Сергей Нуртазин - Уничтожить Бессмертного [litres]

Мысли Никиты работали четко: «Главная задача – добраться до заветной цели, уничтожить Хкош-ин-ин-мэя и освободить Любомилу, Любомилу, Любомилу…»

Жиховин почувствовал, как кто-то пытается покопаться в его мозгу и прочитать мысли. Никита поставил блокаду. Чужой разум отступил. Он остановился, постоял минуту, прислушиваясь к звукам корабля, после чего стал пробираться дальше. Миновав два поворота, он оказался перед овальным входом. Это был центр управления кораблем. Как ни странно, вход в сердце инопланетной машины оказался открыт. Никита прыгнул внутрь, приземлился на чешуйчатый пол и, встав на одно колено, взял бластер на изготовку. Центр управления освещался тем же зеленоватым светом, но свет был гораздо ярче, а потолок выше, да и само округлой формы помещение было далеко не маленьким. Более четверти стены занимал обзорный экран и два десятка небольших овальной формы мониторов. Под ним находился пульт со светящимися панелями, мигающими кнопками и Т-образными рычажками. У пульта находилось похожее на ванну сиденье. Второе сиденье было расположено рядом со стоящей посередине помещения дисковидной платформой, в центре которой покоилось нечто похожее на яйцо страуса. Насыщенно-желтая с красными прожилками скорлупа, прикрытая прозрачным куполообразным колпаком, пульсировала. Никита заметил толстые провода, которые вели в соседний отсек. Металлическая дверь отсека была приоткрыта. Он приподнялся и направился к пульту управления в надежде отыскать кнопку или рычажок для открытия нижнего входа корабля. На полпути Жиховин остановился.

«Если я открою вход, сюда ворвутся наши воины. Удастся ли им одолеть Хкош-ин-ин-мэя в узких проходах – это вопрос, а то, что жертвы окажутся огромными, – это факт. Нет, сначала я должен уничтожить рикколлийца и…»

Мысли Никиты прервал крик девушки. Он доносился из соседнего отсека:

– Нет! Нет! Спасите!

Это был до боли знакомый голос его возлюбленной. Забыв обо всем, Никита бросился на помощь. Он был у входа, когда ему навстречу выбежала Любомила. На ней была белая рубаха, волосы девушки были распущены, в глазах метались безумство и страх. С криком «Никитушка!» она бросилась к нему. Жиховин распростер объятия навстречу той, о ком так долго мечтал. Сильный удар в грудь опрокинул его на пол. Лицо и тело Любомилы стали быстро видоизменяться, превращаясь в Хкош-ин-ин-мэя. Быстрым движением ноги инопланетянин выбил меч-кладенец из руки Никиты. В трехпалом отростке рикколлийца, словно ниоткуда, возник бластер. Голубой луч остановился в сантиметре от лица землянина. Сбитый с толку образом Любомилы, Никита не успел среагировать. Все происходящее напоминало страшный сон, подобный тому, что приснился ему перед главной битвой с Кощеевым войском.

– Чщеловек Жи-хо-вин, один раз победа была моя, второй твоя, но на этот раз ты проикрал, тувои чщуфства погупили тебя! Ты умрьещ! Славфа Грр-ин-ину! – произнес Хкош-ин-ин-мэй неприятным для человека голосом.

– Эй, уродец красноглазый! Не рано ли ты моего кореша на тот свет отправлять собрался? Прежде тебе туда наведаться не мешало бы. Яичко-то твое в моих руках!

Никита скосил глаза, посмотрел в ту сторону, откуда раздался голос Воронова. Олег стоял у диска, направив раструб швемба на колпак, под которым лежал оргус. Хкош-ин-ин-мэй развернулся в сторону Воронова и выстрелил. На этот раз Никита среагировал быстрее. Он пригнулся и схватил рикколлийца за шестипалую ногу. Инопланетянин упал на пол. Оружие выскочило из его руки. Смертоносный луч вылетел из бластера, ударил в колпак, едва не задев Воронова. Защита оргуса разлетелась, оставляя его один на один с бывшим морским пехотинцем. Олег к оргусу дружеских чувств не испытывал, а потому, не теряя времени и пользуясь тем, что Никита и Кощей сошлись в смертельной схватке, выстрелил по нему из швемба. Коричневая желеобразная жидкость обдала его с ног до головы. Воронов брезгливо сплюнул, перевел взгляд на поединок Хкош-ин-ин-мэя и Никиты. Очередной поединок, решающий судьбы народов, планет, времен и миров.

То, что он увидел, показалось ему невероятным. Противники, нанося друг другу удары, кружились, подпрыгивали, зависали в воздухе, бегали по потолку и стенам, скользили по полу. Олег едва успевал следить за их передвижениями. Все происходящее напоминало ему фильм «Матрица» и казалось чем-то непостижимым, высшим боевым искусством, которым не под силу овладеть обычному человеку. Об сверхъестественных способностях Хкош-ин-ин-мэя Олег догадывался, но то, что делал Никита, его удивило. Это был неизвестный Воронову СКОЭСС – специальный курс особо эффективных способов самообороны, разработанный мастерами боевых искусств, психологами, диетологами и учеными различных направлений. СКОЭСС включал в себя лечебно-профилактическую физкультуру, гипноз, специальную диету, антигравитационную гимнастику и приемы боевых единоборств Земли и планет, входящих в Содружество. Азы СКОЭССа обязаны были знать все, более глубокие знания давались Вооруженным Силам, а для специальных подразделений использовалась особая программа. Этими приемами и пользовался Никита, противопоставляя боевое искусство Земли враждебному разуму.

Землянин и рикколлиец стремились вновь овладеть бластерами, но пока никому из них этого сделать не удавалось. На мгновение противники прекратили поединок, но этого времени хватило Хкош-ин-ин-мэю, чтобы увидеть то, что стало с оргусом. Рикколлиец ожег Олега взглядом кроваво-красных глаз, оттолкнулся от пола, прыгнул в его сторону. Никита воспользовался моментом и схватил валявшийся у ваннообразного кресла экс-бластер. Хкош-ин-ин-мэй не успел приземлиться, когда красный луч впился ему в спину. Он рухнул на диск. Ему так и не удалось добраться до того, кто уничтожил его будущее, его жизнь. Рука инопланетянина потянулась к Воронову, но вдруг остановилась. Боль сковала движения рикколлийца.

Олег посмотрел на Никиту:

– Я твой должник, командир. Второй раз за сегодня.

– Это неизвестно, кто кому должен.

Никита подошел и перевернул тело Хкош-ин-ин-мэя на спину. Из черепашьего рта инопланетянина вытекала черная жижа, распространяющая запах сероводорода. Один глаз рикколлийца был закрыт черной пленкой, другой начинал мертветь. Черневший на красном поле зрачок исчез, и теперь орган зрения пришельца напоминал Никите земное закатное солнце, притаившееся между серых облаков. Сплюнув жижу, рикколлиец заговорил:

– Я не шчумел уництоджить Землю, но я уництоджу ваз. Корабэль пудедт вдзорбан. Систеймна самолигквийфдации сапусчена. Этго не все… Люди, в которгых я взейлил зло, будуйт жить и рзмгноджаться зреди фас, неся поррогки и разглагая человекчездво. Сшлафва Грр-ин-ину! Я-а-а-р-р.