Даниэль Дакар - Три грани мизерикорда [litres]

Шаги майора простучали по лестнице, ведущей на второй этаж, пушкой грохнула дверь одной из гостевых спален, и на некоторое время в гостиной установилась полнейшая тишина. Нарушила ее Агата: пробормотав сквозь зубы что-то не слишком разборчивое, но весьма эмоциональное, она метнулась в сторону их с Анатолем комнаты. Трейси подорвался было за ней, но на полпути был перехвачен пилотом.

– Не лезь, Толь, – негромко посоветовал Платина, не грубо, но крепко придерживая адвоката за плечо. – Я сестрёнку знаю, только хуже сделаешь. Не лезь. Спорим, через десять минут она вернётся и будет в порядке? Относительном, конечно, но на бесптичье и воробей – соловей. Чик, значит, и чирик.

Как в воду глядел. Десять минут даже не успели закончиться, а девушка уже присоединилась к мрачно помалкивающим мужчинам. Вместо парадно-выходного наряда, надетого по случаю возвращения командира в тварный мир, на ней были те самые кожаные штаны и безрукавка, купленные в первые часы пребывания на Манки.

С растрепанных волос капало, и Агата проложила большое пушистое полотенце между мокрыми прядями и мехом, которым был оторочен вырез безрукавки. Одним из признаков того, что, с точки зрения Анатоля, она полностью освоилась в этом доме, служили босые ноги. На Манки она выходила в общую комнату исключительно в обуви.

– Красота, – хмуро пробормотала Агата, с размаху бросаясь в кресло. – Просто красота. Я думала, что готова, оказалось – нет. А что будет дальше?

– Да ничего особенного, – голос неслышно подошедшего Анри Жака лучился напускным легкомыслием. – Я, признаться, надеялся, что удастся обойтись без коррекции, в Империи любят принимать радикальные решения по пустякам, но… сочувствую, коллега: ваш командир – очень тяжёлый человек. Ты, кстати, заметила?

Агата поморщилась и с силой потерла виски.

– Заметила – что? Что Дима и сам-то своим поведением не шибко доволен и хамит больше от растерянности и ощущения раздвоенности? Это трудно не заметить, знаешь ли…

– Всё-то я забываю, что ты эмпатка, – картинно вздохнул врач. – Ладно, я пойду вниз, кое-что подготовлю. А ты не сочти за труд, закажи ужин. Я бы вам показал тут пару уютных местечек, только майора оставлять одного не рекомендуется, а выводить в люди и подавно… в общем, на твоё усмотрение, договорились? Свистни, как привезут.

Когда посреди ночи в доме загремели выстрелы, первой к двери занимаемой Дмитрием спальни подоспела Агата. Впрочем, могла и не успевать. Анатоль резким, отнюдь не ласковым, движением отшвырнул ее в объятия подбежавшего Платины и влетел в комнату. Останки разбитой бутылки влажно чавкнули под босой ступней, ногу пронзила острая боль – но пистолет уже был вырван из рук Десницы, а сам Дима согнулся в кресле, упираясь лбом в колени. Ничего другого вывернутая за спину и до предела задранная вверх рука не предполагала.

– Майор! – укоризненно произнес Трейси, не обращая внимания на хриплые ругательства. – Вы напугали мою женщину. Прекратите валять дурака, это недостойно офицера!

– Эта су… – начал было Десница, но продолжить не смог: выломанная под совершенно диким углом конечность поднялась ещё выше, хотя казалось – выше уже некуда.

– Выбирайте выражения, майор. – Анатоль был хладнокровен и деловит. – Повторяю: вы напугали МОЮ женщину. Давать ей те или иные определения имею право только я. И, уж конечно, не при посторонних.

– Ну, извини, – проскрипел Дима и был немедленно отпущен. – А ты молодец, мэтр. Не ожидал.

– Естественно, – хмыкнул Трейси, окидывая взглядом царящий вокруг разгром.

Вот что такое «не везёт» и как с ним бороться? И разнести-то Десница успел (сумел?!) только две бутылки. Но надо же было напороться на единственный осколок, оказавшийся между дверью и креслом!

– Слушай, – продолжил Дмитрий, – ну мне и вправду хреново! Хоть ты-то сможешь раздобыть что-то нормальное? Это бухло дурацкое – ни о чём, а док что-то невнятное бормочет…

– Легко, – через силу ухмыльнулся Анатоль, разглядывая ряд из полудюжины бутылок, выставленных вдоль стены. Полными были только две из них. Однако же и скорость поглощения…

– Агата, милая, – обратился он к избавившейся от опеки пилота и подошедшей вплотную девушке, – собери-ка мне – то есть майору – пару дермов. Не стоит беспокоить доктора Марата или портить новёшенькие вены дырками от уколов, согласна? Займись, и побыстрее. Брысь!

Сопроводив последнее слово лёгким шлепком пониже спины, Трейси снова сосредоточился на Деснице, ни словом, ни взглядом не выдавая своего отношения к рекомендациям держать «бабу» на коротком поводке.

Пробыл он в комнате Дмитрия, однако, недолго. Убедившись, что майор пришёл в достаточно благодушное настроение, Анатоль отобрал у него патроны в обмен на обещание принести что-то получше «бухла» и решил, что пора позаботиться и о себе. Точнее, о своей распоротой пятке. Решил – и, прихрамывая, отправился на поиски Агаты.

Агата обнаружилась на минус первом этаже, в том помещении, которое Анри Жак Марат использовал как клинику. Сама она сидела на кушетке, подтянув укутанные полами халата колени к подбородку, и внимательно наблюдала за врачом. Тот, мурлыча под нос что-то бравурное, колдовал над разложенными на лабораторном столе квадратиками дермопластов.

При виде Анатоля врач разогнул спину, потянулся с довольной ухмылкой и кивнул на стол:

– Минут через пять можно отдавать вашему приятелю. Нирвана гарантирована!

– Нирвана… – проворчал Анатоль, присаживаясь рядом с Агатой.

Та немедленно вскочила, погремела несколькими ящиками и принялась обрабатывать пострадавшую ногу. Быстро, ласково и молча.

– Вы мне лучше скажите, доктор, где майор раздобыл выпивку и оружие?

– Как – где? – картинно удивился Марат. – Я дал. Предвижу ваше возмущение, мистер Трейси, но для дальнейшей адекватной работы с пациентом мне был необходим кризис. И я его получил. Теперь будет значительно проще. Да, интересный народ живет в Империи. Был тут у меня не так давно один русский пациент – так мне из-за него чуть полдома не разнесли. Но тот хотя бы внутри не стрелял. Всё, я пошел.

И Анри Жак, больше всего напоминающий сейчас кошку, которая без тени сомнения знает, чье мясо съела, выскользнул за дверь.

Тем временем Агата, закончившая с оказанием медицинской помощи, снова присела на кушетку, причем в некотором отдалении от Анатоля. Ему это абсолютно не понравилось, но что заставляет девушку вести себя подобным образом, он пока не разобрался и решил выждать. Авось всё прояснится если и не само собой, то без его участия.

– Извини, – буркнула она наконец, глядя куда-то в сторону и с самым независимым видом болтая ногой в воздухе.