Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Арина и Алик много времени проводили вместе. Как выяснилось, Алик не порвал с девушкой Анной, которая прошла плохо все испытания. И даже стал подумывать, что, возможно, после войны или хотя бы по возвращении с фронта у них может что-то получиться серьезное. Он не был уверен полностью, но рассматривал такой вариант. Алик даже смог договориться, чтобы Анну не отправляли в отряд смертников сразу, а оставили здесь, на территории части, чтобы девушка смогла хоть как-то подготовиться и не была уж совсем пушечным мясом. Эта отсрочка могла дать Анне второй шанс – или на попадание в роту, или, в конце концов, на то, что руководство даст ей какую-то работу и оставит жить на территории части.

Они должны были увидеться в пятницу днем, после обеда. В субботу-воскресенье по расписанию были последние тренировки, последние приготовления и, в общем-то, увидеться после пятницы им будет, скорее всего, некогда. А на понедельник был назначен отъезд.

Днем они увиделись за обедом, сидя за общим столом с Ариной, Германом и Иваном. Не сказать, чтобы у всех был боевой настрой, но компания ждала отъезда. Все разговаривали. Анна весело щебетала, что Алик расписал ей тренировки на целый месяц вперед и что теперь-то она не подкачает и будет лучше стараться. Все улыбались, глядя на нее. Она была глупенькая, но безобидная очаровательная молоденькая девчонка.

В это же время за их столом пристально наблюдал Ничипоренко и сотоварищи. Наблюдали они молча, а затем, оставив часть обеда недоеденным, все, не сговариваясь, вышли из-за стола и проследовали к выходу. Арине стало не по себе. Почти три недели, что прошли с момента распределения новичков по ротам, она ощущала постоянное внимание Ничипоренко к себе. К счастью, она почти никогда не оставалась одна, в то время, когда рядом оказывался Ничипоренко с компанией. Она ощущала поддержку друзей, но и опасность, исходящую от Ничипоренко, она чувствовать не переставала.

Кстати, сейчас он был внешне еще более неприятным. Когда сняли повязку, оказалось, что все выглядит хуже, чем можно было ожидать. Все эти недели он беспробудно пил и несколько раз неудачно падал. Его повязка постоянно намокала, отлеплялась, повреждалась, загрязнялась. Несколько раз у него расходились швы, и пришлось перешивать. Нос тоже сросся немного кривовато. В конце концов, сам генерал Килько вызвал его и устроил разнос, приставив к нему несколько своих людей. Задачей этих людей было проследить за тем, чтобы Ничипоренко не пил хотя бы несколько дней, дабы шрамы могли хотя бы начать заживать. И они следили, разумеется.

Но, когда несколько дней назад повязки, наконец, были сняты, всем предстало абсолютно новое лицо Ничипоренко: кривой нос и огромный, перекошенный, двойной с ответвлениями шрам на щеке. Он этого лицо Ничипоренко стало еще более зловещим и отталкивающим.

Помимо Арины, во время этого обеда за Ничипоренко незаметно наблюдали Смирнов и Ковальский. Когда вся компания поднялась и вышла из столовой, они переглянулись. Ковальский подал условный знак, что нужно поговорить. И оба незаметно вышли прочь.

В любых помещениях всегда есть риск быть услышанным случайным человеком, а иногда и не случайным. А вот на улице, если это еще и военная часть, есть и плац, и стрельбище, и поле, и другие места, где можно поговорить без посторонних.

Так что Смирнов и Ковальский не стали рисковать – отошли за столовую, к полю. Закурив, оба немного помолчали и вслушались в эту мирную тишину. Оба знали последние новости о том, что наступление войск Евросоюза на суше идет достаточно успешно. И если в начале войны стратегический перевес сил ощущался на стороне России в воздушных и подводных сражениях, то сейчас все внимание было приковано к сухопутным сражениям. А наземная операция и для России, и для противников была весьма сложной. Большая территория, малонаселенные районы, общая, почти у всех европейская внешность. Да, в общем, у этой операции было много осложняющих факторов и для России, и для Америки с Евросоюзом. Но тем не менее из-за обширности защищаемых территорий в российской обороне легче было найти огрехи. И все они понимали, что уже скоро… уже через два дня им предстоит стать частью этой операции. Но поговорить они оба теперь хотели не об этом.

Ковальский начал первым:

– Сегодня практически последний день для всех. Кто-то сможет вернуться, кто-то останется там. Мне кажется, именно сегодня – тот день, когда он может ударить. Далее возможности, скорее всего, не представится. Воскресенье не считаем. Завтра – последний день приготовлений. Никаких заданий, только сборы. Как правило, офицеры, их замы и остальные солдаты находятся все вместе. Сам знаешь, дадут задание – и вперед. Не все вернутся. Можем и мы не вернуться, и он. Да и она…

Смирнов стоял, качался, перекатывался с пяток на носки: туда-сюда, туда-сюда.

– Ну, в сундук ее не засунешь. А как оберегать-то? Держать и никуда не отпускать? Привязать? Скрутить? Как?!

– А если отправить ее к старику Килько? Он любитель женщин помоложе, так что на нее даже не посмотрит. Только вот повод нужен.

– Повод? Хм… – Смирнов задумался. – А если я скажу, что, учитывая ее характеристики, в будущем хотел бы видеть ее продвижение по службе и желал бы, чтобы она могла ознакомиться с историей возникновения воинского звания «ефрейтор»?

– Немного бредово, – усмехнулся Ковальский.

– Ну, да.

Опять наступило долгое и тягостное молчание.

– Слушай, а давай, подключим ее к проверке сборов роты? Ты инспектируешь, она записывает, отмечает. Ну, да, тоже не бог весть что, но все же… Она всегда у тебя на виду. Твои замы рядом. Все под контролем. Как думаешь?

– А почему бы и нет. Лучшего и не придумаешь.

– Ну и отлично. Продержаться ей тут нужно всего ничего. И по прибытии в главную часть – несколько часов. Уверен, распределение будет достаточно быстрым. В конце завтрашнего дня Ничипоренко от нее будет уже далеко. А там потом, может быть, и поутихнет все.

На том они и порешили.

Весь оставшийся день Арина помогала командиру Смирнову с инспекцией. И хотя она очень удивилась, что Смирнов именно ее поставил на протоколирование всего процесса, против она ничего не имела. Наоборот. Это было даже интересно.

Ближе к полудню следующего дня Арина и товарищи собрали все свои вещи. Единственным, кто ничего не собрал, был Алик. По какой-то причине его не было на месте все утро. Но в начале первого он попросил всех собраться около казармы роты Смирнова. Когда на месте были Арина, Герман и Иван, он сказал:

– Ребят у меня проблема. Я нигде не могу найти Аню. Мы договорились увидеться еще вчера после обеда. А если будет аврал, то сегодня, в девять утра, после завтрака. То есть она должна была сходить к себе и прийти в указанное место. Но в назначенное время она не пришла. Я все обошел, все проверил. Ее нигде нет. И самое главное, она после вчерашнего обеда у себя не появлялась. Я реально начинаю волноваться. Мне надо, чтобы вы помогли искать. Если мы разделимся, то найдем ее в четыре раза быстрее. Пожалуйста!