Брайан Херберт - Путь к Дюне [сборник litres]

Где они собирались прятать всю свою специю? – мысленно поинтересовалась она. Здание представляло собой клин, вбитый в скалу. Потом она поняла, что из этого помещения есть еще один выход, вероятно, целая стена вообще сдвигается в сторону. Она еще при подлете заметила, что здание вплотную примыкает к скале. В скале есть пещера? – подумала она. Как это эффективно.

Кайнс пододвинул гостье стул, она села.

– Здесь тоже нет окон, – сказала Джессика.

– В этой местности вблизи Барьера иногда бывают шквальные ветры, – пояснил Кайнс. – Они подчас дуют со скоростью семьсот километров в час и даже больше. Некоторые доходят и до этого маленького углубления в горе. Мы называем эти бури песчаными дождями. В таких условиях окна от ударов песчинок быстро тускнеют, чего не скажешь о следящих камерах, которые можно защитить.

– Я поняла. – Она отрегулировала стул на более низкое сопротивление. – Я привезла сюда сына, доктор, потому что настанет день, когда ему придется править Арракисом. Он должен знать его. Нам сказали, что это место безопасно для посещения его герцогом. Следовательно, как я полагаю, оно безопасно для меня и моего сына.

– Здесь вы находитесь в совершенной безопасности, миледи, – заверил ее Кайнс.

Она ответила с сухой горечью:

– Нигде не может человек ощущать себя в совершенной безопасности.

Кайнс опустил глаза.

– Как я понимаю, вы провели на Арракисе несколько лет, – сказала она.

– Сорок один год, миледи.

– Так много?

Он посмотрел ей в глаза, потом отвел взгляд и принялся смотреть в стену.

– Я учился в Центре, а сюда прибыл по распределению, миледи. Такова была семейная традиция. До меня здесь работал мой отец. Он был начальником лаборатории еще в те времена, когда весь Арракис был пустынной испытательной ботанической станцией его императорского величества.

Ей понравилось выражение, с которым он произнес слова «мой отец».

– Ваш отец открыл специю?

– Специю открыл не он лично, но люди, работавшие под его началом, – ответил Кайнс и посмотрел на стол. – Это его рабочий стол.

В голосе Кайнса были такая гордость и преданность, что она своим особым чутьем ощутила в этом чувстве очень сильный импульс.

– Прошу вас, сядьте, доктор Кайнс, – сказала она.

У Кайнса заурчало в животе. Было видно, что он сильно смущен.

– Но, миледи…

– Все в порядке, – сказала она. – Я всего лишь официальная наложница герцога и мать его наследника, но такие церемонии были бы неуместны, будь я даже и в самом деле благороднорожденной дамой. Вы верный и лояльный нам человек, доктор Кайнс. К тому же вы честны. Мой герцог уважает таких людей, как вы, а мы обычно отбрасываем церемонии в обществе тех, кому доверяем. – Она указала на гравистул. – Пожалуйста, садитесь.

Кайнс сел на стул и настроил его на высокое сопротивление, чтобы сидеть на самом краешке.

– Вы все еще работаете здесь под покровительством и на гранты Императора? – спросила она.

– Его величество очень добр и поддерживает нашу работу.

– Какую же работу? – Она улыбнулась. – Я имею в виду работу для отчета.

Он улыбнулся в ответ, и она увидела, что ледок отчуждения и страха начинает таять.

– Мы изучаем биологию и ботанику засушливой местности, миледи. Кроме того, мы делаем кое-какие геологические изыскания, бурим грунт, берем пробы и все такое. Возможности целой планеты познать трудно.

– В курсе ли его величество другой работы?

– Я не знаю, право, как отвечать на этот вопрос, миледи.

– А вы попробуйте, – сказала она.

– На самом деле мы ничего не скрываем от Императора, – заговорил Кайнс. – Все записи и протоколы ведутся регулярно. Мы ничего не прячем. По запросам мы регулярно отправляем в столицу отчеты. Кроме того, у нас имеются полномочия на проведение всех работ. Мы…

Она рассмеялась.

– Кайнс… Кайнс… – с трудом произнесла она сквозь смех, – вы неподражаемы. Впрочем, вся ваша система неподражаема. И потом, императорский двор находится так далеко отсюда.

Но Кайнс и не думал сдаваться, упорно повторяя:

– Мы лояльные подданные Империи, миледи. Прошу вас, не пытайтесь извратить то, что я…

– Извратить? Вы разочаровываете меня, Кайнс.

– Наши исследования и открытия делаются на благо правителей Империи, – сказал Кайнс. – Дело не выглядит так, словно…

– Я хочу, чтобы вы прежде всего твердо усвоили одну вещь, доктор Кайнс. – Голос ее стал резким. – Теперь вы – подданный герцогства Атрейдеса. Здесь распоряжается мой герцог. Он тоже лояльный подданный Императора. И он знает, как можно вести записи и протоколы. Он знает, как составляются требуемые отчеты. И он знает, как даются полномочия на исполнение его проектов.

Теперь , подумала она, посмотрим, есть ли в его характере сталь.

На лице Кайнса появилось угрюмое выражение, уголки губ опустились.

– А императорский двор действительно далеко. Ничтожного планетолога можно убить, закопать и оформить все как положено задолго до того, как двор узнает об этом.

– Вы слишком долго жили при Харконненах, – сказала она. – Вы знали что-нибудь, кроме страхов и подозрений?

– О, это совершенно ясно и не требует доказательства, миледи, – ответил Кайнс.

– Что – это?

– Армия наемных верных убийц, давление – явное и не очень. – Кайнс вцепился в подлокотники так, что у него побелели костяшки пальцев. – Я надеялся, что теперь… – он покачал головой, – эта планета может стать раем! Но вы и Харконнены думаете только о том, как бы хапнуть побольше денег за специю!

– Но как эта планета сможет стать раем без денег? – сухо спросила она.

Кайнс, моргнув, уставился на женщину.

– Как и всякий провидец, – продолжила она, – вы мало что различаете за пределами ваших видений.

Кайнс прикусил губу.

– Миледи, я понимаю, что говорил слишком прямо и откровенно, но…

– Давайте определимся в отношениях друг к другу, – сказала Джессика. – У моего герцога нет привычки истреблять полезных людей. Ваши… э… резкие слова только лишь изобличают вашу ценность. Они доказывают, что в вашем характере есть железо, и Харконненам не удалось вытравить из него закалку. Моему герцогу нужно железо.

Кайнс тяжело вздохнул, обвел глазами углы комнаты.

– Но откуда вы можете знать, что я говорю правду? – понимающе спросила она. Кривая усмешка тронула ее губы. – Я не могу внушить вам такую уверенность, и вы не будете этого знать до тех пор, пока не станет слишком поздно и вы не примете необратимое решение. Но при Харконненах у вас вообще не было никакой надежды, не так ли?

Он покачал головой, пристально глядя ей в глаза.

– Я тоже могу говорить откровенно, – продолжила Джессика. – Мой герцог сейчас приперт к стенке. Этот лен – его последняя надежда. Если он сумеет построить на Арракисе сильное и процветающее герцогство, то тем самым обеспечит будущее роду Атрейдесов. Он прибыл сюда с Каладана, с планеты, которая являет собой естественный природный рай. Слишком, правда, роскошный и убаюкивающий. Мужчины легко теряют там свой характер.