Алекс Орлов - Один в поле воин [СИ litres]

– Спать, Марк, – скомандовал он себе и повалился на кровать в банном халате.

Головин проспал два с половиной часа, пока не был разбужен стуком в дверь.

Он очнулся ото сна и в первые мгновения никак не мог сообразить, где находится, но потом разобрался и побежал открывать дверь, за которой оказался Вилли с большим свёртком.

– Отдохнули, Марк? Так вас, кажется, зовут?

– Да, спасибо. Чувствую себя человеком.

– Ну и замечательно. Вот я привёз вам обновки.

С этими словами Вилли развернул пакет и стал раскладывать прямо на столе стопки белья.

– Прежде мы не знали ваших размеров, а то бы сразу приготовили. Но когда я с вами познакомился, сразу понял, какой размер нужен. Вот тут и носки, и майки, и трусы… И вот целая дюжина рубашек. Завтра ещё костюмчик подберу, он просто в дальнем складе остался.

– А… Почему это всё? – спросил Головин.

– Корпоративный стиль. У нас так принято.

– Что ж, хорошо.

– Ну и пора вам уже покушать, я полагаю. Вы как?

– Да я не против и даже наоборот – проголодался.

– Ну, одевайтесь, и я вас провожу.

– Хорошо, но ничего, что я пока в свою одежду наряжусь?

– Да, конечно, всё равно костюм только завтра будет.

Спустя десять минут Головин уже шагал рядом с Вилли, который рассказывал ему о распорядке и общем устройстве усадьбы.

– Все рабочие в основном спят днём и работают по ночам, чтобы не мелькать перед глазами хозяина, он этого не любит. Лишь иногда вызывают дежурного садовника, если хозяину что-то не понравится и он захочет срочно клумбу переделать.

– А чего их переделывать, вроде и так красивые, – удивился Головин, глядя на благоухающие цветы разных форм и оттенков.

– Не знаю. Хозяину виднее. Секретарь, я и ты – мы работаем днём и обедать ходим тоже, когда хотим, а точнее, когда есть свободный период, во время которого мы хозяину точно не понадобимся. Но на крайний случай у всех есть диспикеры. У тебя в тумбочке такой должен быть.

– Я уже нашёл, спасибо.

– По нему тебя быстро вызовут, и ты уж тогда беги, побросав все, а то хозяин может разозлиться. Этого лучше не допускать.

Сказав это, Вилли так посмотрел на Головина, что тот понял – однажды бедняге пришлось испытать на себе гнев хозяина.

– Повара – их четверо, работают посменно, двое – днём, двое – ночью, – пояснил Вилли, когда они заходили в подвальный этаж основного большого дома.

– А зачем ночью? – спросил Головин, уже в коридоре улавливая запахи вкусной еды. Пожалуй, даже более заметные и изысканные, чем нарочно усиливаемые рекламными генераторами.

– Ночью часто кушают «солдаты». Так мы называем бойцов охранного бюро хозяина. «Кейвен и партнёры» оно называется. Но есть и ещё парочка фирм, но я в это не влезаю.

Наконец, Вилли доставил Головина в просторную комнату, которую можно было даже назвать залом.

За прозрачной перегородкой с раздвижными рамами были видны двое поваров в белой униформе, перед которыми дымились и парили большие и малые ёмкости, мигали сигнальными огоньками составные панели из мейдеров, инфрапечек и ещё каких-то приборов.

Высокие, почти до потолка, холодильные шкафы светились изнутри, словно витрины дорогих магазинов, демонстрируя всё изобилие, которое Головин даже не смог бы себе представить.

– Красиво как, – произнёс Марк, поражённый увиденным.

– Да что там красиво? Главное, чтобы питательно. Чтобы раз закинулся, и порядок. А если каждые два часа на перекус бегать, хозяину это не понравится.

С этими словами Вилли сдвинул раму перегородки и, схватив из стопки глубокую тарелку, стал складывать в неё из всех емкостей, до которых мог дотянуться.

– Чего стоишь? Действуй! – скомандовал он, и Головин последовал его примеру.

Он подкладывал и подкладывал, добавляя по кругу всё новые блюда. названия которых не знал. А потом, сидя за столом рядом с Вилли, старался пробовать эти блюда в той же последовательности, что и тот.

Опасаясь, что нарвётся на что-то специфическое и острое, Головин действовал осторожно, поскольку однажды нарвался на подобное, когда им с Фредди принесли ворованный комплект из дорогого ресторана.

Позже выяснилось, что это было не само блюдо, а только специи к нему. Но чтобы запить всего одну ложечку этого угощения, Головину пришлось выпить литр покупной воды.

Таким образом, дарёное угощение получилось вовсе не бесплатным.

– Из чего всё это сделано? – спросил Головин, когда понял, что подвоха не будет и всё очень вкусно.

– У нас тут только гиперсинтетик, никаких прямохимических соединений и пластической целлюлозы.

– Неужели вы совсем не употребляете целлюлозу? – удивился Головин.

– Ну почему же? В необходимых количествах – конечно. Но это натуральная гиперсинтетическая целлюлоза, а не модифицированный пластик.

В кармане Вилли зазвонил диспикер, и он так резко вскочил, что даже свалился стул, и выбежал из зала, оставив Головина одного.

Тот озадаченно огляделся и очень кстати обнаружил в углу горку из бутылок с водой. Он доел всё, что было на тарелке, и теперь его мучила жажда.

Головин поставил перевёрнутый Вилли стул и, поднявшись, подошёл к воде, которой здесь оказалось четыре вида.

Подивившись такому выбору, он всё же остановился на известной ему марке и, взяв полулитровую бутылочку, немного поколебавшись, прихватил ещё две, после чего отправился к себе в жилые апартаменты, благо что было недалеко и заблудиться здесь было негде.

Не встретив на территории ни одного человека, Головин добрался до своего жилого корпуса и только на лестничной площадке своего второго этаже столкнулся с одним из местных служащих.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался тот первым.

– Здравствуйте, – ответил Головин, – меня зовут Марк, я живу здесь, за углом.

– Я Бенджамин, автомеханик. Слежу за гаражом хозяина. А вы чем заниматься будете?

– А я пока точно не знаю, – признался Головин, – буду помощником мистера Кейвена.

– Хорошее место, и зарплата, наверное, хорошая, ну, удачи вам, Марк, – сказал механик Бенджамин и уже хотел идти по своим делам, но тут Головин вспомнил, что хотел спросить у местных старожилов.

– Послушайте, Бен, а что за парень жил в моей комнате прежде? Его звали Винсентом.

– Вроде бы он сильно заболел, и его увезли… – сказал Бен, но потом, будто спохватившись, добавил:

– Но это не точно, и я об этом вообще ничего не знаю!

И побежал по лестнице вниз, а озадаченный Головин зашёл в свою комнату.

Подойдя к окну, он немного постоял, глядя на клумбы, ровные линии кустов вдоль далёкого забора и на сам забор – практически непреодолимую преграду, с какими-то дополнительными препятствиями поверху.

Поначалу Головин принял их за приборы наблюдения, но теперь он думал, что это, наверное, какие-то мины.