Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

И Арина впервые за два дня улыбнулась.

Следующие три недели прошли у каждого из них в постоянных тренировках, сборах, марш-бросках. У каждого из солдат были определены сильные и слабые места. И если сильные просто оттачивались до идеала, то слабые во время тренировок старались перевести в разряд сильных. У Арины тоже были слабые места. До попадания в часть у нее была неплохая физическая подготовка, но в ней имелся и ряд пробелов. Например, с отжиманиями проблем не было вообще, а с подтягиваниями получалось не очень. На короткие расстояния Арина бегала на отлично, а на длинные – быстро выдыхалась. Арина неплохо разбиралась в строении автомобилей, а в радиотехнике была не сильна. Все эти проблемы в роте командира Смирнова были устранены и доработаны.

Как и обещал Смирнов, к середине следующей недели, когда вернулись бойцы, отправленные в увольнительные, а также прибыли новобранцы из Брянска, произошло распределение внутри рот. В каждой роте оказалось от ста двадцати до ста тридцати человек. В роте капитана Смирнова было сто восемнадцать человек. Каждую роту разбили на четыре взвода, а каждый взвод разбили на три отделения, и, соответственно, расчетов в каждом отделении было по три. Командиром взвода, к которому попала Арина, был очень молодой, но подающий надежды, лейтенант, которого звали Владимир Батаев. По происхождению он был осетином, родился во Владикавказе, учился в военном училище в Москве. В этот злополучный год он как раз должен был заканчивать учебу. Но не успел: его призвали в армию. Да он и сам, без призыва, одним из первых побежал бы записываться на фронт. Владимир был самым младшим в семье. Помимо него, у отца и матери было еще два сына и дочь. Родители были рады и гордились сыном, несмотря на все страхи, которые их посещали. Он был отличным парнем, который занимался своими подчиненными и во всем им помогал. Наверное, и этот факт в том числе способствовал тому, что все во взводе Батаева были людьми исключительно благородными, добрыми и честными, хотя, скорее всего, в этом играл значительную роль и качественный отбор, который проводил командир роты, капитан Смирнов.

Командиром отделения был сержант Эмиль Айдаров. Красивый молодой татарин, родившийся в Москве, он также являлся потомственным военным. Несмотря на то, что отец занимал очень высокий пост, Эмиль решил всего добиваться сам, и у него это вполне получалось. Высокий плечистый парень был редким балагуром и шутником, правда, шутил он всегда по-доброму. От его шуток у всех делалось отличным настроение, а, случалось, что и выступали слезы от смеха. Арина и Алик попали при распределении в один и тот же взвод и отделение, а вот в расчеты они попали к разным ефрейторам.

Арина попала в расчет к Вадиму Назарову, русскому мальчишке под два метра ростом, который был немного похож на огромного игрушечного мишку. Он разговаривал односложными предложениями, при этом немного растягивая слова. Вадим был очень спокойный, неглупый парень, показывал фокусы с экипировкой, которые в дальнейшем вполне могли пригодиться. Был добродушным и очень лаконичным. Никаких лишних слов и телодвижений.

Алик попал к Якову Абрамову, назначенному только-только, после последнего похода. Якову было очень нелегко управлять своим первым расчетом, хотя он, безусловно, очень старался.

Помимо Арины, в составе расчета Вадима были еще восемнадцатилетний Руслан и мужчина в возрасте лет пятидесяти, попавший сюда из Брянска. Мужчина был биологом и записался добровольцем только потому, что иначе бы забрали его шестнадцатилетнего сына. Он был не очень разговорчив, но всегда делился едой, которую приносил из столовой. Мог принести немного хлеба, не съеденного в обед, или яблоко, которое припас пару дней назад. Было видно, что он очень скучает по своей семье, но воспринимает происходящее, как некое испытание, которое нужно просто пережить, перетерпеть.

Руслан же относился ко всему ровно наоборот: он был в абсолютном восторге от происходящего. Руслан попал сюда вместе с Ариной и периодически выражал ей свое восхищение потому, что она по некоторым показателям могла переиграть многих мужчин.

Но не все было так гладко. Арина и не догадывалась, что Смирнов дал приказ своим самым доверенным людям следить за ней, особенно, если приближался кто-либо из роты Ничипоренко. Смирнов был очень умным и прозорливым мужчиной. Он не знал всех подробностей, но от него не ускользнуло несколько фактов, которые он без труда для себя сопоставил в своей голове. Да, прямых доказательств не было, и он ничего не знал наверняка. Но! Ничипоренко явно интересовался Ариной. Смирнов запомнил это еще по первым соревнованиям. Далее это становилось все очевиднее и очевиднее. Потом Арина стала лучшей среди женщин по общим показателям, а на следующий день Ничипоренко пришел с разбитым заклеенным лицом и выставил против Арины свою правую руку – Дамира.

Смирнов, конечно, не стал говорить Арине всей правды: да, он захотел оградить ее от Ничипоренко. Все знали ту нехорошую историю с девушкой, которая по возвращении из своего первого похода с ротой Ничипоренко повесилась. Смирнов просто почувствовал, что Арина не должна попасть в роту к Ничипоренко. Интуиция говорила ему именно об этом, а ей он доверял.

До отъезда на новое место дислокации оставалось совсем немного времени. Смирнов, прежде всегда спокойный, не мог дождаться этого, потому что с Ничипоренко с некоторых пор стало совсем некомфортно работать бок о бок.

Все роты разъехались по казармам. Роты Смирнова и Ковальского остались в старых помещениях, а Ничипоренко со своей ротой переехал в отдаленные казармы, которые раньше были домами для семей офицеров. Так-то оно было так, но Смирнов и его доверенные люди постоянно видели неподалеку от Арины людей Ничипоренко. Было совершенно непонятно, что они тут делали, поэтому втайне от Арины, охрану ее усилили. Более того, Смирнов в один из вечеров переговорил с Ковальским. Последний, в свою очередь, очень удивил Смирнова, согласившись, что у Ничипоренко, совершенно определенно, нездоровый интерес к Арине. Поэтому они договорились, что постараются приглядывать за ней вдвоем.

До отъезда оставалось чуть менее трех суток. Уже в понедельник трем ротам предстояло прибыть в расположение воинской части, к которой они были приписаны. Часть располагалась в пяти часах ходу, если двигаться военной колонной. Все проходило тихо и быстро. Даже в отрядах смертников царила более спокойная обстановка, нежели раньше, потому что, во-первых, за прошедшие три недели будущие новобранцы многому научились. А во-вторых, стало известно, что всех их должны присоединить к уже существующим отрядам смертников, которые состояли из очень опытных следопытов, служивших в этих отрядах почти с самого начала войны. И это вселяло надежду, что остальные смогут понять все премудрости и тоже остаться в живых.