Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

– Крест, блин!

Сталкер занялся фонариком, подкрутил линзу, превращая сфокусированный луч в рассеянное пятно света.

Снова повисло молчание. Тягучее и тяжелое, гнетущее сильнее, чем замкнутое пространство броневика и цокот когтей по броне. Когнит явно пробудился, заинтересовавшись происходящим внутри машины.

– Хорошая попытка, но мне не страшно, – сообщил Чита.

Сталкеры переглянулись.

– Совсем? – уточнил Косой. – Где мы прокололись?

– Диггеры своих не бросают, – ответил парень. – Думаю, что сталкеры – тоже.

– Разве ты нам свой? – искренне удивился командир.

– Я – нет, а вот Браги – свой. Не думаю, что ты готов отказаться от мысли найти его.

– Лучше бы ты испугался, все было бы гораздо проще. – Косой запустил руку в кобуру на разгрузке, откуда торчала удобная, обрезиненная рукоять револьвера. Достав вороненый кольт «Питон» с длинным, шестидюймовым стволом, сталкер укоряюще посмотрел на Леонида. – Теперь придется повысить ставки, чтобы обойтись малой кровью.

Командир демонстративно выщелкнул барабан, повернул револьвер так, чтобы все присутствующие могли видеть тускло блестящие в рассеянном свете фонаря донышки патронов. Коснулся барабана пальцем, прокрутил.

Потом остановил барабан, вытряхнул патроны в ладонь, продемонстрировал шесть тупоголовых, вытянутых цилиндриков, высыпал их в нагрудный кармашек разгрузки.

Защитные перчатки ограничивали движения, из-за чего несколько патронов пролетели мимо кармана, зазвенев по дну броневика. Последний патрон, оставшийся в ладони, быстро нырнул обратно в пустую камору. Щелчок, прокрутка барабана – и рука командира вскинула револьвер к голове, прижимая вороненый ствол к виску.

– Русская рулетка, мы эту тварь сейчас так эмоциями напитаем, что несварение ей обеспечено, – громко объявил Косой, будто бы зазывая всех в игру. – Как по мне, попробовать стоит.

Прежде чем кто-то успел вымолвить хоть слово, револьвер сухо щелкнул, прокручивая пустую камору. Нервно усмехнувшись, сталкер протянул револьвер сидящему рядом Кресту.

– Командир, на Чернышевской есть старая церковь – Анненкирхе. Лютеранская, но я в нее ходил, больно уж красиво там. Ее даже когда снаружи отреставрировали, внутри не стали трогать. Не знаю, что там сейчас. Если когда-нибудь там окажешься, оставь патрон в мою память.

Крест напрягся, прижал револьвер к виску. Помедлил, вспомнил про сидящих рядом, вжался в угол салона, пристраивая голову так, чтобы в случае выстрела пуля не ранила остальных. Надавил на спуск.

– Давай. – Леший забрал «Питон» из ослабевших пальцев друга, быстро и без разговоров приставил ствол к голове, задержал дыхание, вдавил спусковой крючок.

От сухого щелчка Чита дернулся, будто от выстрела. Медленно и неуверенно забрал револьвер.

– Косой, не забудь, наша сделка в силе. Ты обещал доставить нас на Площадь Ленина. Хотя бы Кристину.

– Браги…

– Браги мертв. Я нашел его в книжном магазине. Он сломал ногу, прикрывая ваш отход, и не мог добраться до метро.

Косой подорвался с места, кинулся на Леонида, но Леший, вновь проявив феноменальную для человека его комплекции реакцию, обхватил командира за талию.

– Я не говорил, что Браги жив, я сказал, что знаю, где он, – быстро продолжил Чита, – прости, что обманул твои надежды. Вот…

Он извлек из рюкзака дневник мертвого сталкера.

– Его предсмертное послание, его байки, его… память. Будет здорово, если она вернется домой.

– Заткнись, – оборвал Косой, грубо выхватил толстую тетрадь. Принялся быстро листать страницы, подсвечивая фонариком.

Снаружи раздалось громкое фырчание, возня, скрежет по броне, глухой удар, будто кто-то спрыгнул на асфальт. Чита прислушался, поглядел на револьвер в руках, покосился на Кристину. Девушка, расслабившись, оперлась о стену, апатично наблюдая за происходящим, будто бы находилась под воздействием наркотиков.

– Если доставишь Кристину на станцию, она скажет, где его тело. По рукам? Диггеры своих не бросают, а?

Командир, оторвавшись от тетради, смерил Леонида взглядом. С нескрываемым неудовольствием захлопнул тетрадь, замотал тесемкой, бережно убрал к себе в рюкзак.

– У тебя стальные яйца, парень. Ты меня обыграл, но обыграл честно. Ты и правда не говорил, что Браги жив. Но то, что мне дал, не просто его память – это его суть, его душа. Мы отведем твою подружку на Площадь Ленина.

– Спасибо, – выдохнул Чита, все еще медля, будучи не в силах собраться с духом.

– Не… не надо, – вяло сказала девушка.

– Надо, – произнес Косой, поправляя автомат на коленях так, чтобы он смотрел стволом на Леонида, и полюбопытствовал: – Страшно?

– Очень, – признался тот и нажал на спуск.

В висках запульсировало, уши заложило от напряжения. Казалось, что выстрел прозвучал, но Чита не услышал его из-за бешено колотящегося сердца.

Снаружи заревел Когнит, застучал пудовым кулаком по броне, заскреб когтями. Леонид представил, как тварь высасывает из него страх. Цедит капля за каплей, смакуя, словно редкий ароматизированный чай с поверхности. Дорогой, но настолько вкусный, что Чита однажды чуть не выменял свою вертикалку на пачку такого чая у челнока, проходящего через их таможню. Если бы не Штык, стоящий вместе с ним в дозоре, точно выменял бы.

Кристина неожиданно рассмеялась, протянула дрожащую руку.

– Хватит? – неуверенно произнес Леший, обращаясь к командиру.

Когнит бесился снаружи, рычал, бился о броню. Тварь, обожравшись вдоволь, требовала добавки. Еще немного, самую капельку. На десерт.

Косой прислушался к метаниям мутанта, покачал головой, продолжая держать автомат направленным на Леонида. Взялся за рычажок затвора, потянул на себя.

– Отдай ей револьвер.

«Смерть – это одиночество, – произнес в голове голос Деда, – но ты никогда не узнаешь одиночества, если будешь бояться за других».

Чита закричал, пытаясь заглушить рев мутанта, до боли вдавил ствол в висок. Кристина, встрепенувшись, завизжала громко и пронзительно. Все же он успел нажать на спусковой крючок. Револьвер сухо щелкнул в пятый раз.

Девушка замерла, разглядывая револьвер. Осознание того, что пришла ее очередь, и что в револьвере осталась не прокрученной лишь одна камора, в которой как раз и находится патрон, вызвало у нее нервный смех. И все же она протянула руку за оружием.

– Хватит! – в один голос выкрикнули Крест и Леший.

– Нет. – Косой медленно покачал головой, продолжая держать Читу на прицеле.

Тот посмотрел на автомат, затем на протянутую руку Кристины. Заглянул ей в лицо, увидел струящиеся под маской слезы.

У Деда была любимая шутка: в различных ситуациях, когда требовалось высчитать вероятность того или иного события, он отвечал, что вероятность пятьдесят процентов. Всегда. Либо случится, либо нет.