Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

Бросив винтовку, Штык ринулся к диггерам. Больше он не кричал, сохраняя дыхание для бега. Плечо заныло, отдавая болью при каждом шаге.

Диггеры медленно продвигались вперед. Николай, стараясь сохранить ориентацию в темноте и запомнить место с натянутой поперек туннеля проволокой, все-таки сбился и уже не мог точно сказать, где оно. Казалось, кто-то уже пересек эту черту.

Виктор, шедший замыкающим, резко обернулся.

– Ты чего?

– Растяжка! – закричал Штык, сбивая его с ног.

Оказавшись на полу, Николай прикрыл лицо руками. Плечи и шею пронзила острая боль, настолько сильная, что сознание отключилось.

Штык с трудом поднял отяжелевшие веки. Туннель поплыл перед глазами, набегая, разевая огромный зев. Упершись руками в пол, диггер попробовал подняться.

Слабость в ватных ногах и пляшущие перед глазами рельсы дали понять, что он успел потерять много крови. Колени задрожали, отказываясь повиноваться. Не делая больше попыток встать на безвольные ноги, Николай перевернулся на живот и пополз. Диггеры не шевелились. Лишь Зайцев, кажется, слегка стонал.

Штык уронил голову ему на грудь. Виктор дышал неровно, но глубоко. Леонид, находившийся от растяжки довольно далеко, кажется, тоже был жив.

– Чита! – Николай пополз вперед, царапая локти и колени о шершавый бетон, глотая поднявшуюся от взрыва пыль.

Услышав знакомый голос, Леонид встрепенулся, завозился, тщетно пытаясь освободиться. Штык продолжал ползти.

Оказавшись около друга, он сумел сесть. Чита приблизил к нему лицо, замычал, пытаясь вытолкнуть языком кляп. Глаза Леонида обильно слезились. Николай с трудом поднял руки к лицу товарища – каждое движение стоило неимоверных усилий. Вытащил кляп – плотную, скомканную промасленную ветошь, ранее использовавшуюся для чистки оружия.

– Штык! Ты откуда? Твою мать! Живой? Дошел?

– Дошел. – Николай с трудом узнал собственный ослабший голос.

– Ну как? – неопределенно спросил Чита. Впрочем, Штык его прекрасно понял. Видимо, Леониду тоже вспомнился их разговор в туннеле на Выборгской.

– Разлом не видел, ангелов не слышал.

– Видок у тебя…

– Кристина где?

Чита задергался, привлекая внимание к рукам, примотанным проволокой к огромному болту, торчащему из тюбинга.

– Власов меня ослепил, потом вас заметил и растяжку поставил. Меня оставил как приманку, сволочь! – Леонид смотрел невидящими, слезящимися глазами в туннель. – Надо его догнать, пока он не нашел Кристину. Или пока она с собой что-нибудь не сделала. Она думает, что в ее крови вирус.

Николай нащупал конец проволоки, стал разматывать.

– Я не могу встать, – справившись с проволокой, произнес он, – что-то с ногами. Давай сам.

– Я? Как – я? – Чита встал, принялся разминать запястья.

– Каком кверху, – слабо ответил Штык. – Ты полметро ради нее прошел. Так просто отдашь?

– Нет, – ответил друг, озираясь в поисках оружия.

– Я там винтовку обронил с тепловизором, метнись кабанчиком. – Николай вяло склонил голову в сторону туннеля. Руку уже было не поднять.

Леонид метнулся. Забрав у одного из диггеров ПНВ, он отыскал с его помощью винтовку. Вернувшись обратно, замешкался.

– Штык…

– Времени не теряй. – Тот замолчал, собираясь с силами, и, глядя на товарища, неуверенно переминающегося с ноги на ногу, добавил. – Дед мне говорил, ты – отличный стрелок. Но думаешь много. Долго целишься и устаешь. Дыхание перехватывает. Просто выключай голову и жми на крючок.

Чита кивнул и затрусил по туннелю.

Кристина выстрелила. По звуку догадалась, что промахнулась. Пуля ушла в бетон. Девушка всмотрелась в туннель. Привыкшие к темноте глаза уловили смутные очертания человеческого силуэта.

Власов бежал зигзагом, то и дело меняя направление. Сообразив, что веганец видит в темноте гораздо лучше, а она выдает себя долгим прицеливанием, Кристина выстрелила навскидку. Впрочем, едва она подняла руку с пистолетом, Власов вновь сменил траекторию.

Рюкзака за его спиной уже не было. Костюм химической защиты, казалось, абсолютно не сковывал движений. Противогаз Власов снял. В руках он держал автомат.

Девушка встала в стойку и попыталась расслабиться. Надо просто подпустить веганца как можно ближе и выстрелить в упор. Желательно – в голову. Под химзой, кажется, надет бронежилет.

Главное – не стрелять раньше времени, а то так и без патронов можно остаться. Подпустить поближе, еще ближе.

Противник, пользуясь перерывом в стрельбе, бежал по прямой, разогнавшись, помогая себе мелкими движениями рук.

Кристина вдруг поняла, что Власов близко. Слишком близко. Словно бы лягушка, загипнотизированная и скованная страхом при приближении змеи, она пропустила тот момент, когда можно было попробовать сделать несколько выстрелов. Теперь уже времени оставалось только на один, а значит, промахнуться она не имеет права.

Впрочем, трудно промахнуться, стреляя себе в висок. Девушка улыбнулась. Преследователь был уже достаточно близко, чтобы как следует рассмотреть выражение ее лица. Рот веганца искривился в зверином оскале. Он что-то кричал, не в силах смириться с тем, что желанная добыча готова ускользнуть.

Кристина надавила на спуск. Ствол пистолета дернулся. Раздался выстрел. На лицо брызнуло кровью, и тело девушки рухнуло на бетонный пол.

Леонид пытался рассмотреть туннель в тепловизор. Глаза все еще слезились. Сетчатка, обожженная взрывом световой гранаты, двоила картинку. И все-таки Чита знал, что он не промахнулся. Его выстрел расплескал содержимое черепной коробки Власова по туннелю ярким оранжевым пятном.

Оторвавшись от прицела, парень судорожно сглотнул. Из глаз текли слезы, вот только световая граната тут уже была ни при чем. Он не успел. Он последовал совету Николая отключить голову. Просто прицелился и нажал на спусковой крючок. И все равно опоздал. На какую-то долю секунды, но опоздал. Опередив его на мгновение, Кристина прижала пистолет к виску, после чего упала на пол. Не найдя в себе сил приблизиться к телу девушки, Чита вернулся к Николаю.

Штык встретил друга неподвижным, остекленевшим взглядом. Он лежал на боку и неотрывно смотрел в одну точку, будто бы что-то внимательно изучая на полу. Подойдя ближе, Леонид увидел, что взгляд товарища направлен на крохотный крестик, лежащий на ладони. Тот самый, который он не успел вручить Кристине.

– Все под Изначальным ходим, – произнес Чита вслух, будто бы надеясь, что приятель опомнится и отзовется, перестав притворяться. – Кому-то монтировкой по голове, а кому-то – до Ветерков.

Но Николай продолжал лежать, протягивая Леониду крестик и насмешливо глядя стеклянными глазами. Его лицо было расслабленно, будто с плеч его свалился тяжкий груз.