить одну из оставшихся после спрута ран и расковырять её, то закономерно получил по шее телекинетической оплеухой и свалился в обморок.

— Зачем он на меня напал? — Особых неприятностей неадекватный тип мне не доставил. В душе даже шевельнулось сожаление о том, что ударил в ответ настолько сильно. Убить то не убил, но сотрясение мозга теперь гарантированно.