Константин Калбазов - Воевода [litres]

– Не за защитой я к тебе пришел, Теракопа, а за помощью. Разве Белашкану понравится то, что великий хан наплевал на его интересы и пожаловал ко мне с оружием? Тугоркан боится, что дружба с русичами может усилить Белашкана. Ему не понравилось, что я женился на твоей дочери.

– Это не понравилось и моему хану.

– Не имеет значения. Белашкан это принял. Потому что твой курень входит в его орду. Великий же хан решил пойти дальше. Сначала хотел нас убить по дороге домой. Потом пришел разорить Пограничное. Я понимаю, ты не можешь открыто выступить против него и повести в бой своих людей. Но ты можешь помочь мне убить Тугоркана. Не смотри на меня так, Теракопа. Не я это начал. Похоже, великий хан решил преподать урок остальным, чтобы в следующий раз думали, стоит ли принимать такие решения без его на то воли.

– Что тебе нужно от меня?

– Я и сам могу убить его. Но это будет сложно и долго. Мне нужен тот, кто согласится помочь изнутри. Тот, кому смерть хана будет выгодна.

– Я поговорю с Белашканом.

– А вот этого лучше не делать.

– Почему?

– Насколько я вижу, он и сам желает стать великим ханом. А значит, не станет торопиться и мне помогать, но будет готовиться к тому, чтобы подхватить власть. А это время, за которое Тугоркан может вернуться к Пограничному. Уверен, что Белашкан и без того станет великим ханом. Просто ему будет нелегко.

– Хм. Возможно, ты и прав. Вот что, возвращайся домой, а я встречусь с одним кошевым из куреня Тугоркана. Если согласится, мы приедем к тебе.

– Я так понимаю, что если хан погибнет, то он займет его место.

– Он будет влиять на сына хана. А там все в руках неба.

– Понятно. Если согласится, то ко мне приезжать не нужно. Лишнее это. Лучше отправь посыльного, а встретимся где-нибудь в чистом поле.

– Ты хитер, как лисица.

– Очень надеюсь, что так оно и есть. Не хотелось бы перехитрить самого себя.

От тестя Михаил возвратился обнадеженным. Он не лукавил, когда говорил об убийстве великого хана. Но если получится найти союзника в стане Тугоркана, это реально многое упростит, значительно увеличив шансы на успех.

По возвращении его вновь захватили повседневные заботы. Слишком много вопросов, требующих его личного вмешательства. И ничего-то с этим не поделать. Увы, но с кадрами пока был полный швах. В частности, в мастерской вовсю трудились над изготовлением второй пушки. И так как первую делал практически полностью он сам, то требовалось его непосредственное участие.

И так во многих вопросах. И тем не менее он и не подумал останавливаться на достигнутом. Им овладела идея создания подзорной трубы. Отчего бы и нет. Вот он и сосредоточился на ее осуществлении. Даже измыслил станок для шлифовки линз.

К удивлению Романова, он сразу же добился результата. Правда, не обошлось без пары ложек дегтя. Первая была в том, что четким изображение получалось только по центру. Чуть не половина же радиуса панорамы была размытой. Вспомнилось что-то такое о кольцах Ньютона, н-но… В школе нужно было лучше учиться. Всегда был уверен, что обязательные предметы и физика в частности по большей части ему в жизни не пригодятся. А оно вон как выходит. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Второй неприятностью оказалась перевернутая картинка. Припомнив что-то такое из курса школьной физики, Михаил изготовил еще одну линзу, идентичную окуляру. Укрепил все три на подставках и, установив на столе, начал мудрить с фокусировкой. И ему все же удалось получить нормальное изображение. Ну как нормальное. Относительно конечно же. Потому как он попросту не представлял, что делать с мутью довольно широкой полосы по окружности.

Зафиксировав расстояние, он собрал линзы в кожаный корпус. При этом изготовил классическую складную трубу. Впоследствии корпус все же лучше делать из железа. То же кровельное вполне подойдет.

Вооружившись прототипом, он поднялся на надвратную башню, чтобы осмотреть окрестности. Ну что сказать, труба приближала очень хорошо. По ощущениям, эдак раз в десять. Получилось даже рассмотреть в деталях подъезжающего к городу половецкого всадника. Хм. И похоже, это посланник от тестя…

Лет тридцать. Вряд ли больше. Поджарый, подвижный, традиционно редкие усики и бородка. Глаза и без того узкие, а тут еще и смотрят с прищуром. Что он там себе думает, Михаилу невдомек. Как говорится, чужая душа потемки. Но уверен, что он сейчас пытается просчитать присевшего напротив него русича. Как, впрочем, и сам Романов пытается понять, с кем ему предстоит иметь дело.

Место для встречи Теракопа выбрал в глухом овраге. Глубокая и узкая расселина, где без труда укрылись и несколько десятков лошадей, и чуть больше трех десятков человек. Расположились переговорщики под открытым небом на расстеленных шкурах. Никакой необходимости ставить палатку. Все присутствующие привычны к походным условиям. И вот теперь изучающе рассматривают друг друга.

– Это Китан, первый кошевой из куреня Тугоркана. Михаил, муж моей дочери и сотник переяславского князя, – представил их Теракопа.

– Ты убил двоих воинов из моего аила, – с ходу произнес новый знакомый.

– Когда по приказу Тугоркана воины гнались за нами после свадьбы? Или когда Тугоркан пришел разорить Пограничное? – и не подумав тушеваться, уточнил Романов.

– Теракопа, это правда, что ты хотел его череп, чтобы сделать из него кубок для пиров? – вместо ответа поинтересовался Китан.

– Правда.

– Это был бы достойный кубок.

– Знаю. Но я решил, что муж для моей Алии из него получится еще лучше.

– Хороший выбор, – не сводя внимательного взгляда с Михаила, одобрительно кивнул кошевой. – Как ты думаешь это сделать? – поинтересовался он у Михаила.

– У меня есть яд, который подействует только через несколько дней. Убивает медленно, будет похоже на болезнь.

– Византийское зелье?

– Именно.

Что поделать. Все есть яд, все есть лекарство, вопрос только в дозировке. Изучая лекарство, не изучить вопрос с ядами? Тем более когда не нужно ничего заучивать, а оно само впечатывается в память раз и навсегда.

– Яд это плохо, – с кислой миной возразил Китан.

Ага. Не хочет вязаться с отравлением. Это ведь непременно повлечет за собой внутренние разборки. Ясно же, что посторонний зелье не подмешает. А излишне рисковать он не желает. Им движет не ненависть, а нормальное желание подняться вверх по иерархической лестнице.

– Я слышал, ты превосходный лучник и можешь попасть во всадника за сотни шагов, – после секундной заминки произнес кошевой.

– Ты прав, можно решить дело одним-единственным выстрелом. Но не только ты слышал о том, что я хороший стрелок. А мне не хотелось бы увидеть под стенами Пограничного воинов, жаждущих мести.