Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

Поток крови струился откуда-то с головы, просачиваясь под плотно прилегающую к лицу маску противогаза. Чита рефлекторно попытался протереть глаза, но наткнулся рукой на резину. Где-то вблизи зазвучали выстрелы.

Не разбирая пути, он бросился назад, за угол здания, где осталась Кристина. В какой-то момент наткнулся на преграду, ощутив под руками шершавую поверхность стены. Прилипнув к ней намертво, на ощупь пошел вдоль нее, пока рука не провалилась в пустоту.

Завернув за угол, Леонид услышал призыв Кристины. Дорога до девушки показалась ему вечностью. Маска, казалось, уже целиком была заполнена кровью и мешала обзору. Кристина, не понимающая, почему он вернулся без Олега и отчего двигается медленно и неуверенно, будто контуженный, что-то глухо кричала. Чита не реагировал.

Вдруг крик девушки стал отчетливым и громким. Леонида пробрал озноб. Ему и самому очень хотелось сорвать наконец проклятый, липкий и мокрый от крови противогаз, но ватные руки не желали повиноваться, сердце бешено билось и рвалось из груди, будто желая проломить грудную клетку.

Избавившись от противогаза, парень протер лоб и глаза тыльной стороной перчатки, заморгал. Из-за усиленного сердцебиения в висках раздавались крохотные взрывы, глаза застилала мутная пелена. Чита разглядел обеспокоенное лицо Кристины без маски. Вскрытую вентиляционную шахту. Рюкзак рядом с трубой вентшахты. Прислоненную к рюкзаку вертикалку.

– Олег мертв, – прошептал он, сберегая дыхание, боясь сделать даже малейший вдох, будто опасаясь, что воздух, попав в легкие, убьет его в считаные секунды. – В шахту, быстро!

– Как? Кто? Власов? – Она замерла истуканом.

– Да, – вымолвил Чита, чтобы сэкономить время.

– У тебя кровь на лице.

– Осколком зацепило.

Не слушая возражений, Леонид схватил девушку за плечи, подтолкнул к трубе, повесил ей на спину ружье, затянув ремень потуже. Пока Кристина лезла в шахту, взгромоздил себе на плечи рюкзак, устроил автомат так, чтобы его прижимало рюкзаком к спине, направился следом.

Изнутри шахта оказалась довольно узкой. С двух сторон в толстые стены были вмонтированы широкие металлические скобы. Ствол практически не расширялся. Впрочем, его ширины хватало, чтобы Чита и Кристина спускались одновременно, каждый по своей стороне, почти не мешая друг другу.

Шахта глубиной не более двадцати метров заканчивалась коротким коридором, выводящим на широкую бетонную площадку. Под потолком проходили несколько труб различного диаметра, пучок проводов в толстой изоляции. Здесь же размещались несколько длинных неработающих ламп в защитных колпаках. В противоположной стене находилась закрытая герметичная дверь.

Большой красный вентиль на черной двери притягивал к себе взгляд, призывая взяться за него, крутануть до упора и распахнуть дверь в убежище. Огромный колпак вытяжки, нависший над дверью, своим гудением сообщал, что внутри бомбоубежища и впрямь безопасно.

Чита раскрутил вентиль, потянул на себя тяжелую, неподатливую дверь, шагнул в образовавшийся проем. Кристина, вошедшая следом, привалилась к бледно-розовой стене, подогнула больную ногу. Леонид навалился на дверь плечом, закрыл. Взялся негнущимися от напряжения пальцами за вентиль, закрутил. Дернул рычажок предохранителя, блокируя вентиль, чтобы дверь не смогли открыть снаружи.

– Что дальше? – Дрогнувший голос девушки привел замершего парня в чувство.

Вздрогнув, он протер рукой лоб – из пореза все еще сочилась кровь, хотя уже и не столь обильно.

Они оказались в маленькой шлюзовой камере. Внутренняя дверь ее была открыта. Некому было закрыть дверь, встретить спустившихся. Леонид принялся стягивать химзу.

Не сказав ни слова раздевающейся Кристине, он вошел в бункер, прошел по узкому коридору, освещенному редкими, забранными в металлические абажуры лампочками. Принялся не спеша изучать обстановку, заглядывая в неосвещенные залы по сторонам от основного коридора.

Машинный зал со стационарным дизель-генератором и стеллажами по периметру комнаты, заполненными канистрами, Чита осмотрел мельком. В другое время он бы с удовольствием изучил огромный дизель с трубой для отвода выхлопных газов.

Санузел с высохшими потеками на стенах. Старая труба под потолком, центральный фрагмент которой выглядел совсем новым.

Несколько залов, отведенных под склады. Впрочем, грубо сколоченные пустые стеллажи и вскрытые деревянные ящики свидетельствовали о том, что поживиться нечем. Вавилов с коллегами поселился здесь совсем недавно. До их прихода бомбоубежище уже успели хорошенько вычистить. Наверняка сталкеры из Конфедерации.

А вот медпункт резко контрастировал с пустыми складами. Он был наполнен медикаментами, микроскопами, пробирками, бутылочками с жидкостями и порошками. Укомплектованность медпункта наводила на мысль, что все это добро появилось здесь с приходом ученых.

Длинный коридор выводил в расположенное за медпунктом просторное помещение, по всей видимости предназначавшееся для укрывшихся в бункере людей. Тускло освещенное, сейчас оно пустовало. Лишь дальний угол выглядел обжитым: несколько раскладушек, ящики с личными вещами – одеждой и книгами, ящики с крупой и консервами, стол с металлической посудой, буржуйка с длинной трубой, подсоединенной к толстой трубе дымохода, проходящего через весь бункер.

Остывающая печь легонько потрескивала, словно призывая гостей раскочегарить ее и немедленно заняться готовкой.

Леонид тщетно озирался в поисках хозяев, которым не суждено было растопить печь, отобедать за разговорами о работе и вернуться в лаборатории, где, судя по спартанской обстановке жилого помещения, они проводили большую часть времени.

Нигде не обнаружилось ни трупов, ни крови. Наверняка все случилось наверху, в лабораториях. Иначе они не услышали бы выстрелы с улицы.

– Что дальше? – Кристина, неотступно шедшая следом, остановилась на пороге.

Чита не ответил. Молча побрел к ближайшей раскладушке. Казалось, каждый следующий шаг давался ему все с большим трудом.

– Все хорошо? – испуганно спросила девушка.

Если бы не страх в ее голосе, парень не нашел бы в себе силы ответить.

– Минутку посижу, голова кругом. – Он присел на край раскладушки, потерял равновесие, едва не опрокинув зыбкую конструкцию, и, чтобы не упасть, предпочел лечь. – И выход в университет проверю, надо закрыть, пока зеленые…

Не договорив, он прикрыл глаза. Навалившаяся темнота закружилась разноцветными, пульсирующими пятнами. В голове что-то защелкало, будто бы проржавевшие, сломанные, с трудом цепляющиеся друг за друга шестеренки в изношенном механизме пытались крутиться из последних сил.