Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

Все четверо вышли из столовой и направились на место встречи со Смирновым, Ковальским и их ближайшими помощниками. Рустам и Эдик были заместителями Смирнова, а Марсель и Лёня были замами Ковальского. Все встали в некое подобие круга – так легче было общаться. Несмотря на свой немаленький рост, Арина все же чувствовала себя немного странно. Нет, нельзя было сказать, что она чувствовала себя карликом среди великанов, скорее, подростком – среди взрослых людей. И несмотря на это, несмотря на то что она была единственной женщиной, Арина первой взяла слово и объяснила все то, что она сказала ребятам в столовой. А еще она добавила:

– Помимо моих неубедительных догадок, у меня есть еще некоторые мысли и сомнения. Перед обедом я взяла у Натальи карту нашей части, и получается, что мы не проверяли три места: дом Килько, сарай помощника Килько, некоего Костика, и отдаленные старые бараки, где раньше жили семьи офицеров и которые до сих пор не заняты. А ведь домов там несколько и внутри много комнат. Дома эти находятся совсем близко к тому месту, где проживает рота Ничипоренко.

– Откуда ты знаешь про много комнат? – удивился Ковальский.

Арина замялась.

– Можно я попозже расскажу? Я…

Ковальский ее перебил:

– Нет-нет. Расскажи сейчас. Что ты там делала?

Немного подумав, Арина рассказала все, что случилось в тот злополучный вечер.

После ее рассказа даже Алик немного отвлекся от мыслей об Анне. А Ковальский закрыл руками лицо. Когда он наконец открыл его, то оказалось, что у него была беззвучная истерика. Он хохотал без звука, а по щекам текли слезы.

– Так это ты его так разукрасила? Ха-ха! Поделом м…ку! Ох, поделом! Ну и урод!

Ковальский успокоился и вытер слезы.

Смирнов стоял очень хмурый и покачивал головой, закусив губу:

– Надо решить, что дальше делать. Слишком много совпадений. Мне теперь кажется, что насчет Ничипоренко – это не пустые домыслы. Он не мог достать тебя, потому что мы с Ковальским подозревали, что между вами что-то произошло и приставили к тебе охрану. Поэтому они вполне могли схватить Анну в отместку, потому что она постоянно была вместе с вами. К Костику прийти можно под любым предлогом, а проверить дом Килько – вообще почти нереально. Кто там появляется из персонала? Кого можно спросить? Или кого можно отправить туда к ним? Попробуем прощупать Килько и проверить Костика и пойдем в те дома. Больше негде искать.

И тут голос подал Лёня:

– Я знаю, кто ходит к Килько, да и с Костиком общается. У меня есть свой человек в медсанчасти. И поговаривают, что Килько жарит медсестричку Катю. И не только он. Слухи ходят разные. Что там на самом деле, я точно не скажу. Но с Катей – схожу поговорю. Она тихая, забитая, но добрая девочка. Я спрошу, может ли она как-то сейчас попасть в дом к Килько и к Костику.

Ковальский утвердительно кивнул. И обратился ко всем:

– Так. Тогда Леня идет поговорить с Катей. Берешь с собой еще парочку человек – просто, чтобы они были недалеко. А мы сейчас позовем с собой еще несколько офицеров, задействованных ранее в поисках. И через двадцать минут выдвигаемся в сторону бывших офицерских домов. Обыщем дом за домом. Надо попросить у Натальи ключи. Это единственное, что нужно для обыска. Но предварительно нам нужно зайти в казармы и вызвать Ничипоренко. Если это не он, а потом окажется, что мы без него искали, начнутся жалобы. Сейчас никому это не нужно.

План был выстроен. Все разошлись, чтобы приготовиться к следующему этапу поисков. Через двадцать минут отряд уже стоял перед казармами Смирнова. Леня с

помощниками отправились в сторону медицинского госпиталя, а остальные выдвинулись в сторону казарм Ничипоренко. Пошли пешком – специально для того, чтобы лишний раз поискать хоть какие-то следы.

Подойдя к казармам, Смирнов и Ковальский вошли туда вдвоем, пробыли там минут десять, а потом вышли оттуда крайне недовольными. Подойдя к группе, Ковальский сказал:

– Ничипоренко там не было, помощников его тоже нет. Утверждают, что он на обед ушел или по делам каким-то. Сказали, что он и его помощники весь день были в казармах, что приготовления у них, как у всех. А сейчас по делам куда-то ускакал, но вот-вот придет. Странно все это.

Смирнов подозвал одного из своих офицеров, сказал ему что-то тихо, и тот быстро ушел. А Смирнов сказал:

– Проверим, когда он вернется. Устроим неподалеку пост, проследим. А теперь выдвигаемся в сторону заброшенных домов.

Группа ускорила шаг и вскоре скрылась из виду.

Когда вся группа приблизилась к отдаленным баракам, времени было уже очень много. Теплый вечер подходил к завершению. На небе не было ни облачка, ни тучки, и яркому багряному закату никто не мешал обволакивать горизонт всеми оттенками красного, оранжевого и золотистого. Ветра не было, воздух был совершенно неподвижен, и это создавало какой-то дополнительный эффект тревожности. Тишина в этом стоячем плотном воздухе, казалось, усиливалась многократно, делалась практически мертвой, а страх и тревога под ее влиянием выползали из подсознания наружу.

Их путь шел в обход казармам Ничипоренко. Сделано это было для того, чтобы его наблюдатели, если бы таковые обнаружились, не опознали их и не увидели их пути. А это, в свою очередь, привело к тому, что в этот раз они оказались у заброшенных бараков с другой стороны. И так получалось, что первый дом, внутри которого Арина уже побывала раньше, теперь находился дальше всех.

Всего домов было четыре. Первый дом на их нынешнем пути не вызвал никаких вопросов. Войдя в него, они сразу поняли, что здесь никого не было уже очень давно. Тут их ждали огромные горы пыли и куча старой и новой паутины. Осторожно проверив все этажи и полуподвальные помещения, команда двинулась в следующий дом. Когда они дошли до дома, в котором Арина уже побывала, на небе стали загораться первые звезды.

Все выстроились перед входом в дом. А Арина смотрела на него в свете взошедшей луны и думала с содроганием: «Опять».

В каждом окне, в каждом кирпиче его фасада ощущалось что-то зловещее, мерзкое.

Было такое впечатление, что именно этот дом уже имеет нехорошую историю. Поэтому Арина спросила:

– Кто-то знает, что-либо происходило нехорошее в этом доме?

Смирнов подумал и сказал:

– Да ты знаешь… в каждой части что-то дурное хоть раз, да было. И здесь вроде происходило, но в каком именно доме – не знаю. Это было задолго до моего появления здесь. Я тогда в другой роте был. При мне только вот девчонка из роты Ничипоренко повесилась. Но и тогда мы были на задании, самой нашей роты в части не было. А в этих домах когда-то старший офицер, командир взвода, убил жену, а потом и себя. И, кажется, потом всю эту часть вообще закрыли. А открыли ее перед самым началом войны. Как знали, что понадобится. Но полностью открытия всей территории части для проживания так и не произошло. Может, и еще чего было, но я не помню.