Виктор Мишин - Боги войны [litres]

– Слева, метрах в двухстах, в пока еще не совсем разрушенном доме наша же рота, ну, этого батальона.

– А дальше?

– Дальше никого, несколько домов разрушенных, там никого нет. Но фрицам там не пройти, за развалинами еще рота стоит.

– А фрицам там ходить и не надо. Ну, молодчики, надо же такое учудить! – воскликнул я. – Не, я слыхал, чтобы пулемет протащить да во фланг стегать. Но чтобы орудие, да еще и не бояться стрелять по одиночным бойцам… Сильны фрицы. Но мы, Вадим, хитрее.

Я вышел из дома, где был КП, и направился к соседям слева. А дойдя, нашел младшего лейтенанта, который тут ротой и рулит, и стал «пытать» его.

– Да нет, товарищ лейтенант, не видели мы ничего. – А сам глаза отводит.

Я и у бойцов спрашивал, тоже твердят, что ничего не видели. А когда я вылез практически к развалинам домов, то все понял. Пушка, если она еще там, не за развалинами. Она прямо там, где кучи битого кирпича, обломки досок и прочий хлам. А бойцы этой роты ее якобы не видели и не слышали именно из-за этой позиции. Любые подступы к развалинам простреливаются с той стороны улицы, а немцы там есть, нашим бойцам тут просто не пройти, как и немцам, издалека видно. А вот пушку, похоже, как-то смогли ночью протащить, вот и сидят там.

– Все понятно, Вадик, надо выкуривать их оттуда. Если, конечно, они еще там.

– А как, товарищ командир?

– Каком кверху, – выругался я. – Снарядами нам их не достать, просто не попасть туда, придется так.

– Товарищ лейтенант, так мы ж не пехота, чего мы сможем сделать?

– Отставить, сержант! – рявкнул я. – Ты боец Красной Армии, какая разница, в каких войсках ты служишь? Знаешь, как товарищ Сталин говорит?

– Э-э-э, нет, – аж начал заикаться Вадик.

– Нужно быть очень храбрым человеком, чтобы быть трусом в Красной Армии, понял? – о, ввернул я знакомое изречение, как специально.

– Я понял, – твердо кивнул Никоненко и стал еще более серьезным.

Комбат Иволгин долго не хотел мне давать людей, но все же согласился. Я его прекрасно понимал, но что делать-то? А пушка, как и сами немцы, все еще там. На нашу улицу, правее КП, вылезла какая-то шальная полуторка. Метрах в двухстах от нас, предупредить не успели. Выстрел, грохнуло, и грузовик, задымив пробитым мотором, встал. Практически тут же раздался вызов по радио Иволгина, и на того так наорали, что он тут же и согласился дать мне людей.

– Товарищ командир, ну давайте я сам схожу с бойцами, куда вам с ногой?

– Как-нибудь дохромаю. Да и не полезу я на немцев-то! У меня для этого ты и бойцы есть, – усмехнулся я. Иволгина также предупредили, что танки у него будут уже скоро. Попросил его встретить их и не выпускать на улицу.

Пробираться было откровенно тяжело, нога ныла, да еще и норовила соскользнуть с какого-нибудь камня. Развалины, хлам кругом. Вокруг еще и стреляют. Но надо, Федя, надо. Вылезли мы, как я думал, позади позиции врага. Вот он, нужный домик, два этажа когда-то было, сейчас и одного-то, похоже, нет. Осторожно, идя тихо, след в след, мы замерли возле него. Показываю Никоненко, что нужно пройти слева, тогда, скорее всего, выйдем к врагу за спину. Ребята пошли, а я следом, и тут…

Стрельба началась внезапно, но было слышно, что людей с оружием в руках там немного, выстрелы редкие. Вываливаюсь из-за стены и вижу картину маслом. Наши лежат, фрицы хорошо укрыты за кучей кирпича, и все действующие лица пытаются не умереть. Выперлись мы не сзади, а прямо перед фрицами. Вон и пушка эта гребаная стоит, укрыта хорошо, издали и не разглядишь.

– Вадик, гранатами, быстрее! – кричу я и сам кидаю первую. Бойцы у меня рассосались, так что из пушки по нам точно стрелять не станут. Но ведь могут с той стороны улицы сыпануть!

– Командир, назад, – орет Вадим, толкая меня обратно за стену. Вовремя. Со стороны немцев застучал МГ. Крошево из стены полетело во все стороны.

– Срочно сближаемся, могут минами накрыть, наверняка за этой точкой у фрицев особый пригляд, – ору я в ухо Никоненко. Поднимаем бойцов и, укрываясь за теми же кучами кирпича, прорываемся вперед. И вдруг хлопает негромко что-то рядом, вжикают мимо осколки, а на землю метрах в семи от меня падает боец.

– Мины! – орет кто-то. Суки фрицы подходы минами обложить успели. Да что же за жопа-то такая! Смотрю под ноги, черт, бойцов теперь не поднять.

– Вадик, кидай гранаты в сторону пулеметчика, тут недалеко. Эй, славяне, думаете, дольше проживете, если на пузе лежать? Вперед, за мной! – И я дернул вперед. Ну а что было еще делать? Как-то же надо было фрицев уничтожить.

Угол бывшего дома, за ним уже и пушка. Слышу, как фрицы орут, стреляют. Граната в руке, Вадик аж с двумя, винтовка за спиной. Показываю, чтобы кинул гранаты за угол, но вперед не лез. Два бойца у меня так же с автоматами, как и я. Машу им рукой, показывая, куда встать. Вадик швыряет гранаты по очереди и уходит в сторону. Дальше как в компьютерной игре или кино.

– Ахтунг, гранатен! – Ага, так и вспомнил, блин, народную стрелялку из детства. Звучат хлопки гранат, и мы с автоматчиками вываливаемся из-за угла. Стреляем, стреляем, стреляем. Фу, вроде все…

– Командир, чего с пушкой делать?

Резонный вопрос. А что с ней сделаешь, вытащить не сможем все равно, надо взрывать.

– Минируй ее и боекомплект.

– Так у меня ж взрывчатки нет! – вскидывается Никоненко.

– Мля, да гранатами обложи снаряды, рванет, я думаю.

Конечно, тут бабушка надвое сказала, рванет или нет, но попробуем. А когда выйдем отсюда, накрою эти развалины парой снарядов с замедлением, завалим здесь все, да и баста.

Но вышло и без стрельбы батареи. У немчуры тут была канистра с керосином или бензином, хрен его тут разберешь, воняет жутко. Подожгли какие-то тряпки, туда же гранаты кинули и бежать. Рвануло хорошо. Сначала обычные приглушенные хлопки гранат, а потом, после небольшой паузы, долбануло знатно. Поднялся столб пыли, кирпичи пролетели, и все затихло. Но лишь на несколько минут. Мы еще на КП не дошли, как по всей улице начали рваться мины. Немцы, похоже, разглядели со своей стороны улицы уничтожение своего засадного полка и начали кидать мины. Укрывшись в доме, где расположен КП Иволгина, мы были в безопасности. Мины хлопали сверху, с боков, но не причиняли нам вреда.

– Слышь, комбат, как закончат, я уйду туда, где фрицы сидели. Если дом полностью не рухнул, то с него отличный обзор. У тебя телефона нет запасного, чтобы прямую связь протянуть?

– Да, сейчас своего телефониста крикну.

Немцы долбили наш участок минут тридцать, вот озверели. А правее и вовсе танками нажали, это комбату по радио сообщили, просили помочь. Вражеские танки увидели вскоре и мы, те давили хорошо, соседям явно тяжко сейчас. Ну, тут я уже смог по специальности отработать. Два пристрелочных и затем по четыре снаряда на ствол в направлении врага. Потеряв одну машину от прямого попадания, немцы отступили. А мы, Вадик, два связиста и еще один разведчик отправились в развалины.