Марк М Одер - Конец Антропоцена [publisher: SelfPub]

– Как далеко от вас была расположена рота командира Гамбозова?

– Примерно, в пяти километрах.

– Она просматривалась с вашей позиции?

– Рота находилась за одной из больших скал, поэтому просматривать их расположение можно было бы, если бы кто-то из наших забрался на вершину нашей скалы, которая закрывала нас от Дона. Но этого без специального оборудования невозможно было сделать.

Оно замолчала на мгновение, переводя дыхание. Потом продолжила:

– Такого оборудования у нас не было, но оно было у врага.

Бейдер, который все это время делал в блокноте, который лежал перед ним, какие-то пометки, тотчас же оторвался от своих записей и поднял голову:

– Арина, повторите, пожалуйста! Правильно ли я вас понял? У врага было спецоборудование? Как вы это узнали? Они забрались на скалу?

– Да, скала, которая была расположена перед нашей позицией, выходила на Дон. Она, с одной стороны, защищала нас от взгляда с равнины, а с другой… Именно с нее открывался вид на нашу позицию, который снизу был недоступен для взгляда. Во время одной из атак на скалу залезло сразу несколько вражеских бойцов, и нам достаточно долгое время не удавалось их ликвидировать.

– Какое оборудование было в вашем распоряжении? Из специальных.

Арина стушевалась, пытаясь вспомнить, и неуверенно начала:

– Ну, приборы ночного видения для часовых, приборы отслеживания спутников, плащи для подавления инфракрасного излучения, камеры видеонаблюдения за периметром.

– Это все?

– Это все, что мне известно и что я могу вспомнить. Меня посвятили в некоторые детали непосредственно во время вражеского удара.

– У вас был портативные тепловизоры для установок по просматриваемому периметру?

– Я не знаю. Но, кажется, нет. Простите, вспомнила: палатки с покрытием анти-инфракрасного наблюдения.

Бейдер начал задавать вопросы холодно, будто чеканя каждое слово. Слова его эхом отдавались в голове Арины. Усталость, казалось, хотела уложить ее спать прямо здесь.

– У вас были с собой портативные новейшие комплексы с огнеметной установкой?

– М-м… Наверное, нет.

– Установки внешнего щита от спутников?

– Я не знаю, господин генерал-майор.

– Сторожевые роботы?

– Кто? Нет. Кажется, нет.

– Скажите, а самое простое: дроновая стая – была запущена по прибытию?

– Я не знаю. Я не слышала об этом.

Бейдер резко встал, стукнул кулаком по столу и, постепенно повышая голос, обратился к человеку из первого ряда:

– Господин Устименко, скажите, как это понимать? Я назвал стандартный набор оборудования, который должен быть выдан каждой роте, которая участвует в подобных непростых вылазках!!! Их просто-напросто некому и нечем было защитить.

– У нас отсутствует достаточное количество данного оборудования. И задание было дано слишком быстро. Процедура согласования о выдаче данного оборудования…

Закончить фразу он не успел, генерал Бейдер перебил его:

– И почему я узнаю об этом только сейчас?

Было сразу видно, что этот Устименко – тип абсолютно жалкий. Его било мелкой дерганной дрожью. Он весь вспотел. И, глядя на него… наблюдая за тем, как он нервно потирал потные ладошки, Арина едва не морщилась от отвращения.

Пока все спорили, выясняя обстоятельства, из-за которых в роте Смирнова отсутствовало нужное оборудование, Арина откинулась на спинку стула, повернула голову к левому плечу и краем глаза увидела позади себя очертания окон. По подоконнику медленно начал играть свою песню летний дождь. «Пам, пам». Пауза. «Пам, пам». Пауза. «Пам, пам, пам». Пауза. «Пам, пам, пам, пам, пам…».

Для Арины эта музыка дождя, видимо, играла роль маятника гипнотизера. Арина уже еле-еле сидела на стуле, постепенно сползая вниз. Голова была затуманена. Она с трудом удерживалась от желания зевнуть. А глаза слипались все сильнее и чаще. Боясь заснуть, тем самым проявив неуважение к руководству, Арина изо всех сил начала больно щипать себя за запястье левой руки. Параллельно с этим Арина пыталась вслушиваться в спор Бейдера с большим количеством других начальников, которые объясняли, что специально подписывали прошение, чтобы все лучшее оборудование и обмундирование оставалось на территории части – на случай приезда больших московских чиновников. Бейдер же доказывал, что большие московские чины и так ездят сейчас по частям со спецназом и группой «Альфа-Эпсилон». Поэтому держать необходимое оборудование здесь «на случай приезда» как минимум глупо, а как максимум – тянет на военное преступление, поскольку ставит любую роту, лишенную этого оборудования, в заведомо проигрышное положение против противника. Ведь всем известно, что армии противника и так в плане личной экипировки укомплектованы гораздо лучше. Связано это было не только с простой нехваткой произведенных комплектов для армии, а больше – с тем количеством предателей, перебежчиков и просто проворовавшихся людей, близких к армии, которые эти комплекты перепродавали врагам.

Последняя фраза, обращенная к Арине, не сразу вывела ее из сонного оцепенения, в котором она оказалась.

– Арина, считаете ли вы возможным, что враг заранее знал о вашем месторасположении?

– Командир роты капитан Смирнов высказал эту точку зрения перед своей гибелью. У него было стойкое впечатление, что все было заранее спланировано. И что враг точно знал о нашем месторасположении. Еще он высказал предположение, что в части может находиться предатель.

Несколько офицеров повскакивали с мест и начали кричать, что Арина не смеет говорить подобные вещи, что это она сама придумала и что ее за клевету нужно отправить под трибунал.

– Господин генерал, прошу вас разобраться, каким образом вся рота полегла, а какая-то баба смогла выжить! Может, она сбежала?

Бейдер только хотел встать и ответить, но не успел. Арина оказалась быстрее. В одно мгновение она оказалась на ногах:

– Интересно, а лично вы часто выходите за ворота части? Теоретик? Или консультант Его Величества? Вы кто такой, чтобы говорить подобное?

К Арине подбежал Субботин и попытал усадить ее:

– Арина Грик, успокойтесь. Сядьте. Не нужно.

– Не нужно – что? – орала Арина. – Не нужно говорить, что я сбежала! То, что мне удалось выжить – чудо и стечение обстоятельств! Я до сих пор не знаю, как я выжила! Учитывая в особенности, что это мое первое боевое задание. Я прошла через ад! Там были люди, с которыми я почти месяц жила, тренировалась, а некоторые стали моими друзьями! Их больше нет. Они погибли. И большинство из них погибло на моих глазах! Мне пришлось расстрелять не один десяток противников! Я не ела нормально трое суток, столько же не спала. За все это время я смогла поспать два с половиной часа! Хотите меня упечь за решетку? Правда глаза колет? Или я напоминаю вам о провале ваших людей, не обеспечивших нас нужным оборудованием, которое, как оказалось, у вас имеется? За несколько часов погибло почти полторы сотни людей! И это не на официальной линии фронта! Там… там… там были ужасные вещи! Оторванные руки, ноги, головы, кишки, разбросанные по всему периметру, перемешанные с человеческим говном! А теперь выясняется, что все это возможно было предотвратить, будь у нас нужное оборудование!!! Почему вы не дали даже дронов?! Почему?! Почему… Как вы смеете обвинять меня? Говорить, что я сбежала?!