Виктор Мишин - Боги войны [litres]

– Надо, так отправляй, – ругаюсь я, – машины-то где?

– Не знаю, послал бойца найти. Да, связи нет.

– Связисты, – кричу я, – исправить связь, немедленно! Рация рабочая?

– Да, товарищ командир, – отзывается кто-то из «маркони».

– Передайте в штаб полка обстановку, добавьте, что просим подкреплений.

Суета на войне, наверное, всегда, несмотря на то что пока затишье и вроде делать ничего не надо. Осмотрели позиции, поправили кое-где обвалившиеся стенки окопов, чтобы можно было передвигаться быстро. Бойцы чистили оружие, собирали боеприпасы. Разведчики мои проверили танки, в одном были раненые немцы, их достали и потащили к нам в тыл. Никоненко осмотрел все танки, что были остановлены на высоте, два были в порядке, только гусли сбиты. Их экипажи уничтожили еще во время боя, когда они покидали машины.

– Вадик, как думаешь, сможем исправить? Все же танки. Хотя бы просто развернуть их и закопать, противотанковая точка получится.

– Если ничего более, окромя гуслей, не повреждено, то запросто! – радуется мой разведчик. Киваю ему, он убегает заниматься танками.

Да, гляжу, как ребята споро орудуют внутри и возле танка, и понимаю: эти люди выстоят. А с танками нам и правда повезло, сразу две «четверки» – это очень хорошо. У них и броня какая-никакая есть, да и орудие в порядке. Кстати, об орудии, попросить в полку танкистов, что ли? Хотя ну на фиг, отберут попросту машины, и баста. Сами справимся.

Побегав по траншеям, все же никого, кто смог бы справиться с танковым орудием, не нашел, и решил сообщить в штаб. Но чуток приврать.

– Младший лейтенант Некрасов, товарищ командир…

– Некрасов, я тебе подкрепление послал, из ополченцев, правда, но с ними будет кадровый командир, капитан Колесников, передай батальон Васюченко ему, ну и сам помогай, как и прежде. У тебя задача прежняя.

– Товарищ командир, я попросить хотел…

– Чем смогу.

– Пару человек бы, кто с немецкими орудиями знаком, я о танках. Мы смогли развернуть две машины, они неисправны, но стрелять можно, хорошо бы кого-нибудь туда посадить. Тогда точно удержимся.

– Найду, сразу пришлю, я понял тебя, молодцы. Танки закопали?

– Именно.

– Ждите. И это, лейтенант, представление мне к завтрашнему утру на своих и на бойцов Васюченко, раз уж он сам не может пока.

И ведь прислали. Причем, как я понял, в надежде угнать у нас танки. Потому как прибыли сразу два полных экипажа. Я быстро переговорил с парнями, объяснил им, что нам самим нужны эти машины, они меня поняли прекрасно.

– Не суетись, бог войны, все поняли, заводить не станем, башню можно и так крутить, справимся.

Ночь была неспокойной. Немцы периодически стреляли из минометов, пускали, как всегда, осветительные ракеты. Было видно, что готовятся. Если не изменяет память, то на Воронеж шла элитная часть, вроде «Великая Германия», танки там еще есть, это точно. Но и без немцев работы было много. Пришло подкрепление, да, ополченцы, но люди очень серьезные, рвущиеся в бой, хоть и молодых много. Всю ночь с новым командиром бегали по высоте, проверяя и подсказывая бойцам, что им делать.

Капитан, пришедший с пополнением, привез с собой мины, противопехотные, правда, но и это хлеб. Заслали саперов на поле, нехай работают, сеют.

– У тебя полная батарея? – когда мы часам к трем присели в бывшем немецком блиндаже отдохнуть, спросил капитан.

– Да, четыре гаубицы сто пятьдесят два миллиметра.

– А где дивизион?

– Да нас раскинули на шесть километров, зря, думаю.

– Не зря, соседям тоже поддержка нужна, сегодня на севере от города очень крепко нажимали, думал, прорвутся.

– Вы там были, товарищ капитан?

– Был, и хватит уже на «вы». В штабе будем докладывать, можешь на «вы», тут просто Андрей.

– Хорошо, Иван.

– У меня батальон почти в ноль, шесть атак сдержали, но сил больше не было. У самого ни царапины, вот и отослали к тебе все остатки, да еще и ополчение добавили. А на мое место, где я оборонялся, новый батальон пригнали, из резерва.

– Жарко было?

– Да, там местность уж больно хреновая. Огромный овраг у немцев, они там копятся, а потом лезут, суки. Плюс артиллерии много, головы не поднять.

– А у нас вроде одни минометы были, большого ничего не падало. Но как видишь, чуть танками не укатали. А артиллерию, мы, похоже, у них еще вчера выбили.

– Да уж, я даже не поверил сначала, когда мне в штабе рассказали, как вы тут два десятка танков уничтожили.

– Кучно шли, а у меня же здесь было пристреляно, вот и дали шороху. Правда, если бы немцы подольше минами кидали, то и не успели бы мы, так что они сами дураки.

– Пусть и дальше так дурят, я только за.

– Аналогично.

Пошутили, перекусили, да легли вздремнуть немного. В который раз я уже сплю урывками. Под утро еще и по связи из штаба разбудили, гады. Приказали встречать противника, стоять насмерть. Ладно хоть наступать пока не заставляют. Капитан, кстати, объяснил, зачем нас вчера гнали вперед. Все именно из-за высотки. Пока фрицы на ней, у них была возможность сосредоточить силы для броска к городу, а теперь это сложно. И от этого и наша задача будет сложнее. Немцы очень захотят отбить высоту, она им очень нужна. Да и занятие этой высоты вновь позволит им ударить во фланги тем нашим частям, что прорвались слева и справа от нас. Именно поэтому вечером была сильная заруба у соседей, фрицы пытались прорваться к нам, чтобы окружить с двух сторон. Но вроде как соседи выстояли и удержались. А вообще хреново это, когда зависишь от кого-то.

Капитан объяснил приказ и велел спать, сам же вылез в траншею. Июнь, тепло, сухо. Сон слетел, есть хотелось. Позвал Никоненко и попросил чего-нибудь раздобыть. Ответ меня не то чтобы удивил, но порадовал.

– Да все есть…

– Экий ты у меня справный, все-то у тебя есть, даже поругать не за что, – смеюсь, наблюдая растерянно глядящего на меня бойца.

– Кофе хотите, товарищ лейтенант? – Ого, а вот этого точно хочу.

– Кого надо убить? – делаю серьезное лицо, но быстро киваю, соглашаясь. Не поймет еще юмора мой разведчик.

– Тут у немчуры много чего было, вот держите. – С этими словами мне передали термос с кофе. Пусть уже холодным, но, блин, настоящим кофе. Цедил я его долго, аж минут пять, пока не началось.

Грохот, взрывы, свист пролетающего чего-то снаружи заставили сначала пригнуть голову, а затем заорать:

– По местам!

Уже в траншее встретился с капитаном. Тот с шальным взглядом, но с улыбкой на губах стряхивал с себя комья земли. Иногда казалось, что все как в кино, только с эффектом присутствия. Разрыв мины, дым, осыпающаяся земля – нет, это была реальность. Вой пуль, осколков, снарядов и мин, все это только усиливало этот самый эффект присутствия. Я даже стал различать, пуля из какого вида оружия пролетает где-то рядом. Автоматная летит с более низким звуком, а винтовочная или пулеметная визжит, скорость больше, калибр меньше, сопротивление воздуха слабее, вот она и визжит. У осколков вообще звук какой-то рваный, даже не с чем сравнить. На излете, когда он уже кувыркается, так и вовсе на все лады переливается. Жутко? Скорее да, чем нет.