Константин Калбазов - Воевода [litres]

– Звать-то тебя как? – направляясь к своей палатке, поинтересовался Михаил.

– Голубой.

– Крещеная?

– Настей крестили.

– Тогда Голубу забудь. У нас все зовутся крестильными именами. Поняла ли?

– Поняла.

– Ох, красавица, и откуда только ты на мою голову свалилась. Теперь еще и жениха тебе искать.

Угу. Дело вовсе не шуточное. У него в Пограничном нынче серьезный крен наметился в женскую сторону. Причем не только среди взрослых, но и подростков. О том, чтобы сделать из нее наложницу, у него и мысли не возникло. И что самое интересное, и никаких фривольных настроений в том числе. А вот об обиде Алии то и дело думает. С чего бы это?

Ну что же. Чего-то подобного он и ожидал. Обжираловка, кумыс и вино рекой, шум, гам и смех. За пределами большого шатра, где сидят особо почитаемые гости, музыка, пляски, там веселится молодежь. Чтобы порадовать глаз старших, время от времени устраивают танцы невольницы в довольно откровенных нарядах. С прозрачными шелками, конечно, имеются трудности. Но ведь для эротичного одеяния достаточно и правильных разрезов, оголяющих те или иные части тела.

Ага. Ну что за свадьба без доброй драки. Кумыс, он ведь тоже бьет в голову. Вот ребятки и сошлись, слово за слово, потянули друг дружку за грудки. А там и наружу. Нечего тут устраивать кавардак.

Что там Михаилу говорили о половцах, мол, они со своими не бьются. Ага. Щаз-з. Как бы не так. Люди, они везде люди. Противоречия, которые далеко не всегда решаются речами. И потом, пацифисты не способны вырасти настоящими воинами. Так что такие вот драчки тут даже поощряются. Настоящий мужчина не должен спускать обиду. Иное дело, что половецкие ханы да старейшины способны обуздать чрезмерно горячие головы.

Набить морду или сразиться в поединке это одно. А вот повести воинов на своих же – уже совсем другое. Во всяком случае, пока это именно так. А как оно дальше будет, покажет время. Общение с соседями неизменно накладывает свой отпечаток и оказывает влияние на мировоззрение. И дурное обычно прилипает куда легче и быстрее. Так что, глядишь, еще и научатся плохому-то.

Вообще-то свадьбу обычно играют в своем стойбище. Но конкретно эта, получается, событие достаточно важное, коль скоро поступили иначе. Ведь мало того что устроили ее в праздник, так еще и в стойбище ханского куреня. Похоже, Михаил в очередной раз вляпался в историю.

Чем там закончилась драка и дошло ли до нее, Романов так и не узнал. Драчуны подались наружу из просторного шатра, и ладно. Может, и разняли. Гуляют не только тут, но и снаружи. Тесть пустил под нож два десятка коров и полсотни овец. Это сколько же народу можно этим накормить. Широко гуляет. И это при том, что свадьба в доме невесты совсем необязательна.

– Теракопа говорил мне, что ты обещал помогать его куреню с заготовкой сена, – подгадав момент между тостами, произнес Белашкан.

– Это так. Но не сам. А поставлю небольшое поселение на его землях и с его же позволения.

– Будет ли толк? Много они не заготовят, а стада у нас обширные.

– Смотря чем косить. Если косами, что я начну ковать у себя в мастерских уже этой зимой, то один человек за день сможет заготовить сена на две коровы.

– Небольшое поселение не сумеет заготовить сено на большое стадо, – безапелляционно заявил Белашкан.

– Конечно, не сумеет. И большому поселению такое не под силу. Но чтобы подкормить скот, когда станет совсем уж тяжко, вполне возможно. И честно говоря, я не понимаю, отчего вы сами так не поступаете. Да хоть по реке Арель поставьте поселения, которые будут заниматься заготовкой кормов.

– Детям степи и неба не пристало ковыряться в земле, – деловито возразил Белашкан.

Хан сидел на корточках, привалившись к подушке-валику, набитой шерстью. Сытый, довольный и осоловевший. Вообще все присутствующие в шатре разбились на компании по интересам, ведя оживленную беседу. Нашелся один, который во всеуслышание рассказывал какую-то забавную историю. Правда, слушала его хорошо если треть. Да и то половина из них только ради того, чтобы поднять рассказчика на смех. И не факт, что это не закончится очередным мордобоем.

Теракопа сидит рядом с Алией. К слову, она единственная, кому позволено сидеть за пиршественным столом. Остальные женщины находятся в шатре только для обслуживания гостей. Ну или большой юрте. Ну о-очень большой. Куренной время от времени ободряет дочь. Хотя, положа руку на сердце, в этом скорее нуждается он. Все же любовь даже в сильных мужчинах вызывает слабость. И зачастую слабых делает сильными.

Михаил и сам бы поддержал ее. Но тут два момента. Первый, ему как бы не полагается общаться с невестой. Не мужское дело бабьи сопли подтирать. Правда, для этого достаточно и ободряющего взгляда, чем сейчас и занимается ее отец. Но тут есть второй момент. Алия наотрез отказывается хоть как-то реагировать на его попытки ухаживать за ней. Ревность. Она способна сносить города. А уж если замешана на уязвленном самолюбии, так и подавно.

– Если земледелие и заготовка кормов недостойные занятия для детей степи, то вы вполне можете использовать для этого своих рабов. Понимаю, торговцы Херсонеса готовы платить за невольников дорогими товарами и звонкой монетой. Но тут уж выбирать, либо забота о большом стаде, либо серебро.

– А во что обойдется содержание таких работников?

– Разве я уже не сказал, что вам это ничего не будет стоить. Дайте им инструменты, животных, клин земли, и они сами смогут содержать себя.

– А почему Арель? Ворскла полноводней.

– Эта река дальше от земель русичей. Не стоит так на меня смотреть. Это в первую очередь важно для вас самих. Даже сейчас вы нередко останавливаетесь на одних и тех же стоянках, так как для стойбища подходит не любое место. Когда же появятся запасы кормов, вас найти станет куда проще. И тогда уж чем дальше от границ русичей, тем лучше. Или устраивать зимовья на полдне.

– Та сторона не так богата травами, и если ее скосить, она вряд ли поднимется. В этих местах снега глубокие, но корма гораздо больше, – цыкнув, недовольным тоном возразил хан.

– Решать вам. Но если не изменить ваш подход, то из года в год вы будете зависеть от суровости зимы, а по весне восстанавливать ваши стада после голода.

– Менять что-то нужно. Тут ты прав, – с задумчивым видом огладив редковолосую бородку, согласился Белашкан.

Кочевники выносливый народ. Воин может выдержать многодневную скачку, длительное время обходиться без еды и воды, часами сражаться. За один присест съесть целого барана. Ну ладно, половину. Но в плане алкоголя они малолитражки.

Кумыс по крепости схож с пивом. И выпили-то они его не так много. Но уже явно опьянели и ведут себя достаточно шумно. Интересно, что бы с ними случилось, если их угостить самогоночкой. Впрочем, на этот вопрос давно ответила история. Он, конечно, тот еще ее знаток, но о спаивании инородцев и коренного населения колониальных стран, кажется, слышали все.