Алекс Орлов - Один в поле воин [СИ litres]

Потом он стал рассматривать две видимые из его окна сторожевые башни. Они были похожи на миниатюрные небоскрёбы вроде хайтаунов, в одном из которых он жил.

«Как, интересно, там Фредди поживает», – подумал Головин и вздохнул. Потом подошёл к зеркалу и осмотрел лицо. Как будто под глазами залегли тени.

«Это от переживаний», – решил он. Потом опустил глаза и увидел, что за шкафом под зеркалом в узкой щели между шкафом и стеной скопилась пыль. У себя в общежитии он на такие пустяки месяцами не обращал внимания, но здесь, в этой аккуратной и благоустроенной квартире, ему хотелось всё довести до совершенства.

Головин отодвинул шкаф и обнаружил, что из-под него торчит сплющенный полуботинок.

Решив достать его, Марк ещё отодвинул шкаф и нашёл вдобавок пару мягких тапочек. Пришлось доставать и их тоже.

Потеряв интерес к уборке пыли, Головин задвинул шкаф на место и со своими находками присел на мягкий стул, коих в комнате имелось три штуки. Сел и стал рассматривать находки.

Ботинок был на два размера больше размера самого Головина, а тапочки – на размер меньше, стало быть, эти вещи принадлежали разным людям.

Повертев находки ещё, Головин обнаружил крохотные наклейки с указанием даты приобретения. Оказалось, что ботинок купили семь месяцев назад, а тапочкам было полтора года.

Стало быть, где-то в течение года случилась двойная смена жильцов этой комнаты. Это при условии, что вырванная с частью рукава запонка принадлежала кому-то из владельцев этой обуви.

Выводы, к которым пришёл Головин, ему не нравились. Люди на его должности не задерживались, но почему? Можно спросить у Вилли. Он как будто вполне адекватен по сравнению с тем же Беном-механиком, хотя постоянно переходит с «вы» на «ты» и обратно.

По стёклам застучал дождь. Головин оставил свои изыскания и снова подошёл к окну, чтобы посмотреть на дождь, который всё усиливался.

Он опять стал смотреть на сторожевые башни сквозь пелену дождя и, приглядевшись, обнаружил, что за забором усадьбы разгулялся самый настоящий снежный буран.

– Ну да, конечно! – вслух произнёс Головин, вспомнив, что внутри усадьбы каким-то образом регулируется температура.

Вдруг сквозь завесу дождя он заметил пару внедорожников, которые проехали мимо полегших под непогодой цветов и укатили в сторону большого дома.

Усадьба продолжала жить согласно своему ритму и правилам, о которых Головин пока ещё ничего не знал.

Ещё три дня Марк бы предоставлен самому себе и понемногу обживался, общаясь с Вилли, с которым они уже почти подружились и окончательно перешли на «ты».

Постепенно Головин выяснял характер своей будущей работы.

– Скорее всего, будешь работать с документами. Прежние помощники всё время с папками к хозяину бегали. Так и ты будешь, – заверил Вилли, когда они шли по территории усадьбы в направлении жилого корпуса.

Но, видимо, вспомнив какие-то инструкции, Вилли вдруг замолк, будто его перекрыли как вентиль и, что-то буркнув, развернулся и почти бегом удалился в сторону большого дома.

Пару раз снова удалось поговорить с Беном-механиком, поскольку они уже были знакомы. Но теперь Головин не лез напролом и задавал ничего не значащие вопросы, вроде: как много машин в гараже у хозяина, да как часто они куда выезжают, да что у них чаще всего ломается.

На эти темы Бен мог говорить бесконечно и безостановочно, рассказывая о газовых подшипниках и подробно описывая отличие лепестковых от динамических.

Из разговоров с ним Головин узнал, что в гараже у хозяина двадцать четыре машины, но самые ходовые это внедорожные «роджеры», которых было у них двенадцать.

При этом четыре из них были бронированными, остальные – обычными.

Машины имели газогенераторные моторы, газ заправляли свой – на территории имелась газоразделительная установка. Но если случалось заправиться в городе – такой возможности не упускали. Городской газ обходился на треть дешевле.

– Я свою работу люблю, я бы даже и перчаток не надевал, но хозяин велит. Раньше-то я весь по уши в масле был. Другие брезговали, а мне ничего – даже нравилось, – откровенничал Бен.

Головин поинтересовался самой любимой и самой неприятной частью его работы, и Бенджамин перечислил любимые операции, среди которых оказались переборка магнитного сцепления, замена подшипников – всё равно каких и где угодно. А ещё он обожал устранение псевдоуглеродного нагара. Но в этом направлении Головин вообще ничего не смыслил, и для него эта часть осталась «белым пятном».

А не любил Бен штопать борта от пулевых пробоин. Ну и мыть запачканные кровью сиденья.

Правда, тут ему помогала местная прачка – мисс Гудерия, которая отвечала за чистоту простынь, подштанников и наличие достаточного количества одноразовых салфеток всех назначений.

А ещё, что удивило Головина, мисс Гудерия отвечала за парк утилизаторов мусора, один из которых стоял под раковиной в ванной и у самого Марка.

– Так вот это я и не люблю, ведь это дело для лудильщика либо сварного человека, а я человек сугубо для механических работ, – рассказывал Бен.

– Но ты же не руками всё делаешь, небось, имеются всякие приспособления, приборы. Мистер Кейвен – небедный человек, наверное, покупает любое оборудование, – возражал Головин.

– Ну да. Только не моё это. А особо когда разрывным боеприпасам бахнут, так что вместо дырки – «звезда» с пятерню! – и Бен показал растопыренную ладонь для яркости картины.

Одним словом, из подробных и эмоциональных разъяснений механика Головин понял, что «солдаты» хозяина часто ездят на рискованные мероприятия и нередко возвращаются с продырявленными бортами и испачканными кровью сиденьями.

А ещё в самый последний свободный день Марк лично познакомился с одним из поваров хозяина – Наилем.

Наиль, по словам Вилли, отвечал за вторые блюда, перец, кардамон и молочные десерты. И половина этих терминов Головину была непонятна.

Знакомство произошло во время краткого перерыва, когда Наиль курил тонкую коричневую сигарету на лестнице, где и был застигнут новеньким.

– Привет, я Марк. А что это ты делаешь? – напрямую спросил Головин, сразу перейдя на «ты», поскольку усвоил здешние правила общения.

– Привет, парень, – ответил Наиль, затягиваясь и выпуская дым в потолок, – ты новый канцелярщик хозяина?

– Не знаю, мы с ним ещё не обсуждали вопрос моих будущих обязанностей. Но ты мне объясни, пожалуйста, то, что ты делаешь, это очень приятно?

– Ну, это достаточно дорого. Не работай я у хозяина, я бы по-прежнему жрал «чернушку» и чего-то изредка нюхал.

– Это я понимаю, но вот эта штука… Она очень дорогая?

– Полсотни за одну, – произнёс Наиль, снова затягиваясь и гипнотизируя новичка разгоравшимся на конце сигареты огоньком.