Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

– Мы пойти не сможем, – подал голос князь Пермяк. – Сам я ранен, люди мои понесли большой урон, да и слонялы пути не выдержат. Места, куда ты идти собираешься, – пустынны, а им пища нужна… Много пищи.

Смущенно кашлянув, со скамьи поднялся Неждан:

– Прости, Никита, не сможем и мы помощь тебе оказать. Надобно нам князя своего схоронить в Княжине, должно сжечь тело его у божества нашего Радегаста. Поднимется дух его вместе с дымом к предкам и даст силу новому предводителю нашему, что явится к нам из башни каменной. Землю без защиты оставлять нельзя, не един у нас ворог Кощей Бессмертный. Печенеги на рубежах балуют. Тех же, кто пожелает, с тобой отпущу.

– За то не виню вас. Не можно землю без присмотра оставлять.

Со своего места поднялся казачий атаман:

– И на нас не серчай, уходим мы. Не далее как вчера держали мы с царицей Роксоланой совет и порешили: быть племенам нашим вместе. Надобно нам объединяться, потому как повенчаны мы кровью на поле битвы. Главное не это. Племена наши малочисленны, не устоять нам порознь супротив врагов более сильных: печенегов, хазар и других находников. Объединившись же, станем мы сильнее. К тому же у дев-воительниц нет мужей, а у нас жен, вот и решили мы вместе быть. От нас семя сильное да доброе пойдет. – Черказ с лукавинкой в глазах посмотрел на Роксолану. Царица слегка покраснела и строго глянула на казака. Черказ отвел от нее взгляд, продолжил: – Бродники, лишившись князя своего, решили к нам примкнуть. Охотников же держать не стану.

– Я тоже воям препятствовать не буду, кои с тобой идти надумают, – промолвил Рюрик. – Сам же с дружиной своей пойти не могу, колгота во владеньях моих. Брат мой Трувор умер, другой, Синеус, убит в походе на непокорное ижорское племя. Сын же его Ольгерд был смертельно ранен в Ладоге, защищая сына моего Ингвора от покушения. Должен я спешно в Новгород вернуться.

– Благодарствую, други! – Никита, приложив правую руку к груди, поклонился присутствующим. – Главное, что с вашей помощью разбили мы ворога и заставили его вернуться, уж там мы с ним и покончим. Войско же предлагаю возглавить князю Всеславу.

– Сие войско надобно тебе вести, ты затеял поход, да и на чудищ управу знаешь. Я же верным соратником тебе буду. Веди, воевода! – ответил Всеслав.

– Веди, командир! – поддержал князя Олег.

– Веди! – крикнул Дружина.

– Коли так, на заре второго дня выступаем!

По окончании совета, когда все покинули шатер, к Воронову подошел Рюрик.

– Прощай, Олег, завтра увожу корабли к Новгороду. Так-то, друже, несчастья свалились на мою голову. Изменили мне подчиненные мои, Аскольд с Дирмундом. Решили в мое отсутствие власть в Новгороде и Ладоге взять, да помешал им Ольгерд. Гонец сообщил, что они после неудачи в сторону Царьграда на ладьях ушли. Ничего, придет время – поплатятся они за это!

– Твое горе – это мое горе. – Олег положил руку на плечо князя.

Рюрик отстегнул от пояса ножны с ножом, протянул их Воронову:

– Прими в благодарность за то, что спас ты мне в бою жизнь.

Олег вынул из ножен оружие, осмотрел рукоять и лезвие ножа с руническими знаками, а затем, вложив его обратно, повесил себе на пояс. Поблагодарив Рюрика, он снял с шеи свою золотую цепь и вручил ее князю.

– А это тебе, княже, на добрую память.

– Может, и ты со мной, Олег? Мне верные люди нужны. Братьев моих не стало, Ольгерд смертельно ранен и вряд ли доживет до моего возвращения, не на кого мне положиться и сына доверить, а ты ему судьбу предрек, знать, тебе за то ответ держать.

– Не могу я князь в тяжкую минуту другов в беде оставить, а после похода, ежели с Кощеем управимся, погляжу, как быть.

– Что ж, прощай, Олег. Надумаешь, приходи, буду рад тебе.

– Прощай, Рюрик, может, и свидимся.

Князь развернулся, зашагал в сторону кораблей.

– И за что же это основатель династии Рюриковичей наградил вас боевым ножом? – раздался позади Воронова голос.

Олег обернулся, перед ним стоял Никита.

– За спасение своей жизни. Моей заслуги здесь мало. Это Доброга.

– Что Доброга? – удивился Жиховин.

– Ее никто не видел, а я видел, как она во время битвы отводила от меня стрелы и копья. Оттого, зная об этом, прикрыл князя собой. Так что награда эта не мной заслужена.

– Зная тебя, я уверен, что, если бы даже Доброга и не помогала тебе, ты все равно бросился бы на помощь товарищу. Так что все правильно. А вот цепочку, изготовленную в двадцать первом веке другого измерения, дарить не следовало. Придется впоследствии тайно изъять ее у нынешнего хозяина. Пока же пойдемте, товарищ Воронов, надо готовиться к походу.

Над головой загудело. Рядом опустилась ступа.

– Что ж, прощевай, молодец. Боле моя помощь тебе ненадобная, да и пособить-то нечем, почти весь мой род вывел в битве Кощей проклятый. Об этом скорблю, с тем и тебе молвлю, не поминай меня словом худым.

– Прощай! Поклон тебе и всем байенгам от меня и всего рода людского!

Ступа загудела, начала взлетать.

– Вишь, летаю, а ты молвил, недолго мне осталось. Прощевай, милок, еще полетаем! – донеслось сверху.

Ступа взвилась в небо. Вскоре лишь маленькая летящая над верхушками деревьев точка напоминала о странном существе и его не менее странном летательном аппарате.

Возглавляемое Жиховиным войско покинуло наполовину опустевший лагерь, выдвинулось в степь, оставляя позади себя родную землю и поле битвы, на котором они ее отстояли.

Олег обернулся и кинул прощальный взгляд на серебристую нить реки, зеленую полосу лесного массива, утес, похожий на прилегшего отдохнуть у воды богатыря, и курган, под которым покоился прах бесчисленного количества павших за свою землю воинов. Почему-то подумалось о Доброге, о ее таинственном жилище в дремучих лесах. Мысли начали плавно перетекать в воспоминания о битве, где она оберегала его, об их встрече в лагере амазонок. Вдруг взгляд Воронова зацепился за точку в небе. Она, увеличиваясь в размерах, приближалась с каждой секундой.

– Никита! Воздух! – крикнул он Жиховину.

Никита и сопровождающие его Дружина, Атея, профессор Кашинский и Лешко повернулись и посмотрели туда, куда указывал Воронов.

– Ужель Кощей неугомонный возвернулся? – высказал предположение Лешко.

– На Кощея не похоже, – вымолвил Олег, вглядываясь в летящий объект. – Различаю птеродактиля, а вот кто его оседлал?

Дружина удивленно пробасил:

– Браты, это же Скороход!

Богатырь оказался прав. Через минуту, неподалеку от них, приземлился восседающий на птеродактиле Скороход.

– Принимай нас, воевода, с Мотяней в войско свое! – крикнул он, спрыгивая с ящера.

– Это как же ты, друже, приучил зверюгу этакую? – удивился Дружина.