Константин Калбазов - Воевода [litres]

Тугоркан с воинами появился часов в десять утра. К этому времени стадо туров уже давно выбралось из прибрежных зарослей и паслось на склоне. Пограничники заняли позицию сразу за гребнем, над ним возвышалась только голова Михаила, высматривавшего приближающихся всадников в трубу. Так что опознать хана, скачущего во главе отряда, было несложно.

Половцы уже натянули свои луки, выцеливая животных, когда и Михаил натянул тетиву. Ее щелчок по наручу послужил сигналом остальным. Пограничники, пришпорив лошадей, поднялись над урезом и, практически не целясь, пустили свои стрелы в полет. Тут важен только один, самый первый выстрел. И, по сути, без разницы, даже если он всего лишь причинит легкую царапину. Михаил не собирался давать Тугоркану шанс выжить. Спасти его мог только промах.

Не дожидаясь результата, шестьдесят два всадника перевалили через холм и устремились вниз по склону. Пустить еще стрелы они уже не успевали, поэтому, убрав луки, перекинули из-за спин щиты и потянули из ножен прямые мечи.

Романов не без удовлетворения отметил, что Тугоркан завалился на холку коня. Стрела его все же настигла. В какой степени, уже не важно. Яд не даст ему шанса выжить. Не повезло еще одному воину и одной лошади. Вот и весь результат обстрела.

Зато ответные стрелы половцев оказались куда точнее. В основном их попадания отозвались дробным перестуком по щитам, надежно укрывающим всадников. Но до слуха Михаила донеслись два сдавленных вскрика раненых и страдальческое ржание лошади с матюками всадника, полетевшего в снег.

Половцы не побежали. Двое начали уводить коня с подстреленным ханом. Остальные бросились в атаку, защищая своего предводителя. На смену топоту и тяжкому лошадиному дыханию тут же пришел звон стали, злобные вскрики, надсадный хрип сошедшихся в рукопашной.

Схватка вышла скоротечной и кровавой. У половцев не было шансов. Втрое превосходящие силы их попросту смели. В живых остались только двое, устремившиеся в сторону стойбища. В принципе, можно было их и догнать. Но в планы Михаила это не входило. Ему нужны были свидетели, чтобы обезопасить Пограничное.

Подъехав к телу Тугоркана, распластавшемуся на снегу, Романов убедился, что в яде не было никакой нужды. Стрела попала ему в бок, как раз когда он натягивал свой лук. Сложный выстрел в скачущего всадника. Да еще и с сотни метров. Однако он управился. Конечно, не без помощи своих новых способностей. Но какое это имеет значение. Главное, результат.

– Гаврила, что с потерями, – вновь бросив взгляд в сторону беглецов, поинтересовался Михаил.

– Один убит. Двое тяжело ранены, четверо несерьезно.

– Ну что же. В общем и целом можно сказать, что все сложилось удачно. Собирайте трофеи, и уходим.

Предпринятые меры маскировки после убийства Тугоркана не могли гарантировать полную безопасность. Но Михаил не остановился на этом. Они собрали все трофеи. Подстрелили часть лошадей на месте. Разбежавшихся собирать не стали. Остальных увели с собой. Как унесли и своих подстреленных ахалтекинцев. Оставив на месте схватки только обобранные трупы.

Все добро и уведенных лошадей они пустили под лед Славутича. Забитым животным не забыли вспороть животы и взрезать внутренности, чтобы они не всплыли. А там будет обильное угощение для рыб и раков. Ничего, управятся.

По возвращении в Пограничное Романов взялся за активное перевооружение мужиков. Процесс начался еще перед их отбытием. Тем более что вопрос был не только в новичках, но и в необходимости запуска налаженного производства.

До этого все усилия были сосредоточены на трех основных позициях: производстве стекла, железа и мышеловок. Но до отбытия отряда Михаил запустил еще одну позицию, штамповку. Вернее, он расширил ее. До того штамповались только наконечники для стрел и болтов, благо их нужно было много. Причем не столько на продажу, сколько для насыщения собственного арсенала. Теперь добавились еще пластины для ламеллярных доспехов и ножи для косилок. Да и сами косилки.

Известное дело, распыляться нельзя. Да к тому же при остром дефиците рабочих рук. Но что уж тут поделать. Есть ведь еще и взятые на себя обязательства. Так что приходилось наматывать на кулак жилы. Причем все это не в ущерб боевой подготовке. Вот уж чего Михаил не собирался делать, так это забрасывать данное направление. Заработок это, без сомнения, хорошо, но куда важнее просто выжить.

Факт гибели великого хана всколыхнул половцев, возбудив волну гнева. Тугоркан имел непреложный авторитет, был умным и удачливым военачальником. Каждый поход, возглавляемый им, неизменно оборачивался успехом и богатой добычей. Все жаждали посчитаться с его подлыми убийцами.

Однако вся эта ярость обошла стороной Пограничное. Не сказать, что его вообще не поминали. Но при наличии в стане противника явных и тайных союзников грозу удалось отвести. Причем без особых усилий. А вот Переяславскому княжеству должно было прийтись тяжко, потому что весь гнев половцев был перенаправлен на них.

Михаил, как и следовало ожидать, не остался сторонним наблюдателем и сообщил Горыне о готовящемся походе. А предупрежден, значит, вооружен. Боярин не мог взять в толк, кто так удружил с убийством Тугоркана. Но и не сказать, что был огорчен этим фактом. Очень уж серьезный противник. Что же до похода, то встретят супостата.

Вот ведь жизнь-злодейка. Михаил взъелся на князя Олега Святославича за то, что тот привел на Русь половцев. Но и сам оказался не лучше. Понятно, что кочевники в принципе не будут жить в мире с русичами и станут совершать походы и без подачи Романова. Но именно вот этот набег спровоцировал он. А это сожженные города, отнятые жизни, поломанные судьбы.

И ведь не только Олег грешил тем, что приводил на Русь степняков. Тут отметился всяк и каждый. Ну вот такая тут практика, и Святославич только использовал общеизвестный прием и ресурс. Романов и без того не собирался всерьез планировать убийство князя. В свете же последних событий и вовсе призадумался, а так ли уж он плох.

С другой стороны, одним из его противников был Владимир Мономах, с которым они некогда были даже дружны. И именно он первым нанял половцев и привел их на Русь в междоусобной борьбе с Всеславом Полоцким. Только в отличие от Святославича об этой исторической личности Михаил помнил. Разумеется, он не знал его биографию, но то, что тот оставил яркий след в истории Руси, факт.

Получается, хочешь не хочешь, а придется встать на сторону Мономаха. А то эдак можно ведь и вовсе пустить свою Родину под откос. Окажется на месте князя Владимира какой недоумок, и получится полное непотребство. Хотя-а-а… Все одно впереди Русь ждет полная задница в виде монгольского нашествия. Так что тут еще неизвестно, подгадит Романов в этом вопросе или нет.