Алексей Головенков - Крысиный король [litres]

– Я передам, брат. – Чита забрал крестик и попытался закрыть другу веки, как это делали в книгах. – Передам.

Веки не опускались. Штык продолжал упорно и насмешливо смотреть на товарища, будто бы желая убедиться, что тот действительно передаст подарок Кристине.

«Все под Изначальным ходим, – подумалось Леониду. – Если умеешь верить, слепо и беззаветно, надейся на Изначального Монтера. Если же привык все брать в свои руки, как Штык, твой покровитель – Изначальный Диггер».

– Тихого залаза, брат.

Так, кажется, провожают ушедших диггеров?

Чита сжал крестик, прокалывая кожу острыми краями украшения, и пошел к телу Кристины.

– Точно останешься? – Виктор мешкал. Мортусы на дрезине недовольно торопили диггера.

– Останусь, – ответил Леонид. – Мне нечего делать в Альянсе.

– А здесь-то чем заниматься будешь, костлявой прислуживать? Компанию ты себе выбрал… – Зайцев понизил голос, опасливо покосившись на мортусов, столь любезно согласившихся подвезти попутчика до Торгового города.

Гражданство Альянса и туго набитый патронами магазин сделали свое дело и обеспечили раненому диггеру не только первую медицинскую помощь и должный уход, но и транспорт. И все же в открытую пренебрежительно отзываться о могильщиках не следовало.

Чита посмотрел на свои ноги, скрытые длинным плащом, на маску чумного доктора в руке.

– Виктор, у меня такое чувство, что я им должен… Им всем. Деду, Штыку, Кристине. Может, поэтому и жив остался, чтобы долг отработать.

– Мы должны только сами себе. – Зайцев пристально посмотрел Леониду в глаза. – Уж поверь старому диггеру, потерявшему и семью, и товарищей. Ты поймешь, не сразу, но поймешь. У ушедших иные заботы. Они долгов не помнят. И когда поймешь, вспомни, что ты сделал все, что мог. Так?

– Наверное, да. – Чита безразлично пожал плечами.

– Да, – повторил Виктор, будто бы внушая, – а потом поймешь, что по-настоящему должны мы даже не себе, а тем, кто остался в живых.

– Что вы предлагаете? – поинтересовался парень.

– Когда похоронишь… когда позаботишься о наших, приходи на Невский. Буду набирать себе бойцов в бригаду.

– Хорошо.

– Что сказать Мемову?

– Все как есть. Олег уничтожил вирус. Власов пытался обвести нас вокруг пальца, заставить поверить, что Кристина – носитель вируса. Потом хотел увести ее в Империю и шантажировать Альянс биологическим оружием.

– Боюсь, что своей разведке генерал доверяет больше, чем словам веганца, который пытался тебя завербовать. Уж прости.

– Тогда не говорите. – Чита снова пожал плечами. – Кристины больше нет. Если она и была носителем вируса, теперь уже не важно. Веганцы лишились своего оружия.

– Пожалуй, только это Мемова и успокоит. Придешь на Невский?

– Да.

– Обещаешь?

– Как только позабочусь о наших. – Леонид пожал протянутую руку.

Диггер пошел к дрезине, пристроил автоматы и рюкзаки, залез сам, очень бережно положил на колени трофейную винтовку Николая.

Чита долго стоял, провожая дрезину. Когда она исчезла в туннеле, к нему подошел один из могильщиков. Откинув длинную полу плаща, могильщик высунул из-под одежды худую руку и нежно коснулся плеча парня.

– Думаешь, Мемов поверит, что ты умерла? – Чита положил поверх изящных женских пальчиков свою ладонь.

– Поверит, – ответила Кристина. – Мне и самой кажется, что я умерла. Я ведь и правда стреляла себе в голову, только патроны закончились.

– Я тоже думал, что тебя больше нет, когда ты упала. – Леонид развернулся к девушке. Протянул руки к носатой маске. И где только мортусы их берут? Из какого-нибудь театра на поверхности? – Знаешь, ты очень храбрая.

Кристина отстранилась, но потом быстро подалась ему навстречу и позволила снять с себя маску.

– Прости, я…

– Вспоминаешь Олега? И что я его убил?

– Вспоминаю Олега. Но ты не виноват. Ты должен был сделать это. Знаешь, я…

Девушка на секунду закусила губу и решительно продолжила:

– Я убила дядю. Бориса. Когда убегала с Выборгской. Он хотел отпустить меня, а я не знала и… в общем, я понимаю, что ты чувствуешь. И не могу винить тебя.

Она взяла ладонь Леонида и коснулась ею своего лица. Чита заскользил пальцами по ее щеке, ощутил на коже влагу, торопливо убрал руку, коснулся крестика у нее на шее.

– Крис, Виктор прав. Мы должны только живым.

Девушка кивнула, потянула руку парня вниз, остановила ее на своем животе. Даже сквозь плащ Леонид ощутил, какой он живой и теплый.

– Я придумала ему имя. Николай.

– Хорошо, – кивнул Чита, – а если девочка?

– Мальчик, я чувствую, – серьезно ответила Кристина. – Ты замечал, что мальчиков сейчас больше рождается?

– Дед говорил, это защитный механизм, так всегда после войны. Или перед войной.

– Вот и я об этом – мальчик родится. Время сейчас такое. Время диггеров.

Для большинства жителей большого города метро давно уже является чем-то обыденным и привычным. Удобным средством передвижения, позволяющим максимально быстро и комфортно преодолевать огромные расстояния с минимальными затратами. Я родился и вырос в Санкт-Петербурге, но почему-то так и не привык к метрополитену.

Возможно, дело в том, что я жил в спальном районе и до места учебы добирался наземным транспортом, спускаясь в подземный город лишь изредка, по выходным или в каникулы, отправляясь на экскурсию в центр или в гости к знакомым. То есть для меня поездка в метро всегда была предвкушением праздника, частью радостного события.

В подростковом возрасте мне попался в руки рассказ В. Васильева «Гений подземки». Главный герой рассказа, журналист Глебыч, по воле судьбы ставший «гением подземки», неким духом-покровителем метро, мог влиять своими поступками на реальность Московского метрополитена, создавая новые станции бескорыстными побуждениями или же закрывая станции и перегоны эгоистичными поступками.

«Гений подземки» наконец-то навел в моей голове порядок и разложил все по полочкам. Наши предки щедро населили мир духами-покровителями стихий. В лесу жили лешие, в поле – полевики, в озерах – водяные. У строений тоже были покровители – домовые, овинники. Может, и у метро появились свои покровители?

Метро навсегда стало для меня чем-то большим, частью какого-то грандиозного замысла в огромной картине мироздания. Как оказалось позже, я был прав относительно того, что у метро есть свои покровители, свои «гении подземки».

Таким гением стал Дмитрий Глуховский. Я не смогу рассказать, как на меня повлияла его книга «Метро 2033» – не хватит моего небогатого писательского опыта, чтобы описать, что я чувствовал, погрузившись в мир будущего вместе с Артемом, пройдя с ним бок о бок немало перегонов и станций, встретившись с друзьями и врагами, познав любовь и страх, отвагу и подлость, гнев и раскаяние.